Ядвига Тобольская - Арзу [publisher: SelfPub]

Целый день после ухода жены Фатих старательно занимал себя множеством дел, стараясь отвлечься от мыслей о предстоящей ночи. То и дело тревожно поглядывая в окно на заходящее солнце, он все больше приходил в волнение и, пожалуй, первый раз в жизни желал, чтобы оно двигалось медленнее. Когда светило почти исчезло за дворцовыми стенами, он был близок к панике и всерьез подумывал о том, чтобы отказаться от встречи с девочкой.

Повелитель боялся. Боялся, как никогда в жизни. Впервые он предпочел бы неведение. Был готов не видеть ее, не прикасаться к ней. Знать, что она здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки, но не знать, что она больше не любит и не хочет его. О, как он желал, чтобы его умница-жена и на этот раз оказалась права, но понимал, что такое вряд ли возможно.

Он придумывал десятки слов и фраз, которые скажет ей, когда она войдет. Но все они были не те: пустые, ничего не значащие, не выражающие и капли того, что он чувствовал и действительно хотел сказать. Он даже готов был произнести ту единственную, короткую, но самую главную фразу, которую повторял мысленно сотни раз. Произнести вслух маленькой девочке, рабыне, и гори оно огнем, все это чертово величие!

Фатих был готов сказать все что угодно, но как сделать так, чтобы она поверила? Поверила и поняла его? Как объяснить почти ребенку, юной девушке, большую часть своей недолгой жизни пасшей овечек на зеленой лужайке, что он, великий султан, завоеватель и правитель огромной империи, не может и не должен поступать иначе? Или бы он не был султаном, и империи бы не было! «Может быть, просто нужно время? Она успокоится, привыкнет и поймет. Как Эмине… Она же понимает тебя».

Фатих усмехнулся. «Конечно! Сколько ты будешь держать девочку взаперти? Отправь ее в гарем. И через два месяца она станет такой же, как все: лживой, алчной, лицемерной, сластолюбивой сучкой. Будет улыбаться тебе, опускать глаза в пол, молча, покорно раздвигать ноги и хотеть от тебя наследника, золота и власти. А пока ты в походах добываешь для нее это золото, твою девочку станет восторженно ублажать языком и пальцами молодой красивый евнух с горящим взором. Как твою старшую жену, Фатих! Умную и хитрую, абсолютно уверенную, что тебе неизвестно об этом, – у него дернулась скула. – Сука! Вот она ничего не боится! Потому что жив еще ее влиятельный престарелый папочка, получивший за красавицу-дочь целое состояние. Жив только потому, что пока еще мне нужен».

Султан глубоко вздохнул и закрыл глаза. «Не слишком ли много ты хочешь, Повелитель, желая одновременно господства над половиной мира и чистой, бескорыстной любви наивной пастушки? Так не бывает!»

Солнце село. В черном небе зажглась первая звезда, и показался таинственно мерцающий полумесяц – символ династии Османов, его династии. Добрый знак! Султан направился в покои, приказав подать туда вечернюю трапезу на двоих.

Открылись двери, и Арзу, укутанная с головы до ног в темное покрывало, тихо вошла в спальню и покорно остановилась у стены, ожидая приказаний Господина.

Фатих сидел на краю ложа, опираясь локтями на расставленные колени, положив подбородок на сплетенные пальцы, слегка склонив голову набок, и молчал, пристально глядя на девушку.

Почтительно выждав минуту, Арзу скинула покрывало, и он ослеп. Зажмурился на миг, задохнувшись от неожиданности, и медленно открыл глаза.

Солнце взошло над покоями султана. Солнечная богиня стояла перед ним, озаряя пронзительно ярким светом тонущие в сумраке стены и наполняя теплом все пространство огромной комнаты. Создание неземной красоты, достойное любви великого правителя и кисти лучшего из его художников.

Расшитый золотом лиф платья из алого шелка сверкал и переливался от обилия рассыпанных по нему мельчайших алмазов. Две струящиеся полоски ткани спускались от лифа к широкому поясу, перекрещиваясь на животе, оставляя открытыми точеную талию и маленький аккуратный пупок. От пояса, тоже сплошь покрытого алмазной крошкой, ниспадала в пол юбка, собранная из узких, заостренных на концах, шелковых полотен разной длины, сплетающихся и наслаивающихся один на другой, подобно языкам пламени. На шее и запястье девушки поблескивали его подарки, освещая и оттеняя ровную матовую кожу. Высоко поднятые волосы, нарочито небрежно сколотые на затылке, выбивались отдельными прядями, обрамляя лицо и шею. В ушах слабо мерцали два прозрачных бриллианта. Арзу вопрошающе смотрела на Повелителя спокойным взглядом цвета небес.

Все тщательно продуманные фразы исчезли, растворились в воздухе как дым. Он попытался произнести хотя бы слово и не смог. Слов не было! У него запершило в горле. Не отводя взгляда, Фатих взял со столика кубок, глотнул вина, чудом не пролив его на белую рубашку. Девушка не двигалась с места. Собравшись с силами, Фатих молча поманил ее к себе кончиками пальцев. Богиня двинулась к нему неспешной твердой походкой, подняв голову, выпрямив спину и расправив обнаженные плечи. Она качнула бедрами, и сразу же вспыхнуло и заиграло золотом алое платье, огненные протуберанцы взвились и заплясали у ног, приоткрывая восхитительные колени.

Арзу остановилась перед Повелителем. Он осторожно потянул ее за руки и усадил на колени лицом к себе. Шелковые язычки пламени опали, обнажив стройные разведенные бедра. Фатиху не хватало воздуха, сладко заныло в груди. Девочка сидела напряженно, прямо, устремив отсутствующий взгляд мимо его лица. Султан коснулся ее губ, шеи, провел пальцем под искрящимся колье.

– Детка, ты просто божественна сегодня, – наконец-то выдавил из себя Фатих.

– Благодарю вас, мой Повелитель, – он вздрогнул.

– Тебя, – неосознанно поправил султан.

Она молчала и все так же смотрела вдаль. Руки безвольно свисали вдоль тела.

Фатих взял со столика виноградину, положил ей в рот. Арзу медленно разжевала и проглотила ее. Он обнял девочку за талию, привлек к себе, коснулся губами ее губ, проведя по ним языком. Они были холодными, как лед. Арзу послушно открыла рот.

Теперь у него точно дрожали руки. Он прижал ее к груди, слизывая виноградный сок с неба, не чувствуя ни малейшего ответного движения. Казалось, он обнимает безжизненное тело.

Султан чуть отстранил девушку, придерживая за плечи.

– Посмотри на меня, детка.

Арзу посмотрела прозрачным, невыразительным взглядом, как бездушная кукла.

Глядя ей в глаза, он провел ладонями по гладким бедрам снизу вверх, проникая под сплетенные лоскуты юбки, слегка массируя и раздвигая большими пальцами нежнейшие складочки в паху. Там было прохладно и сухо. Девочка даже не моргнула и не дрогнула, словно застывшая мраморная статуя. Фатих с трудом подавил рвущийся наружу стон, все больше приходя в отчаяние.