Барбара Картленд - Из бездны — к небесам

Кистна в волнении сжала руки.

— Я надеялась, что ваша светлость скажет это.

Я часто думала, что должна сообщить вам обо всем, я не верила, что вы одобряете то, что происходило в этом страшном месте.

— Расскажите мне все, — попросил Олчестер. — Но сначала присядьте, пожалуйста. У вас такой вид, будто вы вот-вот лишитесь чувств.

Кистна тихонько вздохнула:

— Благодарю, милорд.

Она села на краешек дивана, а Олчестер остался стоять. Помолчав минуту, он сказал:

— Мне трудно поверить в то, что происходило здесь, поскольку я только что посетил другой приют, которому тоже покровительствую.

— Когда я приехала сюда, здесь все было хорошо. Миссис Оуэн, прежняя начальница, добрая и честная женщина. Моя сестра очень тяжело переживала смерть матери, и миссис Оуэн вместо того, чтобы подыскать мне работу, как я просила, позволила остаться здесь, чтобы нам не разлучаться с сестрой.

— А после смерти вашей сестры?

— Миссис Мур решила, что меня можно использовать.

Они с мистером Хардбордом уволили женщину, которая приходила сюда убирать и готовить. Все ее обязанности стала выполнять я.

— Почему они так поступили?

Глаза Кистны вспыхнули. Затем, словно почувствовав, что маркиз все равно заставит ее рассказать правду, она, запинаясь, ответила:

— Они… хотели… сэкономить. Мне-то ведь ничего… не платили.

— Значит, — медленно заговорил маркиз, — они присваивали те деньги, которые должны были тратиться на содержание приюта.

— Не думаю, что миссис Мур получила много денег.

Мистер Хардборд покупал ей спиртное, наряды, дарил… и другие подарки.

— Почему?

Олчестер увидел, как девушка покраснела, и понял, что Кистна смущена тем, о чем ей приходится говорить. Он поспешил остановить ее:

— Я понял. Продолжайте!

— Я часто слышала их разговоры и думаю, что мистер Хардборд присваивал не только деньги приюта.

Увидев, как изменилось лицо маркиза, девушка быстро сказала:

— Пожалуйста… простите меня… Я не должна была говорить этого. Это… не мое дело. Мистер Хардборд — ваш… слуга.

— С этой минуты — нет, — с угрозой в голосе сказал Олчестер. — Прошу вас, Кистна, будьте со мной откровенны. Боюсь, никто больше не осмелился бы сообщить мне о том, что здесь происходит. Но я обещаю вам, это никогда не повторится.

— Благодарю вас. Это было так ужасно… словно ночной кошмар наяву… видеть, как дети… страдают. Трое умерли в прошлом году… от холода, а миссис Мур уверяла, что это была… лихорадка. — Девушка сдавленно всхлипнула. — Они почти не спали ночью, потому что хотели есть… А я… умоляла миссис Мур дать им поесть, но она… меня не слушала…

— Как вы думаете, прежняя начальница… как ее имя — миссис Оуэн? — согласится вернуться?

— Согласится, если ваша светлость попросит ее. Она живет в деревне и сначала часто заходила сюда, пока миссис Мур не велела ей держаться подальше от приюта и не запретила мне открывать ей дверь.

— Я сумею убедить ее вернуться. Думаю, что она знает, где купить одежду для детей, одеяла и все необходимое.

— Ужаснее всего… была прошлая зима, — совсем тихо сказала девушка и вдруг замолчала, словно задохнулась, Дверь открылась, и в комнату вошла миссис Мур в шляпке и в мантилье.

Она посмотрела сперва на маркиза, потом на девушку, и ее лицо исказилось злобной гримасой.

— Я вижу, что ваша светлость уже выслушали достаточно лжи обо мне, — прошипела она. — Ну что ж, я ухожу, но здесь мои бутылки, и я их забираю.

С этими словами миссис Мур подошла к столу, собрала бутылки и сложила их в корзину, которую держала в руке. Когда стол опустел, миссис Мур повернулась к Кистне, которая следила за ней испуганными глазами, и сказала:

— От души надеюсь, маленькая гадина, что ты умрешь так же, как твоя сестра. Хорошо, что я избавилась от тебя и от всех остальных тоже! Довольно с меня детей и возни с ними!

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Маркиз заметил, что Кистна вся дрожит.

— Забудьте о ней! Она больше не сможет причинить вам зла! Благодарение небу, что я приехал сюда, иначе Бог знает, сколько бы еще продолжалось ваше рабство.

— Если бы вы не приехали… мы бы все… умерли, — ответила девушка.

В этот момент в коридоре послышался голос миссис Мур. Ей что-то отвечал мужской голос. Кистна вскочила с дивана.

— Я думаю, милорд, вернулся ваш грум и привез еду!

Не дожидаясь ответа маркиза, она подбежала к двери и распахнула ее.

Джейсон стоял в холле, держа в руках огромную корзину с хлебом, а в открытую входную дверь на тропинке, что вела к дороге, была видна удаляющаяся фигура миссис Мур.

— Вы вернулись! — радостно воскликнула Кистна, — И вы привезли еду!

— Горы еды! — усмехнулся Джейсон. — Подождите восхищаться, вы еще не видели все то, что лежит в фаэтоне!

С Кистной грум разговаривал без церемоний, но, заметив в дверях маркиза, почтительно продолжал:

— Я купил все, милорд, что можно было достать, как вы мне велели.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул маркиз.

Возможно, слово «еда» каким-то образом проникло сквозь закрытые двери спальни, но скорее всего, как догадывалась Кистна, дети тихонько прокрались на лестницу и прислушивались к тому, что происходило внизу. Теперь с громким криком они лавиной скатились вниз по лестнице.

Кистна и Джейсон не в силах были им помешать. Дети хватали хлеб, большими кусками набивали себе рот, пытаясь поскорее насытиться.

Маркиз шагнул было вперед, собираясь навести хоть какое-то подобие порядка, но Кистна, поняв его намерение, покачала головой. Она вытащила из корзины два каравая и сунула их в руки маркизу.

— Пусть они съедят, сколько смогут, — сказала она. — Подержите это, а я пойду подогрею молока для младших.

И, прежде чем маркиз опомнился, девушка выбежала из дома. Посмотрев ей вслед, маркиз, к своему изумлению, обнаружил, что Уоллингхем придерживает лошадей, следя, чтобы большая бутыль с молоком, стоявшая в экипаже, не разбилась и не опрокинулась.

Олчестер с караваями в руках подошел к фаэтону как раз в тот момент, когда Кистна пыталась вытащить бутыль из экипажа.

— Думаю, Перегрин, — сказал маркиз, от души забавляясь ситуацией, — вам следует помочь Кистне отнести молоко. Я пока подержу лошадей.

— Но вы же сказали, что сейчас моя очередь, — ответил Уоллингхем, отдавая Олчестеру вожжи и с удивлением поглядывая на хлеб у него в руках. Затем он понес бутыль с молоком в приютскую кухню.

Друзья поразились, как быстро Кистна организовала старших детей, чтобы они расставили на кухонном столе тарелки и чашки и помогли ей нарезать хлеб и размочить его в молоке для самых маленьких. Таких было шесть, включая малышку, которую избила миссис Мур, и Дейзи. Обе девочки еще не оправились от побоев.