Амелия Грей - С любовью, герцог [litres]

– Вот кто у тебя на уме, – буравя его темно-карими глазами, подлил масла в огонь Рат. – Ты думаешь вовсе не о контракте, а о ней.

У друзей друг от друга почти не было секретов, и они все равно не оставят его в покое, пока не выведут на чистую воду, поэтому Солан сделал изрядный глоток и признался:

– Я сделал ей предложение, но она отказала.

– Вот это да! – Стул Рата с громким стуком приземлился на все четыре ножки. – Тогда понятно, почему ты смотришь в карты, а видишь…

– Она так и сказала: «Нет!» – и все? – не поверил своим ушам Гриффин. – Надеюсь, ты сделал ей предложение по всей форме?

– Да, разумеется! – раздраженно буркнул Солан.

– Чем ты мог ее оттолкнуть? – в раздумье поинтересовался Гриффин.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Солан.

Гриффин отодвинул колоду и наклонился над столом.

– Может, ты как-то не так обошелся с ее братом или… домогался ее? Если мне не изменяет память, она была готова уйти в монастырь, лишь бы не выходить за Деннингкорта.

– Никуда она не собиралась, все это слухи! – отмахнулся Солан и, вздохнув, наконец сдался: – Ладно, расскажу: все равно ведь не отстанете. Так вот: когда она отказалась выходить за Деннингкорта, ее опекун, граф Свитчингем, взял с нее клятву, что она никогда не выйдет замуж. Вот она и хранит ей верность, а я не смог ее разубедить.

Друзья смотрели на Хоксторна как на умалишенного. Может, так оно и есть. Если он сам не мог понять, почему для нее так важно не нарушить клятву, то как объяснить ее мотивы друзьям?

– Если она продолжит упорствовать, можно просто ее выкрасть, увезти в Шотландию и, в свою очередь, поклясться, что не вернешь ее обратно в цивилизацию до тех пор, пока не станет твоей женой.

– Думаете, мне это самому в голову не приходило? – криво усмехнулся Хоксторн. – Она упряма как мул: с ней это не пройдет.

– Тогда, может, скомпрометировать ее… – предложил Рат.

– Это не вариант, – поморщился Солан.

– Согласен… Тогда что же? – вполне серьезно задумался и Рат.

– Да в чем загвоздка-то? – вновь откинувшись на спинку стула, вопросил Гриффин. – Людям свойственно ошибаться: слово дал, слово взял, – так что надо действовать методом убеждения.

– Вот и я об этом, – доверительно сообщил Рат, опершись ладонями о стол. – Вот я, например, каждое утро, когда встаю с больной головой, даю себе слово больше не брать в рот ни капли, но все равно пью.

– Да все так делают, но только не Лоретта, – пояснил Хок. – Она слишком серьезно относится к жизни.

– Не обижайся, дружище, – осторожно заметил Гриффин, – но, может, ты ей просто не нравишься…

– Нет-нет, – решительно перебил его Солан. – Я точно знаю, что причина не в этом.

Наступила пауза, потом Гриффин, задумчиво тасуя колоду, заключил:

– Одним словом, ты хочешь сказать, что это свое дурацкое обещание она воспринимает как клятву, что дают брачующиеся при венчании или монахи перед постригом?

– Именно, – кивнул Солан и тут же вспомнил, как она говорила, что не может нарушить клятву, данную в церкви перед священником.

И вдруг его осенило. Как же раньше это не пришло в голову?

– Спасибо, друзья!

Он вскочил со своего места, похлопал друзей по плечу, на что те озадаченно переглянулись и в недоумении уставились на него. Хоксторн тем временем забрал со стола монеты – свою ставку – и, опустив в карман, заявил:

– Надо было мне раньше с вами поговорить. Теперь я точно знаю, что следует делать.

Сейчас ехать с визитом к графу было уже поздно, но завтра он непременно его навестит.

Лоретта сидела в удобном кресле перед камином, поджав под себя ноги. День близился к вечеру, а ей совсем не хотелось никуда выходить. Весело потрескивал огонь, ярко горела лампа. Она взяла в руки книгу, но не осилила и пары страниц, поэтому закрыла и, задумчиво наблюдая за причудливой пляской язычков пламени, принялась мечтать. О чем? Конечно же, думала Лоретта о герцоге. Те несколько минут, что они провели утром вместе, были как бальзам для ее израненной души. Она понимала, что все ее мечты бесплодны, но устала бороться с собой и, кажется, все бы отдала, лишь бы поскорее увидеть его вновь.

Доктор рассеял ее страхи относительно здоровья Фарли: раз его состояние не ухудшается, нет кровохарканья, то скорее всего у мальчика не чахотка. Когда на улице потеплеет, чаще будет светить солнце, кашель его пройдет сам собой и никакие лекарства не понадобятся.

Как только тревога за Фарли отступила, все освободившееся пространство заполнили мысли о герцоге. Пусть судьба ее и давно предопределена и им не суждено быть вместе, кто может запретить ей мечтать? Стоит лишь устроиться поудобнее и закрыть глаза, и на крыльях мечты летишь куда хочешь.

– Мисс?

Лоретта открыла глаза. В дверях, нервно кусая губы, стояла Битси, и всю ее трясло. Лоретта никогда не видела свою горничную в таком состоянии, поэтому тревожно воскликнула, выбираясь из уютного кресла.

– Что случилось?

– Вы не могли бы пойти со мной, мисс? Мне надо прямо сейчас вам кое-что показать.

– Конечно, – сказала Лоретта и следом за Битси вышла в коридор.

Решив воздержаться от вопросов, Лоретта поспешила следом за горничной на второй этаж. Битси открыла дверь в спальню и сразу направилась к трюмо. Лоретте и спрашивать ни о чем не пришлось: она сама увидела открытую шкатулку, в которой хранились ее драгоценности, но теперь пустую.

Запретив себе делать поспешные заключения или давать волю эмоциям, она спросила:

– Где драгоценности?

– Я не знаю, мисс, – шмыгнула носом горничная. – Я зашла, чтобы приготовить вам постель и ночную сорочку, и заметила, что шкатулка стоит не на месте, к тому же открытая. Заглянула, а там пусто. Я думала… вернее, надеялась, что это вы сами их переложили куда-нибудь в другое место: в сейф или еще куда…

Вывод напрашивался сам собой, но сердце отказывалось верить в то, что все это происходит с ней наяву. «Этого не может быть!» – кричал голос у нее в голове.

– После того как мы с Фарли вернулась от доктора, я не заходила в спальню.

– Клянусь, я их не брала, мисс! – побледнев, прошептала Битси, едва шевеля побелевшими губами и стиснув трясущиеся руки. – Мне все эти камешки без надобности.

– Не волнуйтесь, я вас ни в чем не подозреваю, – заверила Лоретта горничную, приказав себе не делать поспешных выводов. – Вы не пытались их отыскать? Может, они в моем саквояже, в сундуках, в ящике трюмо?

– Я все перерыла, мисс, каждую шаль перетряхнула, в каждую туфельку заглянула. Их в комнате нет.