Селеста Брэдли - Шпион

– Я жду.

– Ну ладно. Слово джентльмена, – проворчал он.

Она удовлетворенно кивнула:

– Это все, о чем я прошу.

Радуясь своей маленькой победе, Филиппа с жадностью набросилась на еду, вновь порадовавшись тому, что на ней мужское облачение. Ведь мужчинам позволено по-настоящему наслаждаться трапезой, чего не скажешь о женщинах. Слабый пол вынужден изящно поклевывать крохотные кусочки.

Прихватив булочку, Джеймс оставил молодых людей. Он не собирался задерживаться в клубе, поскольку у него была назначена важная встреча с дамой. Но раз уж он все равно здесь…

Миновав открытую для широкой публики часть клуба, он прошел через потайную дверь и направился в шифровальную.

– Порадуй меня, Фишер, скажи, что у тебя кое-что есть для меня.

Фишер уныло пожал плечами.

– Я стараюсь, Джеймс, но, сам понимаешь, каждый день получаю новые документы из Франции. Теперь, когда у нас остался всего один дешифровщик… – Молодой человек побледнел. – Извини. Я не имел в виду…

Джеймс поднял руку.

– Не извиняйся. Пожалуйста, не надо.

– Дело в том, что я занимаюсь не своим делом. Я еще ходил в учениках, когда погиб Апкерк. И пока Уэдерби не вернется, если он вообще поправится… – Фишер вновь пожал плечами. – А у тебя что? Кто-нибудь появился на почте, чтобы забрать письма?

Джеймс поморщился.

– Нам особенно не за что зацепиться. Письма адресованы мистеру Эймору, Лондон, обычная доставка. Твои копии все еще находятся там.

Фишер фыркнул.

– Мистер Эймор!

Джеймс кивнул. Учитывая пылкое содержание каждого письма, эта игра слов давно перестала быть забавной.

– Спасибо, Фиш.

У Джеймса оставалось еще одно дело, а потом можно будет забрать Робби и Филиппа домой. Забавно, что сегодня мысль о возвращении домой не вызывала у него отрицательных эмоций.

– Всегда рад помочь, – произнес Фишер. – И не называй меня Фишем.

На этот раз Джеймс не улыбнулся. В последнее время ему не хотелось улыбаться, отправляясь на встречу с леди Уинчелл.

Когда Робби и Филиппа закончили свою обильную трапезу, Курт одобрительно хмыкнул, собрав тарелки.

Филиппа улыбнулась гиганту. Его лицо показалось ей знакомым. Впрочем, за время своего путешествия она встречала стольких людей, что многие лица начали стираться из памяти. В любом случае поваром он был отменным.

– Жаркое было изумительным. По вкусу оно напомнило мне блюдо, которое готовила моя мать. Вы добавили немного укропа в подливку?

Курт пристально посмотрел на нее, прищурился и кивнул. Филиппа мысленно взяла себе на заметку: очевидно, мужчины не обсуждают рецепты приготовления блюд.

Робби схватил ее за руку и потащил к двери кухни.

– Пойдем, я хочу показать тебе клуб.

С дальнего конца кухни до них донеслось ворчание Курта. Робби оглянулся и посмотрел на него.

– Я знаю, сэр.

Филиппа лишь переводила взгляд с одного на другого. Как они понимают друг друга?

Она так же горела желанием посмотреть клуб, как Робби не терпелось показать ей его. Подумать только! Женщина в клубе джентльменов!

Самая большая комната, очевидно, парадная гостиная, была отделана полированным деревом, повсюду стояли карточные столы, покрытые зеленым сукном. В дальнем конце комнаты, имевшей форму литеры «L», виднелось возвышение, словно сцена, закрытое занавесом из красного бархата. Робби заметил ее интерес.

– Там бывают представления, – с важным видом сообщил он. – Танцовщицы со змеями и тому подобное.

– Боже! – пробормотала Филиппа. – Как экзотично! – Она готова была держать пари, что одежд на танцовщицах было не больше, чем на их змеях. – Я очень надеюсь, что ты говоришь об этом не исходя из собственного опыта.

Пока все, что она видела – сцена, карточные столы, курительная комната, в которой, судя по самым разнообразным бутылкам, подавали спиртное, – не выглядело слишком уж развращенным, но и впечатления респектабельности почему-то не производило.

Она всегда представляла себе мужские клубы как благопристойные заведения, где джентльмены, покуривая сигары и трубки, читают газеты и обсуждают политические вопросы в обстановке доброго мужского Товарищества. Клуб Джеймса таковым не являлся. Это было ясно с первого взгляда.

«Пристально наблюдать за Джеймсом Каннингтоном».

Каждый день мистер Каннингтон открывался с новой стороны.

Филиппа увидела коридор, ведущий в заднюю часть здания.

– А там что?

Робби пожал плечами, вертя в руках пробку, которую нашел в курительной комнате.

– Ничего особенного. Кабинет управляющего, кладовые. Подожди, туда нельзя!

Но Филиппа уже почти бежала по коридору. Большинство городских зданий простирались в глубину больше, чем в ширину. Это здание казалось почти квадратным, Филиппа не сомневалась в том, что по сути своей «Клуб лжецов» отличался от остальных, клубов.

Коридор заканчивался двумя дверьми. Одна, на красивых бронзовых петлях, была отделана изящной резьбой. Кабинет. Вторая, попроще, почти сливалась с отделанной деревянными панелями стеной. Кладовая.

Филиппа тронула задвижку на двери кладовой. Та легко подалась. Сунув голову внутрь, она увидела выстроившиеся в ряд веники, швабры, щетки и ведра. На полках стояли какие-то лари и банки с воском, очевидна, для ухода за паркетом и мебелью.

Абсолютно ничего подозрительного. Филиппа отступила назад и осторожно закрыла дверь, постаравшись не щелкнуть задвижкой. Потом обернулась и оказалась лицом к лицу с седым мужчиной в откровенно уродливом жилете, который наблюдая за ней, стояв дверное проеме. Она замерла с полуоткрытым ртом, собираясь объяснить свое присутствие, но так и не нашла подходящего предлога.

Мужчина, сложив натруди руки, пристально смотрел на нее.

– И с чего бы это вдруг парень, который, прошу заметить, не является членом этого очень закрытого клуба, сует свой нос в чулан со щетками?

К ним подошел Робби.

– Это мой гувернер, мистер Джекем. Филипп Уолтерс его кличут.

– Зовут, Робби, – машинально поправила его Филиппа.

Мужчина продолжал пристально и с подозрением смотреть на нее. Ведь ее застигли, в тот самый момент, когда она шпионила. И как она может объяснить свой интерес к веникам?

– Значит, ты работаешь у мистера Каннингтона? – Джекем окинул ее с ног до головы таким взглядом, от которого, как она опасалась, мало что могло укрыться. – Нелегко тебе пришлось, верно? Хотелось бы иметь хорошего хозяина, который мог бы о тебе позаботиться? – Он подвинулся ближе к Филиппе, и она вынуждена была посмотреть в его бесцветные глаза. – Джеймс Каннингтон – лучший из тех, кого я знаю. А также из тех, с кем тебе придется иметь дело. Настоящий джентльмен и друг для своих, если ты понимаешь о чем я.