Бертрис Смолл - Царица Пальмиры

Пришло и более счастливое известие — брат Вабы найден живым людьми из племени бедави среди руин Пальмиры. После резни осталось в живых всего полдюжины человек — женщина, четверо детей и Деми. Все они должны были умереть. Люди из племени взяли их в свой лагерь, и хотя один из детей умер несколько дней спустя, остальные выжили. Деми узнал, что его брат теперь в Кирене, а мать в Риме. Он написал Вабе, что предпочитает остаться со своим дядей Акбаром и племенем бедави. Раз он не может жить в Пальмире, которая теперь разрушена, то предпочитает бродить по пустыне, как делали его предки. Он уже положил глаз на сильную молодую девушку и собирается взять ее в жены, как только соберет выкуп за нее.

» Итак, — подумал Марк, прочитав письмо из Кирены, — мы начнем все заново — только Зенобия, наша дочь и я. Мы сбросим прежнюю жизнь, как ящерица сбрасывает старую кожу «.

Выступление армии было назначено на следующий день. Марк Александр Бритайн думал о том, не переменит ли Аврелиан в последний момент свое решение и не попытается ли взять с собой Зенобию. Они не виделись и не разговаривали друг с другом уже больше месяца. Хотя его мать уверяла, прежде чем они уехали из Тиволи, что все идет хорошо, даже она не видела Зенобию и не общалась с ней в течение последних нескольких недель. В тот день к Марку пришел Гай Цицерон, и Марк тепло приветствовал своего старого друга.

Гай улыбнулся.

— Снова мне приходится просить тебя присмотреть за моей Клодией и нашими детьми в мое отсутствие. Клодия толстеет, скоро родится еще один ребенок, рождения которого я не увижу, — печально сказал он.

— Почему ты не уходишь в отставку, Гай? Твоя семья богата, правда, наследник — твой старший брат, но ты можешь сделать карьеру в политике. Не думаю, что ты веришь в будущее Аврелиана!

— Это мой последний поход, — признался Гай. — Я должен подумать о своей семье. Что же касается императора, то, должен признаться, я не знаю, как долго он сможет удержаться. Он — прекрасный полководец и хороший правитель, но ему не хватает тонкости. Он слишком легко наживает врагов. Возьмем хотя бы этот его храм Непобедимого Солнца. Он отрекся от старых богов ради этой странной новой религии, и, по правде говоря, это позор! После последнего триумфа он провел в своем храме обряд плодородия — совокупился на высоком алтаре с царицей Пальмиры, а потом взял еще пятнадцать женщин, прежде чем насытился. Я знаю нескольких человек, которые посещают такие сборщица. Очень распущенные люди. Они все жаждали обладать царицей. Обычно Аврелиан, который называет себя богом на земле, пускает по рукам своих женщин после того, как он кончит с ней. Однако в эту ночь он не разрешил им этого. Он заявил, что Зенобия — это богиня на земле и в эту ночь понесет от него ребенка. Он заявил, что не позволят другим осквернить его семя. Зенобия, как говорят, потеряла сознание и не выходила из оцепенения несколько дней. Несчастная женщина! Ей пришлось много вытерпеть от Аврелиана, но это, несомненно, было самое худшее. Ходят слухи, что он собирается сделать царицу Пальмиры своей императрицей, когда Ульпия Северина умрет.

— Да, — произнес Марк странно спокойным голосом. — Эти слухи дошли до меня.

» Сохраняй спокойствие! — предупреждал его внутренний голос. — Гай — твой Друг, но прежде всего он предан Аврелиану «.

Ему так хотелось задать несколько вопросов, но он переменил тему, как будто Зенобия и Аврелиан совсем не интересовали его. Он не был уверен, что Гай не шпионит за ним в пользу императора.

— Я буду очень счастлив побыть в обществе Клодии, Гай. Она прекрасная жена и мать в добрых старых традициях, я завидую тебе.

— А почему ты не женишься? — внезапно спросил Гай.

Марк рассмеялся.

— Потому что никого не люблю. Мой брат продолжит наш род, мне нет необходимости жениться. А кроме того, я предпочитаю свободу.

— Да, я знал таких же как ты старых холостяков, — сказал Гай. — Есть и такие люди. Он встал.

— А теперь мне пора идти. Благодарю тебя за доброту к моей жене и детям. У моего брата просто нет времени, чтобы побеспокоиться о Клодии.

Мужчины пожали друг другу руки, и Гай ушел. Его быстрое» Прощай!«отдалось эхом и затихло.

Марк тяжело опустился на стул. Он вернулся к рассказу Гая о культе Аврелиана. Император публично взял Зенобию! Марк содрогнулся при мысли об этом ужасе. Ему захотелось задушить Аврелиана, ощутить его толстую шею под своими пальцами, видеть, как его лицо становится багровым, он судорожно делает несколько последних вдохов, и умирает!

Почувствовав, что жажда насилия бьет в нем ключом, он быстро поднялся и закрыл дверь библиотеки. Потом, вернувшись в комнату, начал методично уничтожать все, что в ней находилось. В ярости он швырял мебель на прекрасные, украшенные фресками стены. Он разбил всю керамику, которая была в комнате, и только кииги-свитки избежали уничтожения благодаря тому, что в библиотеку вовремя вошла Дагиан.

— Марк!

Она огляделась и пришла в ужас при виде кошмарного разгрома.

— Марк, что случилось?

Он каким-то образом услышал ее сквозь красную пелену ярости, и его горящие глаза мало-помалу прояснились.

— Я должен был либо сделать это, либо убить его! — сказал он.

Дагиан не стала спрашивать — кого. А вот за что?

— За что?

Марк рассказал ей обо всем, и глаза Дагиан наполнились слезами.

— Несчастная Зенобия! — тихо сказала она и добавила:

— Марк, а ты не сердишься на Зенобию?

— Нет, мама. Рим — настоящая сточная канава, и ни одному из нас здесь больше нет места. Только боги знают, как сильно я желаю увезти Зенобию отсюда!

— Тебе придется подождать, пока Аврелиан не отчалит из Бриндизи, Марк, и еще подождать недельку. Мы не можем подвергать себя риску, вдруг кто-нибудь узнает о наших планах. Ты должен сохранять спокойствие, сын мой.

— Да, мама, но когда я узнал о том, что он сделал с моей женой… Да проклянут его боги! Надеюсь, он никогда не вернется в Рим! Надеюсь, его убьют!

Однако в тот момент Аврелиан был еще далек от смерти. Он находился на вилле Зенобии в Тиволи, держал прекрасную пленницу в объятиях и страстно целовал ее. Она заставила себя пылко отвечать на его поцелуи и слегка покусывала его губы, чтобы еще сильнее разжечь его желание. Его руки ласкали ее полные груди.

— Ты так прекрасна! — шептал он ей на ухо, и она нежно улыбалась и прижималась к нему.

— Ты еще не знаешь наверняка, богиня? — спросил он. — Можно сказать точно — носишь ты моего ребенка или нет?

— Еще слишком рано, цезарь, — сказала она, застенчиво опустив глаза. — Обещаю, что пошлю тебе письмо, как только буду знать наверняка. В таких делах нельзя спешить, римлянин.

— Мне не хочется покидать тебя, богиня, но я не хочу, чтобы ты в своем положении подвергалась всем трудностям, неизбежным в путешествии.