Лили Крис - Замок над синим озером [litres]

– Я хотел бы повидать мадемуазель Сабину, мадам, – вежливо сказал Генрих.

– Ее здесь нет, – грубо ответила женщина.

– А где…

Но дверь уже резко захлопнулась перед самым его носом. Генрих в недоумении замер на пороге. Что делать? Стучать повторно было бессмысленно. Где теперь искать Сабину? Он спустился с крыльца и остановился в растерянности посреди дороги. И тут увидел босоногую растрепанную девчонку, делающую ему какие-то знаки из-за угла дома. Он подошел к ней.

– Хозяйка послала меня к вам, мессир, – затараторила та. – Я должна сказать вам, что случилось. Молодая госпожа умерла больше года назад. Но она не жила здесь. Отец выгнал ее из дому, когда узнал, что она согрешила и ждет ребенка. Хозяйка хотела помочь дочери, но не решилась перечить мужу. Госпожу Сабину поселили у дальней родственницы, на краю города. Там она родила ребенка, а сама умерла.

– А ребенок? – спросил растерянный Генрих, совершенно сбитый с ног полученными сведениями.

– Ребенок жив, но остается все там же. Хозяйка не смогла забрать его в дом, господин не позволил.

– Ты можешь проводить меня туда?

– Могу, – ответила крайне удивленная девчонка, – пойдемте.

И они пошли какими-то запутанными улицами, уходя все дальше от больших респектабельных домов. Остановились перед дверями какой-то хибары, которую и домом назвать язык не повернулся бы. Постучали. Дверь открыла пожилая женщина, очень худая, но одетая чисто и опрятно.

– Что вам нужно? – Голос был бесцветный, как и сама хозяйка.

– Этот господин желает видеть Николь, мадам Рози, – девчонка кинула взгляд на Генриха, – ему можно войти?

Женщина кивнула головой и посторонилась. Генрих переступил порог убогого жилища, а приведшая его девчонка унеслась, сверкая босыми пятками. В домике было полутемно, маленькие окна почти не пропускали света. Привыкнув к этому полумраку, он огляделся. Крохотная комнатка, очень бедно обставленная, но чистая. В углу – детская колыбелька.

– Вот, – сказала женщина, подводя Генриха к спящему ребенку, – это малышка Николь, дитя бедной Сабины.

Генрих взглянул, и на глаза навернулись слезы. Перед ним лежало маленькое создание, светловолосое и похожее на херувимчика – все, что осталось от его горячей любви к красивой и нежной девушке Сабине. Его дитя! Его дочь!

– Я отец этого ребенка, мадам, – хриплым от волнения голосом сказал он стоящей рядом женщине, – и я забираю ее. Готовы ли вы следовать за мной?

– Да, – твердо ответила женщина. – Здесь меня ничто не держит, а к малышке я привязана всей душой.

– Но вам придется покинуть Францию, – предупредил ее рыцарь. – Мы отправляемся в Англию.

– Хоть на край света, мессир, – был спокойный ответ.

Женщина быстро собрала необходимые в дорогу вещи, упаковав их в два небольших узла, закутала спящего ребенка в мягкое одеяльце, заперла дом, и они двинулись к постоялому двору, где Генриха ожидали его спутники.

Англичане были немало удивлены, увидев своего убитого горем предводителя и ребенка на руках у незнакомой пожилой женщины. Девочка как раз проснулась и открыла большие глаза цвета темного меда. Обвела взглядом столпившихся вокруг мужчин, но не заплакала, а только теснее прижалась к державшей ее женщине.

– Иди ко мне, малышка, – мягким, ласкающим голосом произнес Генрих, протягивая к девочке руки, – я твой папа.

Ребенок какое-то время внимательно смотрел на него, потом протянул ручонки, и маленькое тельце перекочевало в объятия сильного мужчины. Генрих прижал к себе дочь и не скрывал слез. Глаза наблюдавших эту сцену закаленных в битвах воинов тоже подозрительно увлажнилась. Майкл хлюпал носом.

После того как волнение немного улеглось, мадам Рози рассказала Генриху, как к ней попала Сабина, которую отец с позором выгнал из дому. Он не разрешил даже жене помогать опозорившей их честь дочери. Но мадам Грандон все же тайно передавала Сабине, устроившейся в маленьком домике на окраине города, вещи и деньги. Благодаря этому они и выжили. Сабина была нежным и хрупким созданием, но характер, однако, имела твердый. Она готова была справиться с любыми трудностями и дождаться своего суженого. В то, что ее рыцарь придет за ней, она верила свято. А когда поняла, что умирает, призвала приютившую ее женщину и тихо попросила:

– Когда мой суженый придет сюда, Рози, скажи ему, что я не смогла его дождаться. Но я верю в его любовь и люблю его так же горячо, как и прежде. Я оставляю ему нашу дочь. Пусть он вырастит ее и сделает такой же сильной, как сам. В этом мире нельзя быть слабой, Рози.

Она попросила еще раз поднести к ней ребенка, нежно погладила худой, почти прозрачной рукой светлые волосенки и тихо закрыла глаза. Вскоре ее не стало. Верная Рози похоронила молодую мать на городском кладбище и приняла на себя заботы о малышке. Она окрестила дитя, назвав её Николь, как того хотела Сабина, нашла кормилицу и делала все, что было в ее силах, чтобы ребенок выжил. Бабушка так и не видела свою внучку – не посмела нарушить запрет мужа. Месье Грандон же, узнав, что дочь умерла после родов, сказал, что Господь всегда наказывает грешников по заслугам. И знать не захотел родившегося ребенка.

После всего случившегося задерживаться в Алансоне не было никакого смысла. Генрих только вместе с мадам Рози сходил на городское кладбище и положил цветы на скромную могилу молодой девушки, так и не успевшей стать его женой. Что он говорил ей, женщина не слышала, но видела слезы, текущие по мужским щекам. И поверила в то, что этот рыцарь станет хорошим отцом малютке Николь.

Оставив за спиной Алансон, Генрих опять удивил своего друга.

– Мы не поедем прямо на побережье, Майкл, – сказал он, – сделаем небольшой крюк и заедем еще раз в Фонтевро. А потом уже домой.

– Но, Генри, – попытался урезонить друга Майкл, – это слишком опасно.

– Не более чем приезжать сюда, Майкл, – спокойно возразил рыцарь. – И если они действительно выслеживают меня, то дожидались бы меня именно здесь, а не там. А я хочу еще раз увидеть могилу отца, друг мой. Пойми, мне было так хорошо, так тепло там, возле него. Я не могу уехать, не сказав ему еще раз, как люблю и почитаю его.

И они двинулись по дороге на Фонтевро. Прямым путем это было не так и далеко. Но ехать приходилось медленно, поскольку мадам Рози с младенцем на руках не могла двигаться быстро. И нужно было делать частые остановки, чтобы добывать молоко, кормить и перепеленывать ребенка. И все же дорогу они одолели. Недалеко от монастырской церкви сделали привал под сенью высоких деревьев. Привязали коней. Майкл хотел пойти со своим рыцарем, но тот положил ему руку на плечо.

– Нет, друг мой, – сказал он тихо и взглянул погрустневшими вдруг глазами, – я сам. А ты будь с моей дочерью, я оставляю ее на твое попечение.