Кэт Мартин - Дуэль сердец

Сэму с трудом удалось уехать от Молли. Каждый четверг он проезжал мимо ее дома. Он старался остановиться, говорил себе, что больше не несет за нее ответственности. Но наступал четверг, и Сэм оказывался неподалеку от «Леди Джей». Он уезжал только тогда, когда видел, как его жена возвращается на ранчо в сопровождении рабочих. Сегодня он начал спускаться с холма, как только увидел заходящего в конюшню Фоули, а крик Молли заставил его пришпорить своего коня. Сэм благодарил Бога, что оказался рядом и смог прийти к ней на помощь. Хотя, как и в тот день в Лив-Оук, она наверняка бы справилась сама.

Фраза Молли о том, что она нуждается в нем, взволновала Сэма. А нежный взгляд ее глаз предназначался именно для него. Но Сэм не мог оставаться ее мужем. Он не мог рисковать. Эммет выздоравливал, но с таким же успехом он мог и умереть. Сэм не доверял Молли, не мог доверять ей снова. Однако недоверие не излечило его от любви к ней. Он не мог забыть ее нежный взгляд, вспоминал его каждую ночь и раздумывал, что, возможно, их расставание помогло Молли понять, что она любит его. Ну хоть немного. Возможно, она даже пожалела о содеянном.

В одном Сэм уверен: он никогда уже не узнает ее мыслей и чувств. Ему необходимо держаться от Молли на расстоянии. Сэм не мог позволить себе слабости. Никогда. Поднявшись на вершину холма, он спустился с другой стороны и направился к «Кедровому ручью». Если тщательно спланировать день, то домой он попадет только с наступлением темноты. Чем меньше времени он будет проводить в огромном пустом доме, тем лучше.

Выпрямившись в седле, Сэм направил коня к дому, в котором он чувствовал себя некогда так тепло и уютно. Теперь же он казался ему тюрьмой. Сэму хотелось найти успокоение в объятиях женщины. Но не Лили. Лили больше не привлекала его. Ему хотелось найти какую-нибудь женщину, которая бы пригрела его на ночь, а потом исчезла из его жизни. Но Сэм еще не готов к такому исходу. Воспоминания о Молли оставались слишком свежи.

Молли и Джейсон молча согласились на очередное перемирие. Никто из них не обращал внимания на его разбитую губу и сине-серый синяк под глазом. Однако каждый раз, когда Молли видела его перекошенные черты, на ее лице появлялась еле заметная улыбка, а в сердце разливалось тепло. Подарок от Сэма. Именно так называла Молли поступок мужа. Еще один подарок, кроме того, что находился у нее внутри — самый драгоценный подарок из всех.

Ребенок.

Сначала Молли отказывалась верить в очевидное. Она заметила лишь небольшую задержку. Такое случалось не впервые. Но когда ее обычно плоский живот слегка округлился, Молли укрепилась в своих подозрениях. А когда приступы тошноты заставили ее отправляться на работу гораздо позже, чем обычно, сомнений не осталось. И Молли не имела ничего против. Теперь она знала, для чего жить. Молли часто представляла, насколько красивым будет их ребенок. Она однажды уже говорила об этом Сэму. А теперь она сможет сама убедиться.

Молли тихонько напевала себе под нос, впервые за много недель чувствуя себя легко и беззаботно, когда Энджел постучала в дверь ее комнаты. Они собирались поехать в город, и она пришла справиться, готова ли к поездке ее воспитанница. Женщина вошла в комнату как раз в тот момент, когда Молли надевала розовое платье из муслина. Сегодня воскресенье, и Молли собиралась посетить церковь.

— Хорошо, что ты идешь в церковь, детка, — произнесла старая мексиканка, улыбаясь. — Ты сможешь помолиться о том, чтобы ваши с сеньором Сэмом отношения наладились. Теперь нужно подумать и о ребенке.

Молли вскинула голову.

— Ты знаешь?

— Не была уверена до сегодняшнего дня.

— Не важно. В любом случае у моего ребенка будет дом здесь, на ранчо.

— Нет, важно, — возразила Энджел, и улыбка исчезла с ее лица. — Ребенку нужен отец. Ты, как никто другой, знаешь, что такое расти без одного из родителей.

— Я же пережила, — вспылила Молли. — И он переживет! Или она.

— Ты действительно думаешь, что сеньор Сэм не примет тебя назад, когда узнает о ребенке?

Молли повернулась к подруге:

— Он не узнает о ребенке. По крайней мере до тех пор, пока моя беременность не станет очевидной. Я не хочу возвращаться к браку без любви, к мужу, которому я не нужна. Ты бы осталась с Хоакином, если бы он не хотел тебя видеть?

Энджел убрала со щеки Молли пышный рыжий локон.

— Осталась бы, если бы речь шла о ребенке.

Молли опустила глаза.

— Но я не ты, Энджел. И я сделаю по-своему.

Теперь пришла очередь Энджел разозлиться:

— Но, дочка. Ведь ребенок и его тоже. Ты расскажешь о нем сеньору Сэму или я сама скажу ему! — Грудь мексиканки гневно вздымалась.

— Энджел, пожалуйста. Послушай меня. Так будет лучше. Лучше для всех.

Но женщина лишь отрицательно покачала головой:

— Скажи ему, детка. Лучше, если он узнает все от тебя. Я дам тебе немного времени. Но учти, я сделаю так, как сказала.

Молли застонала. Энджел редко шла против ее воли, но если твердо считала, что права, тогда она уже не отступала. Молли придется все рассказать Сэму. Как он отреагирует? Как поступит? Молли уверена, что он не хочет ее возвращения. Энджел ошибалась на его счет. Сэм Бранниган вычеркнул Молли из своей жизни. Но она скажет ему о ребенке. Она даже позволит ему проводить с ним время, когда он родится. Если Сэм, конечно, захочет.

А может, он не признает ребенка. Хотя нет, на него не похоже. Впрочем, все, что он делал или говорил с момента того несчастного случая, было ему совершенно несвойственно.

— Поторопись, дочка, — предупредил Хоакин, распахивая дверь. — До города далеко, и я не хочу приехать слишком поздно.

С тяжелым сердцем Молли подхватила свою сумочку и отправилась в Траки на утреннюю мессу вместе с Энджел и Хоакином.

Месса проходила в маленькой церквушке Святой Марии, посещаемой обычно местными жителями, случайными путешественниками, горняками и лесорубами. Молли всегда нравилось доброе отношение к ней прихожан, часы спокойствия и умиротворения, проведенные в церкви. Общение же с отцом Фицсиммонсом всегда успокаивало и настраивало на благодушный лад. Сидя на жесткой церковной скамье, Молли заметила Эммета и Пейшенс со спящей Чэрити на руках. Эммет-младший пел в хоре. Молли не хотелось с ними встречаться. Она еще не готова к разговору с ними.

Когда Молли вышла из церкви после окончания мессы, она заметила Майкла Лока, стоявшего на крыльце, выкрашенном известкой. Как всегда неотразимый в своем безупречном темно-коричневом сюртуке, мужчина поймал ее за руку, когда она проходила мимо.

— Молли, рад вас видеть.

— Не знала, что вы католик, Майкл.

— Боюсь, не слишком хороший католик. Вообще-то я пришел в надежде увидеть вас.

Молли посмотрела на свою затянутую в перчатку руку, лежавшую в ладони Майкла.