Джанет Оак - Расцветающая мечта любви

Парень покраснел и смущенно отвел глаза в сторону. Кларк смотрел то на одного, то на другую. Мальчик поддерживал ее, словно защищая.

– Ну что ж, я рад, что с тобой все в порядке, – спокойно произнес Кларк. – Надо мать успокоить. Мы не знали, что думать, когда лошадь прибежала без тебя. Я пытался объяснить ей, что ты, должно быть, забыла ее привязать, и она опять отправилась восвояси, а тебя бросила. Но мы решили тебя поискать.

– Я хорошо его привязала, как ты велел, – сообщила ему Белинда.

– Ну что ж, взбирайся на лошадь, – предложил Кларк.

– Нет, поезжай ты, папа, – заупрямилась Белинда, думая о больной ноге отца.

Но он словно не расслышал. Белинда взобралась в седло, и они поспешили домой. Никто не спросил и не сказал о том, что мальчик должен поехать с ними. Он мог бы вернуться туда, где лежало ружье и кролик, а потом пойти по своим делам.

Но он почему-то не ушел, и Кларк с Белиндой приняли его присутствие как должное.

Как только они вошли в дом, Марти поспешила им навстречу.

– Что случилось? – спросила она, встревоженно округлив глаза.

– С ней все в порядке, – быстро успокоил ее Кларк. – Просто упала с лошади. Ты же знаешь нашего Коппера. Он такой пугливый.

Кларк снял Белинду с лошади и повел Коппера в конюшню. Мальчик снова взял ее за руку, Марти суетливо поддерживала дочь с другой стороны, и они вошли в дом. Когда они уселись за кухонный стол и Белинде налили кружку горячего чаю, Марти повернулась к мальчику.

– Так вы наконец познакомились? – заметила она. – Похоже, вас свел вместе счастливый случай.

У мальчика был слегка недоуменный вид.

– Похоже, Белинде есть что рассказать тебе о своем опыте работы медсестрой, – тихо хихикнув, проговорила Марти. – Она была у вас тем вечером, когда с тобой случилось несчастье, и помогала Люку. Но, полагаю, ты уже об этом знаешь. А сегодня она помогала девочке, которая сильно обожглась.

Мальчик повернулся к Белинде, широко раскрыв глаза и вопрошающе глядя на нее. Так значит... она – та самая медсестра, которая была у них, когда ему отрезали руку?

Глава двадцать вторая. НАПРЯЖЕНИЕ

Белинда сразу узнала парня и потому предположила, что он тоже понял, кто она такая. Но, разумеется, он этого и не подозревал. Все время после несчастного случая, пока она была с ним, он не приходил в сознание. Белинда заметила, что его глаза погрустнели. Он недоуменно смотрел на нее.

Он приоткрыл рот, словно собираясь заговорить, но затем поджал губы и отвернулся.

Парень не выбежал из дома, как она боялась. Он схватился за край стола, и костяшки его пальцев побелели. Его лицо побледнело еще сильнее, чем когда он склонился над ней на дороге. Белинда хотела что-то сказать, хотя бы что-нибудь, но не могла ничего придумать.

В кухню вошел Кларк, и его появление помогло снизить напряжение. Он, понятное дело, не подозревал о том, что произошло, и потому просто повесил пальто на крючок и подошел к столу.

– Похоже, весна не за горами, – добродушно заметил он, как полагается хорошему соседу. – Дни становятся длиннее, и воздух потеплел. Вот будет здорово, когда и погода наладится! Я уже по горло сыт зимой.

Сидящие за столом промолчали. Марти поставила перед подростками сандвичи и молоко. Белинда осторожно посмотрела на мальчика. Станет ли он есть? Она боялась, что он откажется. Но нет, он вежливо пробормотал слова благодарности и взял сандвич.

– Как идут дела с рубкой дров? – спросил Кларк мальчика.

Тот поднял глаза от тарелки и посмотрел на Кларка.

– Прекрасно, – ответил он, но ничего к этому не добавил.

– Я очень рада, что твоя мама приходила к нам шить, – вставила Марти. – С ней приятно иметь дело.

Мальчик кивнул. Кларк подвинул стул и тоже сел за стол.

Белинда молчала. У нее было тяжело на сердце. Она не могла объяснить, что случилось, но ей было не по себе. Задеты ее чувства, и это куда болезненнее, чем ушибы и синяки, которые она набила во время падения. Что-то пошло не так. Она надеялась, что этот парень свыкнется с мыслью, что у него больше нет одной руки, научится обходиться без нее, поймет тех людей, которым пришлось ее отрезать, чтобы спасти ему жизнь. Но, судя по мрачной туче в его глазах и нахмуренным бровям, это вовсе не так.

«Неужели он до сих пор гневается на Люка изза того, что тот сделал ему операцию? – думала Белинда. – Видимо, так». Ее мать что-то сказала, и все посмотрели на нее. Белинда поняла, что вопрос был адресован ей.

– Прости, что? – ответила она, тихонько встряхнув головой.

– Ты не поранилась? – повторила Марти и подошла к девочке, чтобы потрогать ее лоб.

– Нет-нет, все хорошо, правда, – поспешно ответила Белинда.

На секунду в глазах мальчика появилось беспокойство, но оно тут же исчезло, сменившись ожесточением.

– Все хорошо, – повторила Белинда, – просто задумалась.

Вот и все.

– Я спросила, как чувствует себя малышка.

– Мэнди? – Так ее зовут? – Да. Мэнди...

Вдруг Белинда поняла, что забыла ее фамилию. Она запаниковала. Может, она и впрямь что-то повредила? Или головой ударилась? Но тут она вспомнила.

– Уиллис, – уверенно произнесла она, испытывая большое облегчение. – Мэнди Уиллис.

Марти вопросительно взглянула на нее. Белинда заторопилась:

– Она... она...

Девушка хотела сказать, что малышка чувствует себя хорошо, но вместо этого призналась:

– Она сильно обожглась. Люк боится, что начнется заражение. Мы опять к ним поедем во вторник.

Марти обеспокоенно нахмурилась.

– Ожоги – страшная вещь, – заметила она. – Особенно если речь идет о ребенке.

Белинда кивнула.

– Ты ничего не ешь, – упрекнула ее Марти. – Ужинать не стала, а теперь...

– Просто я не голодна, – сказала девочка и отодвинула тарелку.

– Тебе нужно... – начала Марти, но ее перебил Кларк.

– Может, ей лучше не набивать сейчас желудок? Марти убрала тарелку.

– Так что вы делали? – спросила она.

Белинда непонимающе взглянула на мать.

– Ты помогла брату? – О! Я... я держала Мэнди, пока Люк снимал старую повязку и... потом я... следила за тем, как она спит, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке... и все такое.

Пока они говорили, мальчик, не отводя глаз, смотрел на ее лицо. Она не понимала, что значит выражение его глаз, и ей не очень хотелось это узнать. Может, он ненавидит ее за то, что она имела косвенное отношение к его трагедии? Белинде хотелось убежать в свою комнату. Тогда он уйдет домой.

– Пожалуй, хватит говорить о медицине, – заметил Кларк, и Белинда с облегчением вздохнула.

Кларк медленно, задумчиво опустил руку, чтобы потрогать больную ногу. Он словно не замечал, что делает, в отличие от гостя. «Неужели его нога до сих пор болит? – подумал мальчик. – Может, нога горит огнем, как будто она еще на ме сте, хоть и сильно изранена? Правда ли, что боль никогда не прекратится? Это называется „фантомные боли“. Ну, фантомные или нет, они очень сильные». Мальчик поморщился, вспомнив о них.