Бертрис Смолл - Ворон

— Не поцелуешь ли ты меня, мой господин?

— Если я поцелую, дорогая, то захочу большего. — Лицо его исказилось, словно от боли.

— Но не больше того, что я хочу дать тебе, Мейдок, — тихо ответила она.

От ее слов на его точеном лице появилось удивление. Он поднялся, увлекая ее за собой. Уинн коснулась его щеки. Нежными пальцами она провела по его гордому лицу, словно изучая его заново. Густые брови, которые поднимались над его затуманенными темно-синими глазами.

Длинный нос и тонкие губы, сурово лежащие над глубокой впадиной в его подбородке. С легкой улыбкой она сказала:

— Ты похож на разбойника.

Улыбнувшись ей в ответ, он схватил ее руку и, перевернув ее, поцеловал в ладонь.

— Мне придется сейчас показаться еще более свирепым, чтобы уберечь нас от опасности, — проговорил он, привлекая Уинн к себе.

Она обняла его шею и крепко прижалась к его худому сильному телу — Неужели мне надо бояться, мой дорогой господин? — Ее губы были в дразнящей близости от его.

Со стоном он закрыл ее рот неистовым поцелуем. Уинн почувствовала, как от его прикосновения радостно запрыгало в груди ее сердце, и в то же время у нее было ощущение, что она вся охвачена огнем. Казалось, словно это первый их поцелуй, но только лучше Она лучше, чем прежде, знала свое тело, и с интересом вопрошала себя, что вызвало это открытие. Груди ее набухли и стали твердыми, а ноги ослабли. Кровь будто превратилась в поток горячего меда, который не спеша струился по телу лишая ее спокойствия.

Мейдок, казалось, переживал то же самое. Его тело безошибочно реагировало на чувственное возбуждение, исходящее от тела его жены.

Он вновь застонал.

— Увы, дорогая, мне придется овладеть тобой прямо здесь, ведь нам .с тобой негде уединиться!

Уинн тихо засмеялась и ответила:

— Ты не найдешь ни Эйниона, ни Уиллы на полмили отсюда, мой господин, поскольку он знает иногда меня лучше, чем я сама. Аверел спит в повозке. А Эйнион увел Уиллу в какое-нибудь укромное место, чтобы уговорить ее, хотя она едва ли откажет ему, потому что похотлива. Если ты хочешь меня, Мейдок Пауиса, мы можем предаться нашей страсти без помех — Сказав это, Уинн начала раздеваться перед ним.

Он расстелил на земле перед костром свой плащ и последовал ее примеру Наконец они встали обнаженные, лицом друг к другу, равные, как могут только быть мужчина и женщина. Он протянул руку и нежно сжал ее грудь. Уинн улыбнулась ему и ласковыми пальцами стала ласкать его мускулистое плечо.

— Распусти для меня свои волосы, — попросил он, и она расплела толстую, тяжелую косу, расчесав черные волосы пальцами. Они заструились по ее изящной спине роскошными волнами. Он поймал одну небольшую прядь между пальцев и поцеловал ее, вдыхая тонкий аромат. — Ты так прекрасна. Никогда не было женщины, похожей на тебя, Уинн из Гарнока.

— И ни одного мужчины, как ты, Мейдок, — отозвалась она, ее глаза переполняла вновь любовь к нему Их губы слились в страстном поцелуе, когда Уинн обвила руками его тело. Мейдок привлек ее к себе еще раз, сжав ее круглые ягодицы. Они неистово целовались, прижимаясь влажными устами друг к другу, жарко касаясь шеей, грудью, плечами; языки бешено сражались, лаская друг друга, когда они опустились на колени на плащ. Его голова склонилась, покрывая обжигающими поцелуями ее трепещущие груди, он чувственно облизал ее соски и посасывал их так сильно, что почувствовал у себя во рту молоко и, полувсхлипывая, не мог несколько минут остановиться, так возбудил его этот явный признак ее плодовитости.

Голова Уинн кружилась от избытка чувств, когда он, словно лев, ласкал ее. Она забыла глубину его страсти и, вероятно, просто не осмеливалась вспомнить ее. Его рот обжигал ей кожу, словно угольки костра.

Он доставлял ей такое наслаждение, что она не представляла, как ей отплатить ему тем же, но тем не менее с радостью принимала его, как никогда раньше. Он всегда так восхитительно действовал на нее. Один только его взгляд превращал ее в нераскаявшуюся блудницу.

— Посмотри на меня, дорогая, — тихо попросил он Уинн, и та поняла, что глаза ее от восторга закрыты.

Она с трудом подняла веки и взглянула прямо в его любящее лицо, наполовину утонув в темно-синих глазах.

— Ты сомневалась в моей любви к тебе, моя драгоценная жена?

— Я никогда не сомневалась в твоей любви, мой муж.

Удовлетворенный ответом, он опустил голову и начал осыпать поцелуями ее жаждущее тело. Уинн радостно вздохнула, Мейдок молча улыбнулся, его тело двигалось, согласуясь с его действиями. Она была открыта ему, и он проскользнул между атласными бедрами, покрывая каждое из них горячими поцелуями. Он просунул под нее руки, обхватил округлости ее ягодиц, напоминающие персик, чтобы удержать ее в одном положении, так как она начала хныкать в возбужденном ожидании. Он вдыхал свойственный только ей женский аромат. Затем поцеловал теплую, нежную плоть ее чувствительного бугорка.

— Ох-х-х! Да! — поощряла она его и, опустив руки, широко раскрыла для него нижние губы.

Он слегка коснулся ее только кончиком языка, и она задрожала от этой ласки. Он подождал минуту, другую, потом еще раз нежно дотронулся до нее, на этот раз она затрепетала сильнее. Маленький сочный бугорок ее женского начала, казалось, жил своей собственной жизнью под его трепещущим языком. Набухнув, он стал темнее, передавая свое наслаждение всему ее телу трепетными волнами восторга. Она задыхалась и вновь начинала дышать, когда порыв сменялся порывом, пульсируя по телу Осторожно он посасывал ее маленькую драгоценность, и Уинн нежно вскрикивала, едва перенося наслаждение, которое он ей доставлял.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня. Я не могу больше выдержать эту сладостную пытку, Мейдок! Дай мне всего себя!

Его рот вновь закрыл ее губы. Он прикрыл ее своим крепким телом, и она обхватила его руками. Подняв ее ноги, он вошел в нее и начал медленно накачивать ее глубокими, томительными ударами своего могучего естества. С криком восторженного блаженства Уинн обвила ногами его торс, бедра неистово бросались ему навстречу — Ах-х-х, приятно! Так приятно! — почти стонала она, а он крепко держал ее, потому что она бешено металась в экстазе. Она отчетливо ощущала в своем теле его пульсирующий и трепещущий член. Каждый новый бросок поднимал ее еще на одну ступеньку блаженства. Их желание обладать друг другом было взаимным. Она была ему глубоко созвучна, поэтому и он откликался на глубинные толчки, нарастающие в недрах ее существа, которое дрожало и вибрировало, когда Уинн с откинутой назад головой ловила ртом воздух Ее полностью охватило вздымающееся, трепетное чувство, которое, стремясь вверх, могло сокрушить ее.

Мейдок застонал, словно от боли, когда его собственная поднявшаяся страсть угрожала затопить его.