Бертрис Смолл - Невольница любви

— Этот мистер Нокс говорит, что мы возвращаемся в Англию, — сообщила Мегги. — Пройдет несколько месяцев, прежде чем мы окажемся на суше. Боюсь, нам не удастся ускользнуть.

— В Эль-Синуте я научилась терпению, — возразила Индия. — Как только мы окажемся в Лондоне, я улизну от своего родственничка. Мои родители закрыли городской дом, но я проберусь в Гринвуд. Из слуг там остались привратник с женой. Мы постараемся не встретиться с ними. Я немедленно отправлю мужу послание. Конечно, на это уйдет немало времени и мое дитя, вероятно, родится раньше, чем приедет Кейнан-реис, но мы встретимся. Обязательно встретимся. Ну а тем временем я превращу жизнь Томаса Саутвуда в ад. Этот отважный дурачок обращается со мной как с ребенком! Он заплатит за это!

Корабль медленно выдвигался в канал, прорытый между маяками, охранявшими гавань. Шторм бушевал с прежней силой. Приблизившись к маякам, Том велел бросить якорь и спустить две шлюпки с четырьмя гребцами в каждой. Матросы бесшумно проникли в маяки и, связав смотрителей, заткнули им рты. Подав фонарями сигнал готовности, шлюпки, теперь уже с двумя гребцами в каждой, вернулись на корабль, а оставшиеся двое опустили цепь.

Суденышки подплывали к маякам еще несколько раз, перевозя пленных. Те немного оправились от испуга, поняв, что останутся в живых. Двери маяков заперли снаружи. «Король Карл» вышел из гавани и снова встал на якорь, пока оставшиеся члены команды поднимали цепь и гребли к кораблю.

Ураган набирал силу, вокруг не было видно ни зги, дождь бил в лица, но обратной дороги не было. «Король Карл» оказался в открытом море. Оставив командование в руках Болтона, Томас Саутвуд открыл дверь своей каюты и вовремя успел увернуться от кувшина с водой, брошенного Индией.

— Идиот! Помоги тебе Аллах, когда мой муж узнает, что ты наделал! Арудж-ага обыщет все моря, и когда схватит тебя и снесет твою глупую голову с плеч, я и глазом не моргну!

— Это благодарность за спасение? — взорвался Том. — Ты так и осталась испорченной девчонкой, Индия!

— Мне девятнадцать. Том, — вздохнула Индия, неожиданно став серьезной. — В девятнадцать лет мама уже дважды выходила замуж, родила двоих и была беременна третьим.

Бабушка произвела на свет мою мать и носила дядю Джеймса. В этой семье просто нет женщины, которая не повзрослела бы к девятнадцати! Почему ты упорно обращаешься со мной как с младенцем? Я замужняя женщина и довольна своей судьбой. Почему ты не слушал, когда я твердила тебе, что желаю остаться? Почему считаешь, что я неразумное дитя, нуждающееся в твоей защите? Разве я просила тебя вмешиваться? Ты хотя бы поинтересовался, хочу ли я такой помощи! Ворвался в , мой дом, избил меня и похитил! Понимаю, ты хотел мне добра, но нельзя никого сделать счастливым насильно.

— Я не могу вернуть тебя обратно, — устало обронил Саутвуд.

— Знаю. Думаешь, я согласилась бы подвергнуть опасности людей, которые столько перестрадали ради свободы? Если Арудж-ага догонит вас, пощады не ждите.

— Ты в самом деле любишь его, Индия? — с любопытством спросил Том.

— Да, сколько раз повторять? Я жена дея Эль-Синута и горжусь этим.

— Но это незаконный брак! — воскликнул Том, пытаясь оправдаться. — И заключен не по христианским законам.

— Да, я христианка, но, знай ты хотя бы что-нибудь об исламе, понял бы, что любой житель Берберии уважает и почитает такое супружество. Кроме того, дей просил протестантского священника обвенчать нас, хотя и тайно, разумеется. Ты должен был стать нашим свидетелем, Томас Саутвуд.

— Неужели он так любит тебя? — потрясение ахнул Томас. Ему и в голову не приходило, что Кейнан-реис способен рисковать своим положением и даже самой жизнью. — Он, должно быть, просто пытался успокоить твою растревоженную совесть, Индия. Дей никогда не пойдет на такое из страха лишиться головы!

— Ошибаешься, Томас! Он готов на все ради меня! И не позволил бы волосу упасть с моей головы! Знаешь, что янычары затевают заговор против молодого султана? Их посланник явился к Кейнану-рейсу, прося о помощи. Он пообещал примкнуть к ним, только если дей Алжира и Туниса дадут свое согласие, а сам отослал письма к валиде. В награду он намеревался просить ее сделать должность дея наследственной, чтобы наши сыновья могли спокойно жить в своем государстве, — объявила Индия растерянному кузену. — Думаешь, я знала бы все это, если бы повелитель не любил меня? Не доверял? Неужели ты воображаешь, будто гаремные женщины проникли в эту тайну? Но тебе понадобилось спасти меня, видите ли, и увезти в Шотландию!

Томас Саутвуд на минуту засомневался в правильности своего поступка, но тут же решительно тряхнул головой. Глупости все это! Она ничего не понимает! Получив своего сына, Кейнан-реис, вне всякого сомнения, взял бы вторую жену, потом третью и четвертую. Индия не потерпела бы соперниц, и кто знает, на что решилась бы и чем кончила! В Гленкирке, в привычной обстановке, ей будет лучше. Они как-нибудь объяснят ее долгое отсутствие и найдут ей мужа.

— С тобой на борту мне будет трудно добраться до-Англии, а опасность возрастет втрое, — глядя в глаза кузине, объявил он. — Мы в любую минуту можем ввязаться в сражение с берберскими пиратами. Я везу тебя в Неаполь к твоей бабушке, леди Стюарт-Хепберн. Через несколько месяцев ты вернешься и скажешь, что все это время провела у нее.

— А что сказать о бедном Адриане Ли? — бросила Индия.

— Мощи святые, Индия! Неужели ты все еще неравнодушна к этой чванливой жабе?

— Мне он абсолютно безразличен, — уничтожающе фыркнула Индия. — Я люблю мужа, но Адриан из-за меня попал на галеры! Почему ты не освободил его?

— Не мог. Иначе пришлось бы возиться с остальными галерными рабами. Ради Бога, Индия! Твой бывший поклонник прикован к веслу вместе с еще четырьмя невольниками. Я не имею права приказать освободить его, и если бы попытался увести Адриана, остальные подняли бы мятеж. Я не имел права ставить под удар весь план побега. Кроме того. Ли заслуживает наказания за то, что похитил тебя из родного дома.

— Ты настоящий ублюдок. Том! — прошипела Индия. — И если поселил меня в этой каюте, можешь немедленно убираться! Я не желаю тебя видеть! Никогда! Слишком легко ты распоряжаешься чужими судьбами, пытаясь спасти свой проклятый корабль!

— Этот проклятый корабль доставит тебя домой! — рассерженно завопил капитан.

— Теперь мой дом — Эль-Синут, — упрямо заявила Индия.

Шторм, однако, бушевал недолго, и утро встретило беглецов солнцем и ясным небом. Грозовые тучи рассеялись, и свежий ветер раздувал паруса, гоня судно к Неаполю. К этому времени исчезновение жены дея вместе со служанкой, разумеется, обнаружили, как и тот неопровержимый факт, что барк больше не стоит в гавани. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы связать воедино оба этих неприятных известия, особенно если кто-то увидит на стене «кошки»с привязанными веревками. Джеймс сумел вырвать свою и забросил подальше, однако вторая застряла слишком крепко. Но вряд ли их поймают, прежде чем они доберутся до Неаполя. Пока за деем пошлют, пока снарядят погоню, пройдет не менее двух дней.