Нермин Безмен - Курт Сеит и Мурка [litres]

Когда он подумал о Мюрвет, то почувствовал немного жалости, немного тепла, немного волнения. Кто знает, с каким нетерпением ждала сейчас его дома маленькая жена? В скором времени у них появится ребенок. Он еще не привык к этой мысли, но, по сути, уже ничего не мог поделать. Жена была беременна. Она была маленькой, неопытной, очень далекой от того, чтобы понимать Сеита, разделять его прошлое. Ей было трудно даже настоящее с ним делить. Ни их воспитание, ни взгляды на жизнь, ни ожидания друг от друга супругов не были похожи. Но было кое-что, ради чего Сеит считал достойным попытаться. Его маленькая жена была влюблена в него. Каждый раз, когда он думал о ней, на его губах появлялась улыбка, а по телу разливалась теплота. Он не мог удержаться от смеха.

– Аллах! Я люблю и эту маленькую женщину!

Эти мысли настолько успокоили его, что старая любовь уже не доставляла ему столько страданий, как раньше. Он теперь мог начать новую жизнь с маленькой Муркой. Да, он был решительно настроен на новую жтзнь. Ребенок должен был научить его любить жену больше, а жену – крепче и делить с мужчиной его жизнь. Может быть, их обоих ждет распрекрасное будущее.

Мечты заставили его улыбнуться снова. Чтобы сбросить усталость, накопившуюся после счетов с прошлым, нужно было принять ванну. Залпом допив стакан водки, он пошел в ванную и там предался объятиям бодрящей холодной воды.

Затем, растянувшись на кровати, он решил утром ехать домой. Однако сон не шел. Разум и тело настолько устали, что было не уснуть. Он встал и оделся до того, как комнату осветили первые утренние лучи. Все то, что он пережил несколько часов назад, скрылось, забившись в дальний угол памяти.

На задворках района Касымпаша, из открытых окон верхнего этажа двухэтажного особняка с садом, доносился веселый мужской голос: «Калинка, калинка, калинка моя!»

Сова, сидевшая на ветке старого дерева, дотягивавшегося ветвями до верхушки окна, из которого открывался вид на Босфор, хлопала глазами в такт голосу. Должно быть, ей было еще не время ухать.

Сеит был в прекрасном расположении духа. Мягким, звучным голосом он пел «Калинку» и раскатывал тесто на мраморном столе кухни. Умелыми ловкими движениями он крутил тесто, переворачивал его, разреза́л на куски и откладывал в сторону, наполняя заранее заготовленным фаршем. Борщ был готов. Когда поджарятся пирожки, они сядут за стол. Выдавливая масло в салат, он краем глаза следил за своей женой, которая в гостиной накрывала на стол. Мурка не спрашивала ничего с того момента, как он пришел. Сеит знал, что ее молчание исходит не из непонимания, а от обиды и страха поссориться. Он продолжал петь. Как бы то ни было, за едой он все расскажет жене.

Мюрвет облокотилась на оконную раму и вдохнула прохладный воздух. Она волновалась, но вид из окна был настолько хорош, что она невольно залюбовалась. Бухта Золотой Рог, блестевшая фосфорическими переливами, создаваемыми от мерцавшего лунного света, была великолепна.

Мурка была обижена, еще как обижена. Она не могла понять мужа. Он не появлялся два дня, а затем вернулся домой веселый и с покупками. К такому она не привыкла, в доме ее отца царил другой порядок. Может быть, Сеит просто не любит ее? Но если не любит, то разве вернулся бы домой в таком прекрасном настроении? Да еще и с подарками! Она не знала таких мужчин, которые бы пошли на кухню и приготовили бы жене обед. Если бы не любил, разве бы так делал? Ладно, но ведь и уходить в ночь, не сказав ни слова, – тоже неправильно для любящего человека.

Мюрвет не знала, что думать. В сущности, она боялась заговорить. Она была уверена, что начнет рыдать еще до того, как договорит. Она боялась идти на кухню. Рано или поздно им придется все обсудить, однако чем позже это случится, тем лучше. Сеит сам позвал ее:

– Скоро будем есть, Мурка. Я ставлю на огонь пирожки. Стол накрыт?

Мюрвет откликнулась:

– Готов. Мне принести салат?

В тот момент, когда Мюрвет заговорила с мужем, она испугалась, что за этим обязательно последует рассказ о причинах его отсутствия. На самом деле ответ на вопрос, который ее очень интересовал, в то же время пробуждал в ней жуткий страх. Мужчина, который мог оставить ее одну на несколько дней, мог так же уйти и насовсем. Может быть, и этот веселый настрой, и все подарки были для того, чтобы подготовить Мюрвет к такому.

Внезапно Мюрвет почувствовала, что ей вот-вот станет плохо. Она поставила на стол тарелку с салатом и схватилась за полку. Сеит тут же бросил все дела, обнял ее и взволнованно спросил:

– Что с тобой, Мурка? Ты в порядке? Давай, дорогая, возьмись за меня. Пойдем присядем.

Когда Мюрвет с помощью Сеита села на кухонную табуретку, их с мужем, который придерживал ее голову ладонями, взгляды встретились. Этого момента она со страхом ждала последние несколько часов, но блеск его темно-синих глаз, полных любви, придал ей спокойствия. Нет, нет, все ее страхи беспочвенны. Как и всегда, она снова сама себя напугала. Муж любит ее. Мужчина, который собирается уйти, так не смотрит. Головокружение прекратилось с той же скоростью, с которой началось, уступив место волнению. Она почувствовала, что в их жизни скоро произойдут большие перемены. Потому что во взгляде Сеита светилась нежность, которой не было до сегодняшнего дня. Она не хотела больше расстраивать Сеита. Она попыталась улыбнуться.

– Все хорошо, Сеит, уже хорошо. Я не знаю, что случилось. Сейчас, поверь, мне хорошо.

Сеит погладил жену по щеке. Он потихоньку водил указательным пальцем по ее пухлым губам, мягко к ним прикасаясь. В глазах его маленькой жены плыли облака волнения: она молча переживала все то, что хотела сказать.

Улыбнувшись, он обнял жену. Прижав ее голову к груди, поцеловал ее волосы.

Мюрвет выскользнула из объятий мужа.

– Поверь, все в порядке, – сказала она.

– Тогда я доготовлю мясо и приду.

Мюрвет впервые за долгое время начала чувствовать себя хорошо после этих прекрасных слов и прикосновений. Она хлопотала над столом, освободив место стаканам со спиртным. В зеркале, втиснутом в округлую оправу из орешника, она вдруг увидела свое отражение. На ее губах заиграла улыбка, а в глазах появился блеск. Она изумилась. Неужели человеческое счастье вот так быстро может отразиться на лице? Интересно, сильно ли она спешила быть счастливой?

Сеит поставил мясо на гриль на балконе кухни и вернулся, напевая песню. После того как он поставил тарелку с пирожками на стол, он подставил щеку жене и получил поцелуй. Сеит, подмигнув Мюрвет, спросил:

– Ну что, начинаем наш пир?

Муж был в таком веселом расположении духа, что Мюрвет осознавала, что не сможет озвучить за столом вопрос о том, как он провел эти несколько дней. Когда Сеит наполнил ее стакан ракы, она впервые не возразила. Она не хотела портить волшебство вечера и собиралась составить компанию мужу. Кроме того, она знала, что один-два глотка алкоголя смогут немного уменьшить ее застенчивость.