Оливия Дрейк - Невеста для злодея [litres]

– Гувернантка. А Гилмор не проявлял интереса к моим занятиям – разве что только для того, чтобы высечь меня, когда я не справлялся с заданием вовремя.

Нейт до сих пор помнил тот страх, который испытывал, когда его, мальчика, отправляли в библиотеку к графу, который держал в письменном столе прутья ивняка специально для порки.

Мадлен склонила к плечу голову, словно собиралась и дальше расспрашивать его о прошлом. Но Нейт быстро сменил тему.

– Вы с Йенси, похоже, хорошо поладили. О чем вы все это время болтали?

– Во-первых, он рассказал, что спас тебе жизнь во время шторма. Огромная волна обрушилась на корабль и смыла бы тебя за борт, если бы он не схватил тебя за штаны…

– Все, довольно. – По искрящимся глазам жены Нейт понял, что Мадлен знала, как быстрая реакция Йенси оставила его без штанов. – Можешь не продолжать.

– Почему? – Она осторожно приблизилась нему. – Я тебя отвлекаю?

– По правде сказать – да. Но если ты закроешь дверь, я быстро все улажу. – Он отодвинул в сторону бумаги и похлопал по исцарапанной столешнице. – Прямо здесь.

Жена вытаращила на него глаза, которые тут же вспыхнули. Покосившись на дверь, она прошептала:

– Пожалуйста, тише. Ведь Йенси прямо здесь, за дверью. Он тебя услышит.

Ее слова доставили Нейту удовольствие. Безудержная в постели, Мадлен могла быть очаровательно стыдливой.

– Я отправлю его куда-нибудь по делам.

– Нет! Здесь слишком грязно.

– Не грязнее, чем мои мысли.

– Прекрати меня дразнить, Нейтан. Это место для работы.

Она села на стул напротив. Теплое сияние ее голубых глаз под полями шляпки затронуло что-то в глубине его души. Она перевела взгляд на его бумаги на столе, и лицо ее приобрело задумчивое выражение.

– Скажи, Нейтан, а твой отец знает, как много ты здесь работаешь, сколько сил вкладываешь в свое предприятие? Если бы он побывал на складе и увидел, каким прилежным и работящим ты стал, он, возможно, научился бы уважать тебя.

А вот эти слова жены ужасно ему не понравились.

– Гилмор отнесется с презрением к моим занятиям, – проворчал он. – Он считает, что люди благородных кровей не занимаются торговлей.

– Но он все равно должен понять, что ты уже не тот взбалмошный юнец, которым был когда-то. Мне кажется, ваши раздоры можно уладить, так что…

– Все, хватит. – Нейт поднялся и собрал документы. – Я не стану говорить с тобой о нем. Ни сейчас, ни в будущем. Идем?

Тихо вздохнув, Мадлен встала со стула. Было видно, что ее разбирало любопытство, но его это не волновало. Ох, она даже не представляла, что произошло в прошлом, и он не имел желания говорить с ней об этом.

Между ним и отцом была пропасть, навести мосты через которую не представлялось возможным. И их ссора не имела никакого отношения к его, Нейта, разгульной юности. Именно по этой причине он не хотел никакой близости с Мадлен, кроме физической. Не хотел, чтобы она задавала вопросы и что-то выпытывала.

Потому что могла бы узнать тайну, замаравшую его душу.

Мадди уставилась на приглашение, которое держала в руке. Оно было адресовано всем членам семейства – лорду Гилмору и леди Гилмор, леди Софие и леди Эмили, а также лорду и леди Роули. Сидя за элегантным письменным столом в маленькой столовой, Мадди снова и снова перечитывала надпись на плотной кремовой карточке, чтобы сполна насладиться коротким сообщением: «Герцог Хутон имеет удовольствие пригласить Вас на бал, который состоится…»

Сердце Мадди гулко колотилось в груди. Через три недели с небольшим она войдет в дом деда. Наконец она встретится лицом к лицу с герцогом Хутоном и получит возможность открыто обличить надменного человека, отказавшегося от дочери из-за того, что та вышла замуж за безродного актера.

Мадди прекрасно помнила тот день, когда застала плачущего отца на могиле матери. Ей было тринадцать лет, когда ее любимая мама погибла в результате ужасной аварии. У их фургона сломалась ось, и мать выбросило под колеса.

Они тогда путешествовали с труппой актеров по северу Англии, и Мадди пошла поискать отца, поскольку другие актеры собирались тронуться в путь. Они давали спектакль в отдаленной деревне.

Увидев отца на коленях, на свежей могиле, заспешила через маленькое кладбище. Под ногами хрустели осенние листья, укрывавшие погост близ старой каменной церкви. Звук его рыданий разрывал Мадди сердце. Стараясь сама не расплакаться, она присела на корточки и обняла его за широкую спину.

– О, папа, я тоже по ней скучаю. Очень.

– Я не знаю, как мне оставить ее здесь. Она была всем в моей жизни.

– Знаю, папа. Но мы должны ехать. Нас ждут.

Он повернул к Мадди свое красивое мокрое от слез лицо. Его голубые глаза были полны отчаяния.

– Я не должен был увозить твою мать из дома ее отца. Она заслуживала лучшего, чем кочевая жизнь. Как и ты. Ты должна жить как леди в доме своего деда, герцога Хутона.

Мадди росла, слушая рассказы о грозном аристократе, который отверг свою дочь из-за того, что сбежала с актером.

– Нет, папа, я не оставлю тебя! Я нужна труппе. Я могу играть мамины роли. Я знаю их все наизусть.

Он погладил ее по волосам и поцеловал в лоб.

– Ты мое благословение, Мадди. Ты похожа на Сару и унаследовала ее актерский талант. – Тут его лицо вдруг словно окаменело, а потом на скулах заходили желваки. – Но тебе не стоит волноваться. Я никогда не отведу тебя к Хутону. Он плюнет мне в лицо и выкинет тебя в канаву – как поступил с твоей матерью…

– Что с тобой такое? – раздался ворчливый голос. – Почему ты до сих пор не написала ответ?

Вернувшись к реальности, Мадди обернулась к старой графине. А та, сидя на кушетке, сверлила ее взглядом, приставив к глазу монокль.

– О, простите меня. Я обдумывала, как бы получше выразиться, вот и все.

Леди София, сидевшая тут же, оторвала взгляд от круглых пялец с вышиванием. В сизо-сером платье она была воплощением стильной вдовы во втором периоде траура.

– Тут нечего обдумывать, – заявила София. – Образец, который я написала, лежит прямо перед вами. – И, обратившись к леди Гилмор, добавила: – Возможно, она недостаточно грамотна, бабушка. Я была бы рада сама это сделать.

– Чепуха. Мадлен уже продемонстрировала свое умение писать, и в этом смысле к ней нельзя придраться. Она должна учиться обязанностям графини, чтобы в будущем не опозорить древний титул Гилморов.

На столе перед Мадди лежали две небольшие стопки приглашений. Одна требовала согласия, другая – отказа. Ей поручили ужасно скучную работу – следовало написать ответы на все приглашения.

В последние несколько дней, – получив взбучку за то, что ездила с Нейтаном в порт, – она была вынуждена возобновить уроки хороших манер. По словам старой графини, титулованная леди должна была утверждать ежедневное меню, проверять инвентаризацию бельевых гардеробных, а также заниматься десятком других дел – в том числе и написанием ответов на приглашения.