Бертрис Смолл - Ворон

— Спасибо, Эдит. Я возьму несколько самых необходимых вещей, а остальное оставлю тебе. Ты должна занять мое место целительницы в Элфдине. Я записала в небольшую книгу все мои рецепты и их применение. Теперь это твое.

Две женщины вернулись в дом. Уинн взяла то, что хотела, из аптеки.

Затем с помощью других женщин сундук Уинн и маленький сундучок Аверел принесли к повозке. Уилла, няня Аверел, выглядела удрученной.

Ее маленький носик покраснел от слез.

— Не хотела бы ты поехать с нами, Уилла? — спросила Уинн девушку, которая родилась и всю жизнь провела в Элфдине.

— Если б я могла, госпожа. Здесь меня ничто не держит.

Когда все, кроме Эдит, вернулись в дом, Уинн сказала Мейдоку:

— Дай мне серебряный пенни, мой господин, чтобы я могла купить эту девушку.

Порывшись в кармане, Мейдок вынул монету и вручил ее Эдит.

— Скажите вашему мужу, что Бода захотел, чтобы эта девушка продолжала ухаживать за ребенком. Что вы отказались отпустить ее меньше чем за пенни, думая, что Бода не даст таких денег, — учил ее Мейдок. — Ваш муж, несомненно, будет удивлен, что вы так выгодно продали ее, потому что девушка не стоит и полпенни. Поэтому он обрадуется и не придаст значения тому, что вы продали его собственность.

— Вы не полудурок, — медленно ответила заинтересованная Эдит. Она пристально всматривалась в существо, которое знала под именем Тови.

Затем она посмотрела на Уинн. — Он светлый под своей маскировкой?

— Да, у него светлое лицо.

— Вы сохраните нашу тайну, леди Эдит? — ласково спросил ее Мейдок — Я так долго искал мою жену, чтобы возвратить ее домой.

— Я буду хранить вашу тайну, мой господин. Но вы не должны думать, что я это делаю потому, что не люблю своего мужа, Кэдерика Этельмара, или я непокорная жена. Я его люблю и почитаю, хотя он и не из самых приятных людей. Уинн моя подруга, а Кэдерик всегда скверно обращался с ней. Я не считаю, что мой, супружеский долг сообщить ему, что он вернул Уинн ее дорогому мужу. Это, как вы понимаете, не обрадует его. Уинн была словно горячка в его крови. Сознание того, что он не может ею овладеть, сделало бесчувственным его сердце, и он стал более жесток, чем раньше Будет лучше, если он останется в неведении, веря, что унизил ее. Еще одно поражение будет непереносимо для него, — тихо закончила Эдит.

— Забота, которую вы проявляете о спокойствии вашего мужа, достойна восхищения, моя госпожа, — искренне сказал ей Мейдок. — Думаю, вы мудрая и терпеливая женщина.

Эдит слегка улыбнулась.

— Езжайте с Богом, — сказала она. Потом обняла Уинн. — Вряд ли мы встретимся еще. Я рада, что все закончилось хорошо, несмотря на Кэдерика.

— Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, дай мне только знать в Скалу Ворона. Мне никогда не отплатить за твою доброту. — Уинн в последний раз обняла Эдит. — Да хранит тебя Господь, моя подруга.

Оставаться дольше значило вызвать подозрения. Эдит повернулась и пошла в дом. Уинн с дочкой на руках и Уилла влезли в повозку, а Эйнион и Мейдок под видом Бода и Тови сели на козлы Эйнион хлестнул поводьями по спине лошади, и повозка загромыхала со двора Элфдина на тропу, которая вела к другой плохо различимой дороге, по которой они доберутся до Уэльса. Небо на востоке начало окрашиваться зарей нового яркого дня.

Они были в пути уже пять дней. Теперь стало ясно, что Кэдерик, если даже и пришел в какое-нибудь извращенное состояние духа, не послал за ними погоню. Мейдок и Эйнион решили, что они спокойно могут принять свой прежний вид. Уилла, которой почти сразу открыли правду, смотрела на них широко раскрытыми глазами. Она с трудом скрывала свое восхищение Эйнионом. Уинн почувствовала, что ей надо сообщить о Меган.

— Неужели вы сказали ей о моей жене? — проворчал он.

— Нет необходимости, чтобы ты соблазнил няню моей дочери, — едко заметила Уинн. — Уверена, ты не чурался женского общества за все те месяцы, что был вдали от Скалы Ворона.

Брови Эйниона от удивления поднялись. Она стала зрелой женщиной. Ребенок, выросший в милую, красивую девушку, теперь превратился в цветущую женщину, с которой, как он подозревал, придется считаться. Ему было интересно, понял ли это Мейдок. Или принц будет продолжать обращаться с ней, как с возвращенной драгоценностью?

Эйнион усмехнулся про себя.

— Не скажу, что я хранил верность Меган только в своем сердце, но она достаточно умна, чтобы не задавать подобных вопросов, пока я верен ей в Скале Ворона, — просто ответил он.

— Странно, как тебя еще не убил какой-нибудь рассвирепевший отец или муж. Ты не изменился, Эйнион, и я рада этому Все остальное изменилось.

— Да, — согласился он. Они сидели перед небольшим костром в укромной долине, где огонь не сможет привлечь разбойников. — Вы изменились, — сказал он ей.

— У меня не было выбора. Это был вопрос выживания. Я думала не о себе, а о ребенке, которого носила в то время.

Он кивнул.

— Вы с Мейдоком все еще на ножах. Неужели никак нельзя залатать разрыв между вами?

Уинн улыбнулась ему — Я надеюсь, Эйнион, но Мейдок отказывается понимать, каково было мне. Еще нам надо отыскать сына.

— Каков он, мальчик? Аверел совсем на вас не похожа.

— Да, она, без сомнения, вылитый отец, — ответила Уинн, улыбнувшись, — а Арвел сын своего отца. Он — зеркальное отражение Мейдока. Мне достаточно было взглянуть на его сына, чтобы вспомнить Мейдока. Он здоровый, умный и сообразительный для мальчика своего возраста. Если б Эдвин был жив, он никогда бы не продал моего сына, он считал его своим.

— Если Брайсу понадобился мальчик, моя госпожа, он нашел бы способ украсть его, — заметил Эйнион.

— Но зачем ему мой сын?

— Он хочет нашего сына, — сказал присоединившийся к ним Мейдок, — потому что у него извращенный ум и у него есть какой-то гнусный план, который его терзает.

— Сколько нам потребуется времени, чтобы добраться до Кей? — спросила Уинн.

— Мы не едем ни в Кей, ни в Скалу Ворона, дорогая Я отвезу тебя и Аверел в Гарнок Если мы вернемся с тобой домой, Брайс быстро узнает об этом.

Он поймет, что мы скоро явимся к нему за нашим сыном. На наше счастье, я не знаю случая, чтобы Брайс причинил когда-нибудь вред ребенку, а этот ребенок — его племянник, его кровь. Думаю, Арвел будет в безопасности, пока Брайс остается в неведении о нашем воссоединении. Если он все-таки узнает, наш сын может поплатиться жизнью. Нам надо все тщательно обдумать. У нас — только один шанс Я это чувствую сердцем.

— Надеюсь, ты не так долго будешь вызволять из беды нашего сына, как меня? — резко сказала Уинн.

— Ты несправедлива, — так же запальчиво ответил он. — Я тебе объяснял уже не один раз, что поначалу мы даже не знали, где ты. Ведь Брайс хотел заставить нас поверить в твою смерть. Я не поверил его уловке, но пока не убедился, я просто не знал, где искать. Потом мы потеряли месяцы, преследуя ирландского работорговца, чтобы выяснить лишь одно — что ты не покидала Англию. Нам мешала погода, и нам пришлось прочесывать огромную территорию. На своем пути мы встречались с сотнями танов и в сотнях залов искали тебя. Ты могла оказаться в любом из них, Уинн.