Сандра Паретти - Пурпур и бриллиант

Юноша не двинулся с места. Его глаза без всякого выражения разглядывали линии и метки, нанесенные на карту. Он глухо сказал:

– Я ваш слуга. Вы приказываете, а я подчиняюсь.

– Но твоя жизнь тоже поставлена на карту! – настойчиво продолжал Стерн.

Каролина отчужденно взглянула на Алманзора. Ей казалось, она совсем не знает его. Обычно он вскипал по любому поводу. Радость и страх выплескивались из него тотчас же. А сейчас он сидел, погруженный в себя, загородившись от них своим апатичным послушанием. Но разве не она во всем виновата? Это она отослала Малема Мерабета. Она решила пересечь пустыню без опытного провожатого. Что же можно спросить с Алманзора? Она одна ответственна за то, что произошло и что случится дальше. Каролина запахнула плащ.

– Мы поедем к следующему колодцу по плану, – сказала она, поднялась и пошла к лошади.

Была холодная ночь. Когда взошла луна, они смогли пустить животных рысью. Судя по карте, они с минуты на минуту должны достичь колодца. Алманзор шел пешком, ведя верблюда в поводу. Он проверял палкой землю, исследуя каждую неровность. До сей поры он обнаружил только заболоченную лужу, оставшуюся после дождя, да высохший прудик, на дне которого остались солевые отложения, сверкавшие как снег в лунном свете. В стороне от дороги они вдруг заметили темную тень. Алманзор побежал туда. Каролина уже ждала его радостного крика. Но в тишине были слышны только удары палки.

– Ты что-нибудь нашел? – спросила Каролина.

– Только придорожный указатель. – Алманзор нагнулся за тянувшимся по земле поводом верблюда.

Стерн направил своего коня к пирамиде из черных камней. Он спешился, встал на колени и стал руками разгребать песок у подножия пирамиды.

– Принеси мне лопату и кирку! – крикнул он Алманзору.

Нетерпеливыми шагами стал он обходить камни, потом остановился, склонился к пирамиде. С грохотом полетели на песок нагроможденные один на один камни. Рамон не мог больше ждать, побежал навстречу Алманзору, выхватил у него лопату и кирку и принялся за работу, Алманзор подошел к Каролине.

– Он не найдет воду под камнями, – в его голосе зазвучали слезы. – Я подкопал землю и прислушивался. Там нет воды.

Стерн работал как одержимый. Мотыга звенела о камни. С яростью, будто уничтожая заклятого врага, выковыривал он булыжники из земли. В его поступке было столько отчаяния, что Каролина вынуждена была отвести глаза. Вид человека, пытающегося заставить землю отдать спрятанную в ее недрах воду, рвал ее сердце. То, что он делал, было бессмысленно. Он только потеряет силы, которых и так осталось не очень много. Это неразумно. Но разве она не понимала его? В этот момент она завидовала его одержимости. Алманзор начал развязывать ремни, которыми были затянуты полотнища палаток. Каролина подошла к нему:

– Что ты делаешь? Не надо расставлять палатки. Мы здесь не останемся.

Алманзор указал на капли росы, выступавшие на лохматых гривах верблюдов.

– Если мы растянем полотнища, то сможем собрать немного воды на них.

– Я помогу тебе. – Каролина была рада чем-то заняться.

Они разложили полотнища на земле. Углы Алманзор привязал к коротким колышкам, так что образовалось нечто вроде вогнутого блюда. Алманзор бесшумно ходил вокруг полотнища, подтягивал его, поднимал края чуть выше.

– Это недолго, – прошептал он. – Полотнища еще теплые; теплее, чем земля. Вот, смотрите!

На краю полотнища что-то блеснуло. Появились первые капли росы. Каролина смотрела на прозрачные капельки, и перед ней проносились фантастические картины. Ночь преобразилась. Из-под земли ударили фонтаны; растянутые полотнища превратились в сверкающие озера. Она верила, что если сейчас обернется, то увидит там, где работает Стерн, бьющий из земли источник. Она нагнется к нему, наполнит рот холодной прозрачной влагой... Они наберут полные бурдюки воды, напоят животных. Она искупается в этом фонтане...

Так тяжко было возвращаться в действительность из прекрасного видения! Стук лопаты умолк. Каролина механически следовала указаниям, которые давал ей Алманзор. Она подняла вверх концы полотнища. Тонюсенькими ручейками потекли капельки росы в центр полотнища. Алманзор встал на колени и собрал воду в маленькую чашку. Каролине с трудом удавалось скрывать от Алманзора, какими бессмысленными и глупыми казались ей его усилия. Неужели юноша всерьез верит, что стакан воды может изменить их судьбу? Двумя руками, как величайшую ценность, поднес он ей кружку:

– Пейте!

Каролина взяла ее, поднесла к губам, но не стала пить. Все это бессмысленно. Все равно, выпьет она эту воду или выплеснет в песок, останутся они здесь или поскачут дальше. Конец их ждет один: смерть от жажды. Через двенадцать часов – или через тридцать шесть. Время больше не имеет значения, оно тоже лишь часть абсурдной игры, которую они доиграют до конца, если им не хватит мужества признать правду. Спешка и суета Алманзора – тоже часть этой игры: заботливость, с которой он приводит в порядок багаж; нетерпение, с которым оседлывает свою лошадь Стерн, – и ее собственное спокойствие.

Алманзор взялся за повод нагруженного верблюда. Путешественники медленно отправились в путь. Они проскакали по следам, оставленным ими, мимо ямы, выкопанной Стерном, и камней разрушенного указателя. Что они будут делать дальше, не имело больше никакого значения. Их цель, похоже, достигнута. И теперь все равно, будут ли они мужественны или трусливы. Двигаться – возможно, это их последняя надежда, дар, которым они могут воспользоваться.

Алманзор громкими криками погонял верблюдов.

С начала дня им не встретился ни один признак жилья или чьего-то присутствия. Даже крысиных нор или ящериц не было видно. Ни одна газель не пересекла им дорогу. Они скакали теперь не по светлому песку, а по засохшей грязи.

Каролина из последних сил держалась в седле. Она крепче вцепилась в поводья и обхватила ногами бока лошади, и тем не менее каждый шаг давался ей с трудом. Пот стекал по спине, он пропитал насквозь ткань ее белой накидки.

Вдалеке возникло облако пыли, потом второе, третье. Каролина была слишком вымотана и безучастна, чтобы поинтересоваться, что означает их появление. Алманзор передал Стерну повод верблюда и исчез в том направлении, где возникло первое облако. Когда он вернулся, в руках у него было два больших яйца цвета слоновой кости.

– У нас будет завтрак! Страусиные яйца! Я изжарю их. – Неожиданная добыча, похоже, вернула ему часть былой беззаботности.

Лошади остановились. Но Каролине казалось, что она все еще продолжает движение. По ее телу пробегали судороги, она не решалась спуститься на землю. Рамон подошел к ней с бурдюком в руках. Она слышала бульканье воды и даже ощущала ее запах, чувствовала во рту ее вкус – слегка солоноватый, свежий. Она осознала, что если поднесет бурдюк ко рту, то не сможет остановиться, пока он не опустеет, поэтому вытащила из седельной сумки маленький серебряный стаканчик и протянула его Стерну дрожащей рукой. Она не знала, была ли это слабость или жадность. Первый глоток доставил ей только боль. У нее было такое чувство, что и рот, и горло – сплошь открытая рана, однако она пила дальше, не останавливаясь, не переводя дыхание. Когда стаканчик опустел, она снова протянула его Стерну. Ее благие намерения были забыты. Она хотела пить и не могла себя больше сдерживать.