София Джеймс - Трудное счастье [litres]

– До наступления ночи у нас есть примерно пять часов, – успокоил Алехандру Люсьен.

Она в очередной раз поразилась, как просто он читает чужие мысли и отвечает не на слова, а на то, о чем еще не заходил разговор. Получается, что Люсьен Говард был кем-то вроде проводника у генерала Мура. Шел впереди английской армии, намечал маршруты и составлял карты. Глядя на Люсьена, Алехандра удивлялась, с какой легкостью он вписывается в любую обстановку. Даже здесь, в горах, он вел себя так непринужденно, будто знал эту местность как свои пять пальцев.

Люсьен наклонился, поднял с земли желудь и отковырнул шляпку, затем отбросил ее в сторону. Шляпку тут же подхватил ветер.

– Норд-норд-вест. Ветер северо-северо-западный, – пояснил он для Алехандры. – Завтра непременно принесет сильные дожди, а если температура и дальше будет снижаться, можно ожидать и снега. Вы хорошо знаете дорогу?

Алехандра не ответила. Если она что-то напутала, они оба погибнут. Отсюда по Понтеведры почти нет ни поселений, ни даже просто человеческого жилья. А ее уже била дрожь. Впрочем, причиной тому не только холод, мысленно прибавила Алехандра. Еще ее одолевала злость на саму себя. Нельзя, чтобы тревога за судьбу этого мужчины вынудила ее пренебречь здравым смыслом.

Конечно, Алехандра в любой момент может юркнуть под деревья и исчезнуть. Пусть англичанин выбирается как знает, полагаясь на свой ум. Но, даже глядя в его глаза, Алехандра видела, что они поблескивают от лихорадки. Люсьен смотрел на нее с вызовом, ясно давая понять, что в жалости не нуждается. Затем повернулся и решительно зашагал впереди нее. Кровавое пятно между его лопатками увеличилось.

Час спустя Люсьен понял, что необходимо сделать передышку. Нужно прилечь и набраться сил. Шея мучительно болела – должно быть, рана снова открылась. Люсьена уже некоторое время с головы до пят била дрожь.

– Можно сделать привал здесь, – прервал его размышления голос Алехандры.

Люсьен осмотрелся. Сразу было видно, что на эту поляну много лет не ступала нога человека. Кроме того, с нее отлично просматривался путь, которым они только что пришли. Но больше всего порадовало высокое дерево, росшее на самом краю каменного выступа. Торчащие в разные стороны корни создавали своеобразный навес. Идеальное место для ночлега.

– Настоящий дом, – улыбнулась Алехандра. – Смотрите: вот стены, вот потолок… Мне уже приходилось здесь ночевать.

– Что это за дерево? Какая-то разновидность дуба?

Алехандра кивнула:

– Испанский скальный дуб. Думаю, в Англии такие не растут.

Люсьен опустил мешок на землю и сел, прислонившись к дереву спиной. Будь он один, сейчас закрыл бы глаза и попытался собраться с мыслями. Но достаточно было взглянуть на выражение лица его спутницы, чтобы понять – она и без того уже беспокоится за состояние его здоровья, которое оставляет желать лучшего. Жесткая кора больно царапала кожу, и Люсьен чуть подался вперед, опершись локтями о колени. Надо снять куртку и промыть рану, но в темноте и на холоде об этом нечего было и думать.

– Вы дрожите.

Люсьен молча посмотрел на нее. У него не было сил и дальше скрывать свое состояние. Теперь ему было не до притворства. Сейчас Люсьен не смог бы встать на ноги, даже если бы от этого зависела его жизнь.

– Оставьте меня и возвращайтесь домой, – велел он Алехандре. – Без меня у вас больше шансов…

Но девушка не дала ему договорить.

– Не думала, что вы такой слабак, капитан. У меня создалось впечатление, будто вы всегда доводите дело до конца.

Люсьен невольно улыбнулся.

– Кроме того, вам уже приходилось получать тяжелые ранения. Когда вас принесли в дом, я видела на вашем теле страшные шрамы. Если сумели выжить один раз, то сумеете и два, и три.

Ее слова заставили Люсьена смутиться. Эта девушка стаскивала с него разорванную и залитую кровью военную форму, когда он был без сознания? В первый раз Люсьен очнулся, когда лежал один в комнате, и был полностью обнажен, если не считать бинтов.

– Кто меня раздевал? – спросил он.

– Ах, совсем забыла, что вы, англичане, – ужасные ханжи. У нас к подобным вещам относятся гораздо проще.

Алехандра рылась в своей дорожной сумке, и он не видел ее глаз. Однако в голосе девушки слышались озорные, шутливые нотки.

– А теперь снимайте и куртку, и рубашку. Я должна вас осмотреть.

Но Люсьен даже не шелохнулся.

– Вот, нашла, – объявила Алехандра, вынимая из сумки то, что искала. – Эту мазь дала мне Констанца. Сказала, что надо ее применить, если рана опять начнет кровоточить или у вас разыграется лихорадка.

Люсьен непослушными пальцами расстегнул суконную куртку, потом рубашку, которая плотно прилипла к коже. Люсьен потянул сильнее и тут же почуял металлический запах свежей крови. Когда Алехандра подошла к Люсьену сзади и дотронулась до его плеча, чтобы помочь снять рубашку, Люсьен вздрогнул. Через секунду девушка уже разглядывала рану.

– Вижу, кровотечение замедлилось, – произнесла она. Затем, водя указательным пальцем по его спине, задумчиво произнесла: – Здесь, посередине, раны глубже, чем по бокам. Все они уже зажили, кроме той, что на шее. Это она воспалилась и кровоточит.

Люсьен помнил, как враги напали со спины. Он ощутил первую острую боль в тот момент, когда упал Гай. Развернув лошадь, Люсьен готов был принять бой и быстро выхватил саблю из ножен. Но французов оказалось слишком много. Все, что происходило дальше, Люсьен помнил лишь смутно.

Между тем Алехандра промыла ему рану холодной водой и вытерла кровь чем-то мягким. От мази пахло чесноком, лавандой и камфарой, она обладала приятным успокаивающим и охлаждающим действием – как раз то, что нужно для воспаленной раны. Затем Алехандра протянула Люсьену чашку с травяным настоем, который налила из стеклянного сосуда в своей сумке. Вместо пробки его закрывала печать из красного воска.

– Сидите смирно. Сейчас перевяжу рану.

Осторожные руки прошли у него под мышками и встретились на груди. Люсьен шеей чувствовал теплое легкое дыхание Алехандры. Ощущение было приятным.

– Вам повезло, капитан, что сабля не прошла на пару дюймов выше. После такой раны вы бы точно не выжили, поэтому благодарите свою счастливую звезду.

Только теперь Люсьен заметил в зеленых глазах Алехандры коричневые, и золотистые, и желтые вкрапления. Люсьен вдруг пожалел, что нельзя вот так просто сидеть и разговаривать с умной красивой женщиной сколько захочется, не боясь вражеских партизан.

Люсьен, покачиваясь, поднялся и снова оделся. Алехандра же снова потянулась к дорожной сумке. Люсьен заметил, что его мешок гораздо легче, и почувствовал острую досаду из-за своей слабости. Между тем Алехандра сняла шапку, и длинные густые темные волосы свободно рассыпались по плечам. Люсьен поспешно отвел взгляд. Через несколько дней он уплывает в Англию, к тому же Алехандра не нуждается в его восхищении. Но лукавый взгляд зеленых глаз говорил об обратном. Он снова сел рядом с ней. Алехандра протянула ему полоску сушеного мяса, и Люсьен с благодарностью кивнул.