Сад пленённых сердец

Я понемногу научилась красиво убирать волосы, могла сделать по моде «висячий шиньон» и «сплошной шиньон», и потому меня пригласили на службу в один знатный дом причесывать госпожу.

Вкусы изменчивы: высокая прическа «хёго» нынче вышла из моды, а «пятиярусный узел» кажется безобразным.

В старину скромность считалась украшением каждой порядочной женщины, а теперь даже молодые невестки одеваются слишком смело, подражая гетерам и актеркам. Раструбы рукавов у них шире, чем у мужчин. Походка — как у женщин веселого поведения: идут не сгибаясь, подбрасывая ногами подол. Заботясь только о том, чтобы получше выглядеть, сами на себя становятся не похожи.

Какие только ухищрения не придумывают наши модницы, прячут от чужого взора родимое пятно на щеке; скрывают под длинным подолом толстые щиколотки; складывают бантиком широкий рот, боясь слово вымолвить, даже когда очень хочется.

Их спутники жизни, покривившись немного, мирятся с этим: «Что поделать! Нынче свет уж таков!»

А когда есть на выбор две невесты, то всегда побеждает самая смазливая.

Редко бывает, чтобы невеста обладала сразу всеми девятью достоинствами, но с каких это пор повелось, выдавая замуж девушку довольно привлекательной наружности, давать за ней приданое? Что может быть глупее? Следовало бы, наоборот, брать деньги от жениха соответственно красоте девушки.

Я условилась, что буду получать на новой службе восемьдесят моммэ серебра в год и сверх того платья для всех четырех времен года.

Рано утром на второй день второго месяца я впервые явилась в господский дом. Хозяйка еще принимала утреннюю ванну. Скоро меня позвали к ней в гардеробную.

На вид госпоже и двадцати лет не было, нежная, деликатного сложения, красавица такая, что второй подобной на свете не сыщешь. Я женщина, и то была покорена. Она стала ласково со мной беседовать, а под конец сказала:

«Есть у меня на сердце одно горе такого рода, что никому о нем и сказать нельзя. Я держу его от всех в секрете и прошу тебя, напиши, что ты не выдашь мою тайну, на бумаге для клятв с именами богов».

Я не могла догадаться о чем пойдет речь, но раз госпожа, доверившись мне, обратилась с такой просьбой, то нельзя же ослушаться. Повинуясь приказу, я взяла кисть и бумагу для клятв и написала на ней обещание хранить тайну, а сама в душе молилась: «Если не будет у меня постоянного друга, то дозвольте мне, боги и Будды, хоть мимолетную любовь».

«Теперь я расскажу тебе о моей беде. Я не уступаю другим красотой лица, но волосы у меня, на мое горе, редкие и плохие. Вот взгляни сама! — И она распустила свой шиньон. Фальшивая накладка выпала. — Собственных волос у меня круглым счетом с десяток, словно у лысого старика».

От сердечного огорчения госпожа увлажнила слезами свои рукава.

«Вот уже четыре года, как я вступила в любовный союз с господином этого дома. Если случится ему иногда вернуться домой слишком поздно, — «уж это недаром!» — сержусь я и, отодвинув подальше свое изголовье, притворяюсь спящей. Хороший повод для притворной размолвки и любовной игры, но в душе моей страх: ведь если ненароком мои волосы растреплются, то — прощай любовь! Как это мне горько! Долгие годы скрываю я свою беду от всего света. Боже тебя сохрани о ней проболтаться! Женщины должны стоять друг за друга». И она подарила мне с своих плеч косодэ, сплошь расшитое золотом и серебром.

Узнав о печальной тайне моей госпожи, я пожалела ее от всей души. Следуя за ней повсюду, как тень, я при помощи бесчисленных ухищрений умела скрыть ее недостаток от чужих глаз.

Но с течением времени в сердце госпожи вселилась беспричинная ревность. Она позавидовала моим прекрасным от природы волосам и приказала мне их остричь. Жалко мне их было, но что поделать, — хозяйской воли нельзя ослушаться.

«Но ведь они скоро отрастут. Повыдергай себе волосы так, чтобы лоб у тебя оплешивел», — приказала тогда госпожа.

Какое бессердечие! Я попросила расчет, но госпожа не захотела меня отпустить, а изводила злыми словами с утра до позднего вечера.

Я совсем исхудала и, возненавидев свою госпожу, задумала недоброе. Мне хотелось, чтобы господин увидел, какие у ней волосы, и разлюбил ее.

Я так приучила кошку играть по ночам с моими волосами, что она каждый вечер стала вскакивать мне на плечи.

Однажды в позднюю пору уныло лил дождь, и господин мой в обществе женщин с удовольствием слушал игру на кото. А я, улучив минутку, натравила кошку на госпожу. Кошка немилосердно вцепилась ей в волосы. Посыпались шпильки, выпала фальшивая накладка… Все тайное стало явным взору, и любовь, которая пять лет жила в сердце господина, исчезла в единый миг!

Красивое лицо госпожи изменилось от стыда и горя, она набросила себе на голову покрывало и погрузилась в печаль. С тех пор господин охладел к ней и вскоре, придравшись к какому-то пустячному поводу, отослал назад на родину. А я, улучив удобную минуту, прибрала хозяина к рукам.

Как-то вечером, когда дождь лил не переставая и поблизости никого, кроме нас двоих, не было, господин спал в гостиной, положив голову на край токонома, как на изголовье.

«Вот самое время добиться победы!» — решила я и, хотя он и не думал меня звать, нарочно откликнулась: «Иду! Иду!»

Я подошла к нему и разбудила его:

«Вы звали меня? Что изволите приказать?» — «Я не звал». — «Ах, значит, я ослышалась!»

Но я и не подумала уйти, притворившись простушкой, не знающей приличий. Закрыла его ноги одеялом, подложила под голову подушку… «Нет ли здесь людей?» — спросил он. «Сейчас как раз ни души». И не успел он взять меня за руку, как я забрала его в свои руки.

С. 14. РЕЙХАН — растение базилик, а также особый вид почерка.

С. 16. УЗРИТЫ — люди из племени Бену-Узра, отличались, как говорят сказания, особой чистотой и верностью в любви.

С. 19. ЛЕЙЛА (ночь) — имя возлюбленной Кайса, прозванного Меджнун (бесноватый). Легенда об их любви легла в основу поэмы «Лейла и Меджнун» великого азербайджанского поэта Низами (XII в.).

С. 20. Азиз должен был держать зернышко мускуса во рту, чтобы не забыть произнести эти стихи.

С. 21. БАКЛАВА — восточные сладости.

С. 33. ШЕСТ — мера длины, приблизительно 3,5 м.

С. 36. На мусульманском Востоке за пользование баней платят при выходе, а не при входе.

КЛЯТВА РАЗВОДОМ считается одной из самых сильных клятв у мусульман.

С. 49. То есть он произнес обе части мусульманского исповедания веры: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — посланник Аллаха».