Барбара Мецгер - Порочная жизнь настоящего героя

Другой учтиво говорил, но его слова была слишком изысканными, слишком искусными. Должно быть, он использовал одни и те же фразы для каждой наследницы. Каким-то образом бессвязная речь Дэниела выглядела более привлекательной, потому что он не придумывал, что ему сказать.

Некоторые из джентльменов, которых он приводил домой, были хорошо сложены, но большинство – ниже Дэниела. Ей было не так комфортно танцевать с ними, даже если они и танцевали лучше него. Рядом с Дэниелом она ощущала себя грациозной и почти миниатюрной. Да и кто не испытывал бы такого ощущения рядом с таким огромным увальнем? А тех, кого по размерам можно было сопоставить с Дэниелом, он, вероятно, вытащил из боксерского клуба, последнего места, где она стала бы искать себе мужа.

Кори не стала бы смотреть и на тех, кто слишком часто бывал у портных. Некоторые из джентльменов, проживавших в Лондоне, выглядели чересчур щегольски, слишком беспокоились о своей одежде и прическе, чтобы хотя бы случайно привести их в беспорядок, или отправиться в путешествие без гардероба или слуг. Дэниел приводил одного или двух подобных денди для встречи с ней, вероятнее всего, потому, что он знал слишком мало таких людей – или слишком мало уважал их. Кори не нравилась сама идея того, что муж будет заботиться о своей внешности больше, чем о ней. Она влюбилась в свои новые наряды и ощущала себя принцессой в шелках и атласах, но ей бы и в голову не пришло отправиться в них копаться в саду или помогать в кладовой. Она считала, что небрежное отношение Дэниела к одежде намного более разумным подходом.

Какая досада! Те мужчины, которые не уехали на скачки, были надежными, а не игроками, не из тех, кто оставляет жену, детей и ответственность, чтобы развлекаться со своими дружками. Ей вовсе не хотелось получить в мужья одного из этих сумасшедших любителей спорта, которые отправляются на петушиные бои, охоту на лис и на рыбалку в Шотландию, чтобы убивать ради развлечения, и за компанию, ради еще большего удовольствия, прихватывая с собой потаскушек. Кори велела себе выбрать одного из тех, кто остался в городе, чтобы наблюдать за инвестициями или вести государственные дела – или присматривать за своей семьей. Это было именно то, чего она хотела, так что ей нужно было только решиться, а затем очаровать счастливчика и вынудить его сделать предложение.

Так почему же она не сделала этого? Ведь Кори вовсе не собиралась ждать, когда влюбится в одно из этих серьезно настроенных джентльменов. У нее не было свободного времени, чтобы позволить себе роскошь ждать настоящей любви. Девушка всего лишь хотела, чтобы ей нравился ее будущий партнер, и, возможно, она ощутила к нему немного физического влечения. Она знала, что некоторые женщины считают супружеский акт обязанностью, справедливой платой за дом и семью. Кори не могла представить, что она окажется в постели с незнакомцем, который к тому же будет владеть ее телом и душой.

Сама эта мысль заставляла ее отстраняться, когда джентльмен становился слишком фамильярным. Кори знала, что подобная холодность не поможет ей завоевать ни одного предложения руки и сердца, но она не могла заставить себя реагировать по-другому. Она пережила любопытные взгляды; сможет пережить и то, что ее будут считать замкнутой и холодной. Проблема заключалась в том, что перспектива найти себе место или поселиться в уединенном коттедже тоже не была такой привлекательной, как когда-то. Что же оставалось делать?

Оставалось только снова показаться в «Олмаке», когда уехавшие джентльмены вернутся со скачек с настолько опустошенными карманами, что им будет необходимо срочно найти богатую жену. Но охотник за состоянием не был тем, кого ей хотелось бы иметь в качестве мужа, особенно когда приданое находилось в жадных лапах ее отца.

Она вообще не знала, какого мужа хочет иметь.

Кори говорила себе, что это все потому, что она еще его не встретила. Ей не хотелось прислушиваться к этому назойливому внутреннему голосу, утверждающему, что она лжет, а это смертный грех в доме Стамфилдов. Вот почему, подсказывала ей щемящая, тянущая боль, она сравнивает каждого мужчину с этим тупоголовым Дэниелом.

Нет, девушка внутренне спорила сама с собой. Она вовсе не ощущала, что ее сердце затронуто, что ее мир пошатнулся, что она находится на пороге Великой Страсти. Именно так описывала настоящую любовь Сюзанна, прямо со страниц глупого романа или дурной поэмы, где возлюбленный всегда воплощает собой совершенство. Дэниел Стамфилд – совершенство? Ха! Ей просто нужно выбросить из головы все мысли о нем. Дэниел легко оставлял ее без внимания, как только находил для нее достаточное количество партнеров на каждом балу, который они посещали. Один обязательный танец с Кори по настоянию его матушки – и затем он отправлялся в комнату для игры в карты, или в сад, чтобы выкурить сигару, или в угол, с Троубриджем и какими-то его друзьями официального вида.

Кори решила, что еще раз вымоет голову, вот что она сделает, и наденет красивое платье, с жемчугом, а не с бриллиантами, которые заставляли ее ощущать себя униженной каждый раз, когда она носила их, униженной и преданной. И она поедет в «Олмак», чтобы найти свою настоящую любовь. Или лучшее из остального – мужчину, который захочет жениться на ней.

Во второй раз в «Олмаке» было намного легче. Представления были не такими длинными, многие люди были знакомы как в лицо, так и по именам. У всех леди теперь были друзья, другие женщины, с которыми они могли поговорить, не опасаясь быть заподозренными в том, что они остались без кавалера. У всех у них были партнеры без необходимости со стороны патронесс вступаться от их имени перед каким-нибудь несчастным юнцом, которого притащила сюда мамаша, как это произошло с Дэниелом.

До того, как он смог убраться на безопасную территорию, его силой принудили провести тур танца с пухлым маленьким воробышком, которая каркала как ворона и танцевала как двухголовый цыпленок.

Он добился такого успеха с мисс Томлинсон, пристроив ее к своему другу Чадвику, что княгиня Ливен заявила ему:

– Вы могли бы даже украсть немного нашей славы, составив так много пар. – Она качнула увенчанной перьями головой в сторону его матушки и Троубриджа, Сюзанны и Хэйверсмита, лорда Моргана и мисс Рейнольдс, Кори и… черт побери, что за мужчина с пробором на голове распустил слюни над ее рукой? Если он сожмет ее бедные пальчики чуть сильнее, то он покойник.

– Кто это? О, это Хаггерти, кузен герцога Хэйга. Герцогиня вызвала его из Эпсома как раз для того, чтобы он встретился с вашей мисс Эббот.

– Не с моей мисс Эббот, – проворчал он, – а с крестницей моей матушки.

– Но ведь именно вы приглядываете за ней, не так ли, критически изучаете ее поклонников? Он будет готов выполнить свой долг – прошу простить мне это выражение – если ее светлость прикажет ему. Знаете, именно она распоряжается семейными финансами.