София Джеймс - Трудное счастье [litres]

– Может быть, в Англии вас ждет любимая женщина, которой вы не хотите изменять? В таком случае просто скажите об этом прямо, и больше я вас не побеспокою, – тихо произнесла Алехандра. Люсьен лишь покачал головой. – Тогда позвольте сделать вам небольшой подарок на память. Этим вы порадуете не только себя, но и меня.

Алехандра потянулась к пуговицам мужской рубахи и принялась медленно их расстегивать одну за другой. Распахнув рубаху, взяла Люсьена за руку и положила его ладонь на свою пышную грудь. Ощутив под пальцами ее разгоряченное тело, Люсьен почувствовал, как желание запылало в нем с новой силой. От Алехандры пахло цветами и чем-то сладким, манящим. Длинные темные волосы живописным каскадом спадали на плечи. Соски Алехандры уже напряглись и затвердели. В ночной темноте белела ее изящная шея. На тонкой цепочке на груди у девушки висел золотой крест. И Люсьен мог овладеть этой прекрасной испанкой, стоит ему только захотеть. Алехандра Фернандес де Санто-Доминго сама предлагает ему себя и ничего не требует взамен.

– Черт возьми! – невольно воскликнул Люсьен. Алехандра только улыбнулась и укрыла их обоих одеялом. Между тем руки Алехандры принялись ласкать его шею и грудь. Люсьен почувствовал, как его дыхание предательски участилось и стало прерывистым. Даже боль от ран отступила при одном ее нежном прикосновении. Здесь, у этого испанского моря, рядом с этой прекрасной бунтаркой он вдруг почувствовал, что снова исцелен.

– Алехандра, ты прекрасна.

Теперь Люсьен уже не медлил и не сомневался. Не давая себе опомниться, Люсьен расстегнул и спустил ее брюки, и вот его пальцы очутились внутри Алехандры и почувствовали приятные влагу и тепло. Ее внутренние мышцы напряглись. Алехандра жаждала большего.

– Люсьен… – прошептала она. – Что ты со мной делаешь?.. В жизни такого не испытывала…

– У нас в Англии это называется «заниматься любовью», милая. Не бойся, тебе понравится.

Алехандра послушно раздвинула ноги шире, и Люсьен нащупал заветный бугорок. Девушка затрепетала. Наслаждение все нарастало и нарастало. Она как будто взлетела на седьмое небо и не замечала ничего, кроме этих волшебных, чарующих ласк. Губы Алехандры шептали его имя снова и снова, она судорожно вцепилась в его руку, призывая продолжать и не останавливаться. Алехандра готова была взять все, что Люсьен мог ей дать. Все разумные соображения отступили на второй план, и вот она наконец достигла пика экстаза. Люсьен улыбнулся. Вот что значит уметь наслаждаться моментом. И главное – никаких сожалений наутро. Люсьен досадовал, что они не могут слиться в полноценном танце страсти. Больше всего ему хотелось, чтобы его мужское естество оказалось там, где только что была его рука. Но позволить себе до такой степени увлечься было опасно. Иначе последствия могли быть очень неприятными, и нежеланная беременность Алехандры – это еще самое безобидное из них. Между тем девушка бессильно замерла. Колени ее были широко разведены. Тут Люсьену пришло в голову, что никогда еще он не видел ее такой красивой. Люсьен с наслаждением вдохнул полной грудью ее женский запах.

– Со мной такого ни разу не было, – тихо произнесла Алехандра. В глазах ее стояли слезы.

Люсьен пошевелил указательным пальцем, и ее внутренние мышцы тут же сжались в ответ.

– Вот такого?

– Да. Настолько прекрасного, настолько… правильного…

Прежде чем Люсьен успел как следует укрыть ее, Алехандра уснула, доверчиво опустив голову ему на грудь. Высвободив руку, Люсьен сел рядом с ней и принялся размышлять. У него возникло ощущение, будто случившееся изменило их отношения. Обычно Люсьен не придавал особого значения плотской любви. Для него это был просто безобидный способ получить удовольствие и снять накопившееся напряжение. Правда, потом он испытывал чувство вины, смутно сознавая, что женщина желала бы большего. Но сегодня, несмотря на то что сам Люсьен экстаза не достиг, лишь подарил его Алехандре, он как будто утолил какой-то другой голод. Вдруг ему захотелось остаться здесь, в Испании, и каждый день заключать Алехандру в свои объятия. Между облаками мелькнул маленький метеор, и Люсьен загадал желание на падающую звезду. А потом с пылом, которого сам от себя не ожидал, прошептал молитву:

– Прошу, помоги нам, Господи.

Увы, вряд ли этой мечте Люсьена суждено было сбыться. Завтра утром он должен сесть на корабль, который увезет его из этой раздираемой войной страны и доставит прямиком на родину. К тому же раны его после долгого похода находились не в лучшем состоянии и продолжать скитаться по горам и равнинам было бы опасно для жизни.

Не говоря уже о том, что Люсьен все же скомпрометировал Алехандру. Когда она проснется, оба волей-неволей почувствуют неловкость и лучше будет поскорее расстаться. С первыми лучами рассвета они с Алехандрой пойдут каждый своей дорогой и вернутся домой к прежней жизни. И тут уж ничего не поделаешь.

Люсьен подумал о друзьях, ждавших его в Англии, о родных и разваливающемся поместье Россов. Чтобы сохранить семейное гнездо, придется очень постараться. Нет, Люсьен никак не может бросить все и остаться в Испании. Не говоря уже о том, что здесь ему нечего делать. Как он будет тут жить? Однако руки сами собой крепче обняли Алехандру, и Люсьен с тоской еще раз вдохнул ее чарующий аромат.

Проснувшись, Алехандра почувствовала тепло Люсьена. Он лежал, вплотную прижавшись к ней, и крепко спал. Алехандра сглотнула ком в горле и постаралась лежать, не шевелясь, чтобы не разбудить его. Во сне Люсьен Говард казался моложе, все морщинки разгладились и исчезли. Давно не видевший бритвы подбородок покрывала густая светлая щетина, такая же золотистая, как и волосы. Алехандре еще ни разу не приходилось лежать рядом с мужчиной, подобным Люсьену. Хуан был темным, толстым и волосатым. Тело же английского капитана было стройным и мускулистым.

То, что Алехандра испытала с Люсьеном этой ночью, было поистине невероятным. Она до сих пор чувствовала блаженство, лежа под сосной рядом с ним. Но ей снова хотелось взлететь на невероятные вершины экстаза и насладиться этой радостью, этим восторгом.

Между тем Люсьен пошевелился и повернул голову и посмотрел на Алехандру. Потом его руки обняли ее, а пальцы Алехандры тем временем нащупали пуговицы его штанов, расстегнули их одну за другой и скользнули внутрь. Плоть его на ощупь была теплой и гладкой. На секунду Алехандра замерла в нерешительности: что, если излишней напористостью она переступила границы? Но под ее прикосновениями мужское естество Люсьена быстро увеличилось и стало твердым, давая понять, что она все делает правильно. Надо сказать, размеры этого естества весьма впечатлили Алехандру. Ее бедра сами собой раздвинулись. Но тут Люсьен с сомнением спросил: