Анна Делайл - Если любишь

– Как пожелаешь, дорогая, может быть, еще шампанского? – с трудом скрыв разочарование, произнес Майлз Пембери. – Или на сегодня достаточно?

– Лучше лимонад, – ответила Амелия. – Мама мне не простит, если на моей помолвке я опьянею. Табита, а ты что хочешь?

– Мне, пожалуйста, тоже лимонад.

– Разве он не замечательный? – шепнула Амелия, едва Майлз направился к столу с прохладительными напитками.

Табита улыбнулась. Майлз Пембери хотя и симпатичный, но далек от идеала мужской красоты. Впрочем, огорчать кузину она не собиралась.

– Он от тебя без ума, Амелия, – ушла от прямого ответа Табита. – Тебе повезло.

– Да, – расцвела Амелия. – Я тоже так думаю. Хотела бы, чтобы и тебе повезло. Я имею в виду замужество. Тогда разрешились бы многие твои проблемы. – Увидев, как изменилась в лице кузина, Амелия торопливо добавила: – Разумеется, тебе нужен не тот, кого мама прочит тебе в мужья, а человек, которого ты полюбишь и который полюбит тебя. Тебе надо выбираться в свет, знакомиться с новыми людьми. Когда я выйду замуж и уйду из этого дома, все будет по-другому, вот увидишь!

После вечерних сумерек на улице пламя множества свечей ослепляло. Тем не менее Табиту Доминик увидел сразу. Она стояла в дальнем конце зала и разговаривала с величественного вида пожилой дамой, в одеянии пурпурного и бирюзового цветов и в пурпурном тюрбане.

Извинившись перед матерью, Доминик стал пробираться к девушке через толпу гостей, то и дело останавливаясь, поскольку здесь было много знакомых. Доминик еще не получил официальной отставки и вынужден был носить военный мундир. Все расспрашивали его о войне, особенно о прошлогоднем марш-броске победоносного герцога Веллингтона с Пиренейского полуострова во Францию, и не скупились на громогласные приветствия и поздравления.

Добравшись наконец до Табиты, Доминик извинился перед матроной в тюрбане и увлек девушку за собой.

Едва она его увидела, как лицо ее осветилось счастливой улыбкой.

– Доминик! Ты так поздно приехал! Я заждалась.

– Польщен, что мое отсутствие было замечено, – ухмыльнулся он. – Но я не виноват. Матушке, даже в ее почтенные годы, не мешало бы научиться такой добродетели, как пунктуальность. Ты обещала кому-нибудь следующий танец? Табита покачала головой.

– Тогда я, пожалуй, воспользуюсь своим преимуществом.

– Боюсь, сударь, мне придется вам отказать, – грустно произнесла она, ничего не желая так сильно, как принять его приглашение. – У меня серьезное поручение – занимать одиноких гостей.

– Но я тоже гость и не меньше других нуждаюсь в твоем внимании.

Табита смущенно улыбнулась.

– Ты, вернувшийся с победой, покрытый славой герой? Да ты весь вечер будешь нарасхват.

Музыканты вновь взялись за инструменты, и Доминик, невзирая на слабые протесты Табиты, увлек ее в центр зала. Здесь, при ярком свете свечей, он повнимательнее вгляделся в лицо девушки, но не заметил на нем никаких признаков дурного с ней обращения. Ему хотелось расспросить о тяготах, которые девушке пришлось вытерпеть, но, видя, как сияет ее прелестное личико, Доминик подумал, что любое, сказанное им неосторожное слово может испортить ей весь вечер.

Они не виделись более двух недель, и сейчас она снова поразила его своей красотой. В свете свечей ее матовая кожа, казалось, едва заметно мерцала, глаза казались необыкновенно живыми.

– Табби, ты сегодня такая красивая, – вырвалось у Доминика.

– Спасибо.

– Очень красивая, честное слово.

– Не надо, – покраснела Табита. – А то у меня голова закружится от похвал. – Она обвела взглядом гостей. – Все дамы сегодня красавицы. Разве не так? – Табита лукаво улыбнулась.

Доминик молчал, но в глазах его притаился смех.

– Ты же знаешь, я еще ни разу не была на таких торжественных церемониях, – сердито заметила она. – Представляю, как тебя забавляет моя наивность.

– Да, забавляет. Ведь ты без конца твердишь, что все присутствующие здесь дамы красавицы. И вот та матрона в умопомрачительном тюрбане на голове тоже красавица?

Табита украдкой бросила взгляд на мисс Федерстон.

– Доминик Риз, вы просто бесстыдный озорник. Уверена, она потратила уйму времени на то, чтобы…

Девушка осеклась, улыбка, которая не сходила с ее лица, мгновенно исчезла.

Недоумевающий Доминик проследил за взглядом Табиты и увидел, что к ним приближается Ричард Монтекью.

За эти годы Доминику доводилось не раз сталкиваться в Лондоне с Ричардом, однако симпатии он к нему по-прежнему не питал. Хотя Доминик и сам был не прочь поразвлечься, однако то, что позволял себе Ричард, вызывало у него глубокое отвращение. Он часто спрашивал себя, известно ли Минерве Монтекью о похождениях ее сына. Скорее всего нет. Ричард в мгновение ока мог превратиться в утонченного аристократа и именно таким представал перед своей матушкой.

– Кажется, кто-то желает присоединиться к нам, – негромко заметил он.

– Уверена, это тетя Монтекью его послала, – промолвила девушка. – Ей как ножом по сердцу, что я завладела вниманием одного из видных гостей.

Пока Табита говорила, Доминик повнимательнее всмотрелся в ее лицо. Ее реакция на появление в зале Ричарда его удивила, особенно после того, что она сказала во время их первой встречи у озера. Ей явно стало не по себе, и Доминику захотелось узнать, что именно сделал Ричард.

Табита невольно сравнила стоявших рядом с ней молодых людей. Оба высокого роста, а в остальном никакого сходства. Ричард унаследовал от матери крепкое телосложение и пышущий здоровьем вид. Однако выглядел грубым и неотесанным рядом с темноволосым худощавым и аристократически красивым Домиником. Одет был безвкусно. Рукава и воротник рубашки отделаны пышными кружевами, искусно повязанный галстук и кричаще яркий жилет подчеркивали все недостатки его фигуры.

– Ну что же, Хантли, – сказал Ричард. – Должно быть, приятно снова чувствовать под ногами землю доброй старой Англии. Не представляю, как бы я вытерпел столько времени среди чужаков. В каком чине ты вышел в отставку?

– Капитан.

– Капитан в двадцать четыре года? Ну, от тебя можно было этого ожидать.

Табита впервые оказалась свидетельницей разговора двух молодых людей, но сразу же заметила непреодолимые различия между ними. У каждого из них было то, чего не было у другого, а обоюдная неприязнь казалась физически ощутимой.

Внезапно Ричард переключил внимание на Табиту.

– Приношу свои извинения, кузина, за то, что прерываю вашу любезную беседу, но мама послала меня за тобой.

Доминик, заметив тревогу в глазах Табиты, пристально посмотрел на младшего Монтекью и осторожно взял девушку под локоть.

– Я помогу тебе ее отыскать, она, должно быть, неподалеку.