Оливия Дрейк - Невеста для злодея [litres]

Эмили сейчас находилась в гардеробной Мадди, потому что старая графиня очень редко сюда наведывалась. Из-за слабого зрения леди Гилмор не заметила на балу чудесного преображения внучки, и после этого Мадди решила продолжать в том же духе.

– Сегодня получилось еще лучше, чем обычно, – сказала Эмили, сияя. – Спасибо огромное!

Каштановые с рыжинкой волосы девушки были схвачены на макушке миниатюрными заколками в виде розовых бутонов. На ней было платье из белого шелка с опущенными плечами и рукавами до локтя, отороченными кружевом. Лиф украшали розовые ленты, а юбку – воланы.

Весьма довольная собой, Мадди отошла к умывальнику вымыть руки.

– Каждая девушка должна быть красивой на балу, а ты, Эмили, сегодня выглядишь безукоризненно.

Сняв с плеч девушки защитный фартук, Герти заметила:

– Никто, кроме миледи, не имеет таких нежных ручек. Не то что мои клешни… Не умею работать с гримом.

– Просто у меня многолетний опыт работы, когда приходилось готовиться к выступлениям, – сказала Мадди, тщательно вытирая руки, чтобы не капнуть на собственное платье из красновато-лилового шелка.

Эмили коснулась пальцами нитки жемчуга на шее.

– Как жаль, что подаренное Нейтаном ожерелье не идет к этому наряду. Хотя думаю, что бабушка все равно его отвергнет как изготовленное язычниками.

Мадди протянула влажное полотенце горничной.

– Язычниками? – удивилась она.

– Позволь показать тебе. Я ношу его повсюду в ридикюле. На удачу. – Сидя на банкетке, девушка взяла крошечную бисерную сумочку, вынула оттуда изящное ожерелье и показала его Мадди. – Брат привез из Китая, – пояснила она.

Мадди наклонилась, чтобы получше рассмотреть миниатюрную фигурку из нефрита на простенькой золотой цепочке.

– Но это же маленький дракончик! – воскликнула она. – Какая прелесть!

– Нейтан клялся, что он принесет мне удачу. – Радость в выразительных глазах Эмили слегка поблекла, и она тихо добавила: – Но боюсь, он не помог мне с лордом Тео. Я и вправду думала, что понравилась ему, когда мы танцевали у леди Милфорд. Но он ни разу не нанес нам визит.

Мадди вздохнула. Бедняжка Эмили не знала, что лорд Данем запретил брату поддерживать с ней отношения. «Моему брату не разрешат ухаживать за ней, – заявил он. – Хутон никогда не позволит внуку иметь связь с семьей, запятнавшей свою родословную кровью простолюдинов».

При воспоминании об этом эпизоде у Мадди внутри все вскипело. Это была еще одна причина презирать Данема и его надменного деда. Но Мадди не хотела, чтобы Эмили грустила в день своего главного дебюта.

– Лорд Тео учится в Оксфорде, не так ли? Возможно, учеба потребовала его возвращения, чтобы закончить семестр.

Эмили немного повеселела и убрала ожерелье в сумочку.

– Да, но он мог хотя бы написать мне. И я не увидела ни его имени, ни имени его брата в списке принявших приглашение на сегодня. Думаешь, лорд Тео может все же появиться?

– Прости, дорогая, но я бы не стала на это рассчитывать. – Мадди обняла девушку. – Потанцуй с другими господами. Вечер будет чудесный, вот увидишь. А теперь – улыбнись. И уже пора спускаться встречать гостей.

Мадди принялась закрывать крышками многочисленные баночки и флаконы, расставленные на туалетном столе. Герти поспешила ей на помощь. В этот момент из спальни донеслось тихое постукивание.

Мадди в испуге обернулась и увидела подковылявшую к дверям старую графиню. Эмили же сидела за туалетным столиком и возилась с прической, глядя на себя в зеркало и «примеряя улыбки».

Узловатые пальцы леди Гилмор сунули Мадди маленький алый мешочек.

– Я одолжу тебе это на сегодня, Мадлен, чтобы ты не опозорила семью. В конце вечера вернешь.

Мадди развязала шнурок и извлекла прекрасное ожерелье, сверкавшее множеством бриллиантов в свете лампы.

– О, какая красота!

Мадди приложила ожерелье к груди и уже собралась застегнуть его на шее, когда вдруг увидела, что старая графиня поднесла к глазу монокль и уставилась в изумлении на туалетный столик. Герти в это время пыталась побыстрее затолкать многочисленные баночки и пузырьки в нижний ящик стола.

– Что это ты прячешь, горничная? Что это за баночки? А ну, посторонись…

Герти пришлось отступить, когда старая графиня, шаркая ногами, подошла к столу. Схватив склянку из зеленого стекла, старуха открыла крышку, поднесла к носу и понюхала.

– Краска для лица! – Лицо графини нахмурилось, заиграв морщинками. Она направила монокль на Эмили, продолжавшую сидеть на банкетке. – Ты использовала эту краску? – осведомилась леди Гилмор.

Глаза девушки округлились.

– Я просто… – пролепетала она.

Тут Мадди быстро проговорила:

– Это все я, бабушка. Я уже некоторое время использую косметику, чтобы скрыть оспинки Эмили. Разве вы не заметили, что она стала гораздо лучше выглядеть? Еще с бала у леди Милфорд все замечают, какой красивой стала Эмили.

Вдова стукнула тростью об пол.

– Юные леди не должны краситься! Немедленно все смой.

– Возможно, это правильно для большинства дебютанток, – сказала Мадди. – Но в случае с Эмили, как вы видите, нужно сделать исключение. Кроме того, – добавила она храбро, – у меня есть разрешение графа.

– В таких делах мой сын доверяет моему суждению. Он бы никогда на такое не согласился, не посоветовавшись со мной.

– Тем не менее это правда, – возразила Мадди. – Граф сам сказал мне это. – «Утром, за завтраком после бала у леди Милфорд, он, во всяком случае, выразил одобрение», – вспомнила она. – Может, спустимся вниз и спросим его?

Леди Гилмор недоверчиво покачала головой. Ее золотой монокль, поднесенный к карему глазу, сделал его огромным.

Эмили же соскочила с банкетки и проговорила:

– Бабуля, пожалуйста… Другие девушки не болели оспой, и у них нет шрамов. А так моя кожа выглядит гораздо красивее.

Выражение лица старухи смягчилось, а глаза увлажнились. В этот миг Мадди поняла, что графиня винила себя не только в смерти внука, но и в том, что не сумела уберечь Эмили от болезни.

– В мое время девушки не вели себя так легкомысленно, – заметила она. – Но, полагаю, уже поздно что-либо менять. Идемте быстрее.

Опустив монокль, леди Гилмор повернулась и, помогая себе тростью, неверной походкой вышла за дверь. Мадди торопливо натянула лайковые перчатки. Следуя за старой графиней, девушки обменялись радостными улыбками победительниц.

Череда гостей казалась бесконечной. Граф Гилмор стоял вместе с матерью и Эмили у подножия парадной лестницы. Чуть выше стояли Нейтан с Мадди, а леди София – еще выше. Причем именно София называла каждого из гостей по имени, так как Мадди могла не узнать кого-либо из важных персон. У нее голова шла кругом от титулов, имен и лиц. Она пожимала бесчисленное количество рук и произносила всевозможные любезности, которые заставила ее выучить старая графиня. Правда, порой ей ужасно хотелось добавить кое-что и от себя – особенно в тех случаях, когда подходил кто-то с выражением нескрываемого презрения к актрисе-простолюдинке, заманившей в свои сети наследника графа Гилмора.