Инга Кондратьева - Корделаки

– Шкатулка? Нет! – Туреева припоминала. – Кольцо висело на завитке канделябра?

– Почти. Оно было надето как диадема на лоб одной из каминных статуэток. Что за живописную группу они олицетворяли, баронесса?

– Четыре сезона года.

– Ясно. По всей видимости, новое украшение от корнета получила фигура, символизирующая Осень. Ведь так, корнет?

– Так. Вы – колдун, ваша светлость! – корнет смотрел на князя с восхищением.

– Всё это великолепно, князь, мы восхищены вашими способностями, – баронесса не могла в силу характера благосклонно принять такое вольное обращение с предметами, находящимися в её собственном доме и немного злилась, – но, позволительно ли будет спросить, каким образом вы связаны с Мальтийским Орденом, и кто тот второй зритель, что узнал кольцо? По всей вероятности, последующие события не обошлись без этого узнавания, не так ли?

– Так, баронесса, – князь опустил голову в полупоклоне. – Я надеюсь оправдаться перед вами сейчас, но для этого нам придётся вернуться на некоторое время назад, господа. Для меня важно ваше расположение, более того, мне важно донести до вас всех, какой честью для меня является доверие нашего государя. Почему это стало возможным можно понять, только выслушав мою историю.

– Просим, – Корделаки ответил за всех. – Мы никуда не спешим.

– Я – сын того вольного степного народа, который в империи принято называть киргиз-кайсаками, а сами мы между собой испокон звались по именованию тех родов, к которым считали себя принадлежащими, объединённых в три орды – Малую, Среднюю и Большую. Редко, кто использовал общее для кочевых наций наименование «хасак», но пришло время, и оно стало забываться, так как желания и стремления степных народностей, родов, орд менялись и часто расходились в своих интересах. Как ни слаба нынче власть китайского императора, а он до сих пор посылает отряды воинов собирать ясак – дань – с моего народа. Некоторые из наших племён посчитали лучшим для себя принять подданство Китая. Кокандский властитель, ещё более алчный в своих притязаниях, обложил наш народ зякетом – податью, и многие воины ушли под его крыло. Оставшиеся кочевники постоянно отражали набеги то джунгаров, то калмыков, то башкиров…

Но были и такие, кто возжелал жизни спокойной, под покровительством руки сильной и щедрой. Таким прибежищем могла бы стать Российская Империя, и впервые с просьбой о подданстве киргизские ханы обращались ещё к царю Петру Первому, но он участия в проблемах кочевых племён принимать не стал. Но время шло, и менялись отношения. Первой на верность России присягнула Малая орда. Позже Средняя орда сначала установила с Россией торговые отношения, а потом обратилась с просьбой принять и её в российское подданство. Царица Екатерина Вторая эту просьбу удовлетворила, повелев учредить в Оренбурге пограничную экспедицию.

Но грабежи и набеги, междоусобицы и баранты [9] Баранта – угон скота. продолжаются в степи до сих пор. Десятилетия длятся и переговоры между российскими самодержцами и представителями моего народа, что в последнее время осложняется желанием части наших родов признать над собой власть хивинского хана. Но вот в феврале прошлого года в подданство российского императора вступили и киргизы Большой орды, которые устали от вражды и войн и давно желают поменять ружья на аркан и плеть.

Как я и говорил раньше, сам я родился в Петербурге, в степи бываю редко. Русский язык для меня – родной, и, хотя никто из нашей семьи не принимал православия, но я вырос среди людей этой веры. Я продолжаю дело своего отца и надеюсь в самом ближайшем будущем увидеть не только доброе отношение государя ко мне лично, но и видимые результаты нашей переговорной деятельности. Думаю, лучшее их выражение может воплотиться в предоставлении нам сибирских земель, которые хоть и не смогут полностью заменить нам родовые владения, но дадут моим страждущим братьям и сёстрам возможность вести жизнь не только кочевую, но и оседлую. Вот такое долгое предисловие, господа. И хотя эта история никак не связана с предстоящим нам всем поручением, мне хотелось, чтобы вы все полнее представляли мою искреннюю заинтересованность в соблюдении интересов Его Императорского Величества. И как дворянина, и как его доверенного лица, и как подданного Государства Российского.

А доброе расположение нашего государя я приобрёл так. Однажды на охоте я заметил, что Его Величеству невообразимо скучно, так как никакого азарта из подобных забав он извлекать не склонен. Я занял его разговором о соколиной охоте, мы перешли и на другие темы и нашли много общего в суждениях и надеждах на будущее. Сказать «мы сдружились» я не смею, ибо только сам император может жаловать звание друга своему подданному, но мы с симпатией стали относиться друг к другу после того дня и охотно искали общества друг друга. Отбывая в Польшу на длительный срок, Его Императорское Величество почтили меня крайней степенью доверия, открыв некие свои личные склонности, предпочтения и опасения, предоставив мне право представлять во время отсутствия его интересы в Петербурге, как частного лица. Мне собственноручно был предан им на временное хранение медальон бальи Мальтийского Ордена, вот он, взгляните. Кроме того, мы ведём постоянную переписку через дипломатические каналы, отсюда верительные грамоты, предъявленные мною корнету.

– Позволительно ли нас, лиц частных, посвящать в ваши отношения с государем, князь? – спросил Корделаки. – Мы поверили бы вам и без столь интимных подробностей. Это лишнее, возможно?

– Благодарю за такт, господин граф! – князь обозначил поклон в сторону Корделаки. – Но я не думаю, что в моей прелюдии было что-то лишнее. Я многим кажусь чужестранцем, а мне бы хотелось получить не только ваше повиновение, но и доверие. А всё предъявленное нынче лишь должно служить подспорьем вашей миссии. К ней мы сейчас и перейдём, дамы и господа. Итак, Мальтийский Орден. Несмотря на направленность общих действий по искоренению деятельности тайных обществ на территории Российской Империи, в силу личных обстоятельств Государь испытывает склонность не препятствовать остаткам иоанитов в России. Его отец в своё время дал убежище в России большому числу рыцарей, изгнанных Наполеоном с острова Мальта во время его Египетского похода. В государственных интересах Российской Империи, возможно, были планы присоединить земли Ордена и тем самым расширить владения в Европе. Император Павел Первый принял предложенный ему сан Великого Магистра ордена. Как, может быть, вы слышали, в возникшем тогда Великом Российском православном приорстве было создано около ста государственных командорств, да ещё были и те, кто пожелал учредить командорства личные. Последовало высочайшее разрешение о родовых командорствах. Когда же интересы государства не получили ожидаемых преимуществ от подобного сотрудничества и разошлись с интересами Ордена, то был издан запрет на ношение знаков отличия, а три года назад упразднены наследные командорства. С того дня, дорогая баронесса, имущество вашего дяди наследует Полина Салтыкова как его дочь. Обычное наследство. Но этого, по всей вероятности, никак не может принять и допустить другой ваш дальний родственник – барон Качинский, видимо, рассчитывающий на него в силу своей принадлежности к командорству. Он и есть – второе лицо, опознавшее перстень. Орден долгое уже время существует без Великого Магистра, и в последние месяцы многое говорилось и предпринималось для его избрания. Зная о том, Его Императорское Величество ничем не поощряя данные усилия, всё же предоставил такую возможность госпитальерам, пока Орден не нашёл себе постоянного пристанища в каком-либо ином государстве. Государь попросил нескольких своих приближённых проследить за безопасностью послов и обеспечить им достойный приём в резиденции, которую изберут сами члены Ордена. Одним из претендентов на обустройство посольства стал замок, принадлежащей вашей родственнице. И, хотя он находится от столицы на расстоянии примерно двухсот восьмидесяти вёрст, долгое время был лидером в этом негласном соперничестве, пока не обнаружилось место гораздо более удобное и близкое.