Елена Вихрева - Невеста смерти [СИ]

Ее размышления прервал часовой:

— Центурион Гайя. К тебе вестовой.

— Пусть войдет.

А дальше была знакомая, но безбородая фигура, вкатившаяся в штабную палатку и крепкие дружеские объятия:

— Гайя! Вот ты какая!

— Наставник! Какой же ты за несколько суток стал…

— Какой?

— Другой… Настоящий… Да, так что там?

— Мы с ребятами сигнал получили. Какой-то тип захватил дочь и жену префекта.

— И ты молчал?

— Охх… Тебя увидел и все забыл!

Они уже бежали к коновязи и одновременно влетели на спины своим коням.

— Знаешь, куда? — на всякий случай уточнил галл.

— Естественно. Префекту сообщили?

— Да. Наши как раз туда летели на усиление, мы с ними передали.

Гайя похолодела. Командир знает, что его семья в беде. И не может покинуть пост — потому что даже отсюда было видно зарево над Тибром. Вообще-то, работа для вигилов, а массовые волнения среди владельцев горящих складов и жителей припортовых улиц, разбуженных ночным пожаром и впавших в панику — дело урбанариев, но уж слишком явственно чувствовалась тут рука заговорщиков, и спекулатории опасались, что будет достаточно одного умело выкрикнутого лозунга, чтобы толпа двинулась на Форум и к императорскому дворцу.

Вот и знакомый дом, оцепленный двумя рядами урбанариев. Вигилы с насосом наготове. Гайя заметила молоденькую совсем девушку в такой же, как и всех вигилов, грубой дерюжной накидке и напоминающем мирмиллонский, с загнутыми бортами и гребнем наверху, но без единого украшения, шлеме, дремлющую полусидя на повозке вигилов между насосом и бочкой воды.

— Это кто?! — спросила она у бывшего наставника, спешиваясь у крыльца.

— Это? — улыбнулся галл. — Мирта. Помощник врачей когорты вигилов. У нас их много, мы же оказываем помощь и пострадавшим жителям. Так что выезжают они на крупные пожары. Нашим ребятам тоже достается.

Гайя легко взбежала по ступенькам, пронеслась через атриум, приготовившись уговаривать какого-то горе-жениха, привязавшегося к несчастнй Юлии, а в том, что тут все же нет ничего страшного, она уже убедилась по тому, что ей доложили урбанарии сразу же — злочинец сдался сам.

— Рагнар!

Ее радости не было предела….

Возвращаясь с Рагнаром в лагерь, она соображала, как же ей докладывать префекту о происшествии. Еще от дома она сразу же направила ему вестового с донесением, что первая информация была не точной, и что Юлию домой доставил спаситель, а вовсе не захватил вместе с Гортензией. А захват — да, был, причем в храме Исиды.

— Рагнар, — начала она непростой разговор. — Что бы ты хотел теперь?

— Выспаться.

— Я не об этом. Ты сбежал из лудуса. И правильно, я б оттуда сбежала бы в первый же день, если б не задание. Не собираешься же ты туда возвращаться?!

— А есть другие варианты?

— Ты не насиделся в карцере? Кстати, сидел там сейчас за мои грехи. Так что я твой должник, — она улыбнулась, взглянув в его глаза, светившиеся ласковым зеленым огнем. — Если ты не возражаешь, я попытаюсь забрать тебя в наше подразделение. Мне нужны разведчики, которые могут чуть больше, чем обычный римский воин. И знают несколько языков. Ты же еще и мореход?

Он повел по привычке плечами и поморщился. Она кивнула на повязку на его плече:

— Опять словил?

— Да ерунда. Но приятно. Юлия сам перевязала…

— Она и правда тебе нравится?

Он удивленно посмотрел на нее:

— Да больше жизни!

— Тогда тем более есть повод для разговора.

В лагере, уложив Рагнара на свою койку, она вернулась на пост.

Звон удил и голоса возвестили о возвращении когорты. Усталые, покрытые копотью, но хоть целые все до одного, они тут же стали приводить в порядок себя, оружие, коней — ведь следующий сигнал тревоги мог прозвучать в любой момент.

Гайя подошла к префекту и, видя его усталость, не стала докладывать по всем правилам, а просто сказала:

— Жреца допросила. Сказал правду. И мои данные это подтверждают. Лудус надо срочно зачищать и брать Требония, помощника ланисты, живьем. Ланиста, судя по всему, уже давно превратился в овощ и поет с голоса Требония. Мне кажется, тот его поит вином с дурью. Еще связного сдал. Его взять будет сложнее, потому что ничего определенного, кроме расплывчатого описания и клички.

— Что там с Юлией? Она и правда попала в заложники? И кто ж ее освободил? Только не говори, что ты. Хотя поверю легко.

— Нет, не я. Я порядки знаю твердо, и никогда не пошла бы на спецоперацию одна и тайком. А вот влюбленным гладиаторам не приказать.

— И кто ж такой храбрец?

— Рагнар. Как ни странно, я с гордостью называю его своим другом, хоть он и не римлянин. Именно он помогал мне выжить в лудусе, — и она быстро пересказала основные события, в которых участвовал Рагнар, не забыв упомянуть, как закрыл ее собой на арене, как взял на себя ее вину за убийство подосланных Требонием наемников.

— Крепкий парень. И инициативный.

— Мне нужны такие.

— Да и мне, — вздохнул префект, с отвращением рассматривая свою прожженную в нескольких местах тунику и покрытые сажей руки. — Но он же не римлянин.

— Гражданство можно и дать.

— Так он и не свободный. Но это как раз самое простое, выкупим. А он сам как? Может, он фуллонику мечтает завести на свободе, а не голову подставлять за государство, сделавшее его рабом.

Гайя вздохнула:

— Тут все не так просто… Прости, если причиню тебе боль. Наверное, лучше, если бы ты это узнал от своих домашних. Но раз уж так вышло…

И префект сквозь усталость и головную боль в который раз услышал ту историю про якобы данное его братом в пылу боя обещание незнакомому капитану северного корабля, невесть как и по каким рекам заплывшего в Геллеспонт и там ввязавшегося в драку римской триремы с морскими разбойниками.

— Значит, все же правда…

— Видимо, да.

— Я б хотел его увидеть.

— Он тут. В моей палатке.

— Вот как?

— Я же все равно должна была находиться в штабе. Так что мне не жалко. А ему перепало в схватке. Кстати, могу обрадовать. Не знаю, что еще, но помощь раненым оказывать твоя воспитанница таки умеет. Перевязала она его толково.

— Ну хоть это радует. Среди всего-то… Раз уж ты тут стоишь, полей-ка мне на спину, — и он наклонился, подставив спину под ведро с водой.

Усталый, полуголый и мокрый Марс с мокрыми после капитального мытья и стирки доспехами в руках откинул полог палатки — и замер. На койке Гайи отчетливо выделялись свисающие до пола светлые волосы, которые еще можно было принять в полутьме за гайины, а вот широченное плечо, густо покрытое черными узорами, перепутать было нельзя ни с чем.

Марс аккуратно положил доспехи на пол и приблизился к спящему Рагнару. Северянин спал так самозабвенно, что даже не проснулся, разметавшись беспечно на постели его любимой. Несмотря на то, что одно плечо и запястья Рагнара были забинтованы, в душе Марса поднялось желание скинуть его пинками с этой узкой складной койки, покрытой тонким грубым одеялом и простой льняной простыней. Он решил, что внезапная холодность Гайи связана с тем, что она затосковала по оставленному в лудусе любимому…