Нермин Безмен - Курт Сеит и Мурка [litres]

– На здоровье! – сказал муж по-русски.

Затем Сеит поднял стакан и посмотрел прямо в глаза жене. В его темно-синих глазах читалась насмешка, смешанная с задором, сочувствие и надежды на новую жизнь. Мюрвет тоже подняла стакан, но не смогла выговорить то же слово. Она и не знала, что ей сказать. С детской растерянностью она сжала губы и замерла, глядя на мужа.

Сеит со смехом чокнулся с женой и повторил слова на турецком:

– За ваше и наше благополучие!

На этот раз Мюрвет повторила:

– За ваше и наше благополучие!

Они одновременно сделали по глотку. Мюрвет уже собиралась поставить стакан на стол, как муж еще раз заставил ее чокнуться.

– За наше благополучие!

Она, улыбнувшись, отозвалась:

– За наше благополучие.

Еще по глотку…

Сеит, приблизив лицо к лицу жены, продолжал всматриваться своими мерцающими глазами в ее глаза.

– Сейчас еще раз, Мурка. Только ты должна сказать более живым голосом. Хорошо? Так же, как сказал я: «За благополучие!» Давай, скажи, загорись желанием, давай!

Мюрвет, выпрямив спину, глубоко вдохнула. Ей вспомнился тот волнительный момент, когда она в пять лет пошла в районную школу и впервые прочитала молитву перед ходжой. По правде говоря, она и представить не могла, что произнести слова «За благополучие», которые просил муж, будет так сложно. Она подняла стакан:

– За благополучие!

Сеит засмеялся и ущипнул жену за щеку.

– За наше благополучие!

– За наше благополучие!

– За прекрасную жизнь!

– За прекрасную жизнь!

– За счастье!

– За счастье!

Вслед за каждым тостом они делали глоток. Стакан Сеита опустел. Внезапно они не смогли сдержать себя и залились смехом. Смех перерос в хохот.

В этот вечер Мюрвет открыла для себя полное радости лицо мужа, какого она до сих пор не видела, но так и не смогла постичь тайну этого внезапного преображения. Она воздавала хвалу Аллаху за результаты своего терпения. Она уже не собиралась спрашивать у мужа, куда он ушел два дня назад и где пропадал. Сейчас она была очень довольна.

Сеит же думал о том, что научил жену разделять с ним жизнь. Но Мурка все еще пребывала в детском возрасте. Ему предстоит разъяснить ей много вещей на протяжении их совместной жизни.

Мюрвет, несмотря на то что не допила свой первый стакан, почувствовала, что ее голова стала легче. Но это было не опьянение. Это была некая умиротворяющая ее расслабленность. Ее щеки зарумянились, а глаза начали загораться. Мысль о том, что муж заметит перемену в ней, заставила ее устыдиться и еще больше покраснеть.

Сеит говорил о том о сем и заставлял Мюрвет смеяться.

Потом чмокнул жену в губы.

– Я возьму мясо с гриля и приду. А ты, Мурка, если хочешь, подлей ракы.

Мюрвет облокотилась на спинку стула. Закрыв на какой-то момент глаза, она прислушалась к себе. У нее был жар или приятное волнение согревало все тело? Как бы то ни было, она восхитительно себя чувствовала. Она сделала глубокий вдох. Луна в небе будто повисла на ветках векового дерева.

– Мой Аллах, мой великий Аллах, благодарю Тебя! Прошу, не поскупись для меня на счастье!

Она подошла к окну. Ей в лицо ударил сводящий с ума запах жимолости. Она сорвала тонкую ветку. Разволновалась. Достала из буфета маленькую вазу.

Когда Сеит вернулся, он не смог скрыть удивления, увидев вазу, в которой стояла жимолость.

– Прекрасно получилось, Мурка. Молодец!

Мюрвет была очень счастлива, что произвела впечатление на мужа.

Сеит наклонился к вазе и вдохнул запах жимолости.

Море словно вошло в дом.

Он взял жену за руку.

– Какие же у тебя прекрасные руки! Твои пальцы тоненькие, длинные. Как же прекрасно ты могла бы играть на пианино!

Мюрвет удивленно улыбнулась.

– Я?

– Да. Ты могла бы великолепно играть. Твои руки похожи на руки моей матери. Она прекрасно играла.

Мюрвет заметила, как глаза Сеита внезапно наполняются слезами. Она тут же захотела сменить тему.

– Я никогда не играла на пианино, но умею вышивать.

Сеит тут же опомнился. Откинув голову, он хохотнул. Искренние, детские слова жены вернули его обратно в мир, в котором он находился. Не выдержав, он соскочил с места и поцеловал ее в лоб и щеки.

Ужин шел восхитительно. Потянувшись через стол, Сеит с нежностью погладил ее щеку.

– Милое дитя…

Смех Мюрвет прервался. Внезапно она обиделась на слово «дитя».

– Ты меня ребенком считаешь?

– Ты моя прекрасная девочка, Мурка. И ты для меня всегда останешься такой.

– Но я хочу вырасти.

– Чтобы быть похожей на кого?

Мюрвет смущенно опустила глаза. Она замерла. Она сама не поняла, как ответ сорвался с ее уст. Должно быть, под влиянием алкоголя.

– Откуда мне знать… На всех тех женщин…

Она не смогла продолжить.

Сеит спросил, ожидая ответа с большим любопытством:

– Ну-ка, что там с теми женщинами?

– Они… Все они взрослее меня.

– А потом?

«О, Аллах, – подумала Мюрвет, опустив глаза, – почему он так настойчиво пытается разговорить меня на эту тему?»

– Может быть, если я вырасту, ты перестанешь их искать.

Она не смогла сдержать накопившиеся в глазах слезы.

Сеит усмехнулся.

– Ребенок, ребенок! Ах, как я и полагал, ты ребенок. Моя маленькая Мурка, ты никогда не сможешь вырасти, как те женщины.

Мюрвет с возмущением подняла голову. Ее губы задрожали. Со слезами на глазах она спросила:

– Но почему? Почему?

Сеит встал с места. Он подвинул стул и сел рядом с женой. Он взял ее руки и спрятал в своих ладонях. Его лицо вдруг посерьезнело. Он медленно заговорил:

– Потому что, дитя, даже если тебе исполнится сто лет, ты не сможешь посмотреть на мужчину глазами тех женщин. Потому что ты умеешь любить, ты умеешь ревновать. Но ты не умеешь ненавидеть, не умеешь мстить, не можешь использовать мужчин. Будь собой и не пытайся быть похожей на тех женщин.

Мюрвет шмыгнула носом и пробормотала:

– Но тебе нравятся те женщины…

Сеит ответил шуткой:

– Нет, душа моя. Я нравлюсь им, а мне нравишься только ты. Да и, в сущности, ты моя жена, не так ли? Меня абсолютно не интересует, с кем эти женщины и где. Но я всегда хочу знать, что ты в моем доме, рядом со мной, в моей постели. Скажи мне сейчас, ты хочешь взрослеть?

Мюрвет сконфуженно застыла. Она прижалась к груди Сеита и храбро сказала то, что пришло ей на ум:

– Я всегда там, где ты хочешь, но ты не всегда со мной.

Сеит гладил волосы жены, целовал их и думал о том, насколько сильно она расстроена. Он наклонился и сделал глоток ракы. Затем покашливанием прочистил горло. Пришло время сказать то, что необходимо.

– В тот вечер я был очень беспокоен, Мурка. Я не мог уснуть. Мне было так тяжело, сердце так тосковало… Я не мог больше оставаться в доме, в постели. Ты так сладко спала, что я не отважился тебя разбудить.