Джудит Макнот - Что я без тебя...

Все эти мысли вихрем проносились в мозгу Шеридан, пока она смотрела в окно, с трудом сдерживая слезы. Она стояла неподвижно, стараясь запомнить эту сцену, чтобы никогда больше не таять при воспоминании о нем, и радуясь тому, что нежность к нему и страдания постепенно уходят, уступая место холодности и равнодушию.

— Ублюдок, — прошептала она.

— Можно войти?

Шеридан вздрогнула и быстро обернулась. Это пришла Джулиана.

— Да, конечно. — Голос ее был таким же неестественным, как и широкая улыбка на губах.

— Я увидела вас у окна, когда завтракала. Принести вам что-нибудь поесть?

— Спасибо за заботу, но я не голодна.

Шеридан стала лихорадочно соображать, как объяснить Джулиане свой вчерашний поступок, когда она высказала Стивену свое особое расположение, но не смогла придумать сколько-нибудь вразумительной причины.

— Вы не хотели бы отсюда уехать?

— Уехать? — переспросила Шерри, с трудом скрывая отчаянное желание бежать из этого дома. — Но до завтрашнего дня мы не сможем уехать.

Джулиана подошла к Шерри, все еще стоявшей у окна, и стала спокойно смотреть на флиртующих Стивена и Монику.

— Джулиана, я должна объяснить, почему сказала вчера графу Лэнгфорду о своем особом к нему расположении.

— Вы ничего не должны объяснять, — заявила Джулиана, и Шерри почувствовала себя семнадцатилетней простушкой, а не гувернанткой.

— Нет, должна, — упрямо проговорила она. — Я знаю, что ваша мама имеет виды на лорда Уэстморленда, и вас наверняка удивляет, почему… почему я вела себя с ним в такой откровенно развязной манере.

Ничего не ответив на это, Джулиана заговорила о другом.

— Некоторое время назад, меньше чем за неделю до вашего приезда, мама была в полном расстройстве чувств.

Ухватившись за новую тему разговора, как утопающий за соломинку, Шеридан весело спросила:

— А что послужило причиной ее расстройства?

— Объявление в газете о помолвке Лэнгфорда.

— Ах вот оно что!

— Да. Его невеста — американка. Смешавшись под пристальным взглядом фиалковых глаз Джулианы, Шерри промолчала.

— О ней распространились кое-какие слухи, а вы знаете, что мама обожает сплетни о высшем обществе. Говорили, будто у его невесты рыжие волосы — огненно-рыжие и граф зовет ее Шерри. Еще говорили, что после ушиба головы она потеряла память, но уже находится на пути к выздоровлению.

Шеридан сделала еще одну попытку рассеять подозрения девушки и спросила:

— А зачем вы мне все это рассказываете?

— Чтобы вы знали, что можете рассчитывать на мою поддержку. И еще потому, что нас пригласили сюда исключительно из-за вас. Я видела реакцию лорда Уэстморленда, когда он заметил вас вчера у пруда. Удивляюсь, как это мама не почувствовала, откуда ветер дует.

— Он больше не дует, — в сердцах сказала Шеридан. — Теперь все кончено. Навсегда.

— Они вас знают? — Джулиана кивком указала на Монику и Жоржет.

— Нет, нам не приходилось встречаться, когда я была… — Шеридан едва не сказала «Чариз Ланкастер», но вовремя спохватилась.

— Когда вы были его невестой? Шеридан со вздохом кивнула.

— Хотите уехать отсюда прямо сейчас? Шеридан душил истерический смех.

— Если бы я только могла, то сделала бы это не задумываясь. Джулиана повернулась на каблуках и быстро пошла к двери.

— Собирайтесь, — заговорщически усмехнулась она.

— Постойте, что вы намерены предпринять?

— Отведу папу в сторону, скажу, что мне нездоровится и вы должны проводить меня домой. Мама ни за что не согласится уехать пораньше, но не захочет, чтобы Лэнгфорд увидел меня хилой и больной. Вы не поверите, — не сдержала она улыбки, — она до сих пор, несмотря ни на что, надеется, что он с минуты на минуту объяснится мне в любви.

Девушка уже вышла в коридор, когда Шерри окликнула ее:

— Вам не трудно попросить герцогиню повидаться со мной, прежде чем мы уедем?

— Все женщины, кроме дам Лэнгфорд и мисс Чарити, только что отправились в деревню.

Шерри не хотела выглядеть в их глазах неблагодарной и уехать, не попрощавшись, как в день венчания, когда она сбежала тайком. Теперь она просто скажет, что ей надо уехать.

— В таком случае попросите, пожалуйста, мисс Чарити повидаться со мной. — И когда Джулиана кивнула, она добавила:

— Только не говорите о том, что мы уезжаем, никому, кроме вашего отца. А графу я сама все скажу. Прямо в глаза.

У мисс Чарити вытянулось лицо, когда Шеридан объявила, что уезжает.

— Но ведь у вас не было возможности объясниться с Лэнгфордом наедине, — сказала она.

— Этой ночью у меня была такая возможность, — с горечью заметила Шерри. И, укладывая в чемодан те немногие вещи, что взяла с собой, указала на окно:

— И вот что из этого получилось.

Чарити подошла к окну и бросила взгляд на двух дам, изо всех сил кокетничавших с графом.

— До чего же отвратительными бывают мужчины! Бедные женщины из кожи вон лезут, чуть ли не облизывают его, а ему до них и дела нет.

— До меня ему тоже нет дела.

Чарити опустилась на стул, и Шерри с горечью вспомнила их первую встречу. Эта пожилая дама показалась ей тогда похожей на фарфоровую куклу. То же ощущение возникло у Шерри и сейчас, только у куклы в эту минуту был несчастный, озабоченный вид.

— А вы объяснили ему причину своего исчезновения?

— Нет.

— Тогда объясните мне.

Застигнутая врасплох, Шерри сказала:

— Вчера я рассказала вам почти все. Я ни разу не усомнилась в том, что я Чариз Ланкастер, но вдруг появляется настоящая Чариз и обвиняет меня во всех смертных грехах, грозит все рассказать Стивену. Я испугалась и убежала, но еще до этого поняла, что меня опутали паутиной лжи. Ведь Чариз была помолвлена с бароном, а не с графом, и ее жениха звали Берлтон, а не Уэстморленд. Мне необходимо было во всем разобраться, и, мучимая сомнениями, я решила пойти к Николасу Дю Виллю. И от него узнала всю правду.

— Что же он вам рассказал, дорогая?

Шеридан тяжело было вспоминать о том, что она узнала от Дю Вилля, и она отвернулась к зеркалу, сделав вид, будто поправляет прическу.

— Все, начиная с гибели лорда Берлтона и кончая тем, почему Стивен счел своим долгом найти для меня, то есть для Чариз Ланкастер, другого жениха. Он рассказал мне все, — закончила Шерри, проглотив комок слез, подступивших к горлу, когда вспомнила, что именно из-за своей наивности и доверчивости отдалась ему, забыв о женской гордости. — Он даже объяснил мне самое непонятное во всей этой истории, хотя вчера вам всем удалось убедить меня, что это не так.

— Что вы имеете в виду? Девушка горько усмехнулась:

— Неожиданное предложение Стивена обвенчаться, когда мы были в Альмаке. Как раз в тот день он получил известие о смерти отца Чариз. И из жалости счел своим долгом жениться, не питая ко мне никаких чувств.