Лиза Клейпас - Здравствуй, незнакомец

Глава 6

Пока они шли, Гарретт держала Рэнсома под руку. На нём была одежда рабочего с жилетом из тонкой и мягкой кожи, из которой шьют перчатки. Под ладонью она ощущала его твёрдую мускулистую руку. Он вёл Гарретт по улицам, вдоль которых тянулись тесные ряды зданий. Они проходили мимо пивных, таверн, свечных лавок и магазинов с подержанной одеждой. Улица становилась всё более людной, её наводняли матросы и весёлые моряки, мужчины в шинелях, продавщицы, лавочники и хорошо одетые жёны торговцев. Гарретт ослабила обычную бдительность, зная, что ни одна душа не посмеет приблизиться к ней, пока она находилась в компании такого большого здоровяка, который, очевидно, чувствовал себя на улице, как дома. На самом деле, он сам заставлял других людей его бояться.

Это напомнило ей о незаконном вторжении в тюрьму.

– Нет необходимости спрашивать, чем вы занимались после нашей последней встречи, – сказала она, – ведь я прочитала статью о вашем последнем подвиге в "Полицейском Вестнике".

– Каком подвиге?

– О вторжении в тюрьму, – упрекнула она. – О нападении на трёх солдат. Это было очень неправильно с вашей стороны, и совершенно необязательно.

– Я на них не нападал. Сначала произошла небольшая потасовка, но лишь для того, чтобы привлечь их внимание, между тем я потратил несколько минут на строгий выговор.

– Вы вломились в тюрьму, чтобы их отругать ? – скептически спросила она.

– Я ясно дал понять, что любой человек, который попытается вам навредить, навлечёт на себя адские муки. И если я когда-нибудь узнаю, что они напали на другую женщину, я сказал, что... – он замолчал, видимо, обдумывая, как лучше выразиться. – Ну, я припугнул их, чтобы они больше этого не делали.

– И поэтому вас описали как неизвестного преступника? Потому что они были слишком напуганы, чтобы вас опознать?

– У меня хорошо получается наводить страх на людей, – ответил он.

– Очевидно, вы назначили себя судьёй, присяжными и палачом. Но этим должна заниматься британская система правосудия.

– Закон не всегда работает, когда дело касается таких людей. Они понимают только угрозы и ответные меры. – Рэнсом сделал паузу. – Если бы у меня была совесть, она бы осталась чиста по отношению к этим ублюдкам. А теперь расскажите мне о своём визите в работный дом.

Пока они шли, Гарретт поведала ему о пациентах, которых она навещала в лазарете, и о своих переживаниях по поводу плохих условий. Неправильная диета, состоящая в основном из каши и хлеба, особенно вредна для детей, поскольку без достаточного питания их рост будет постоянно замедляться, и они окажутся подвержены болезням. Однако её обращения к должностным лицам работного дома остались без внимания.

– Они сказали, что если еда в работном доме улучшится, то в него захотят попасть слишком много людей.

– То же самое говорят и о тюремной пище, – с мрачной улыбкой сказал Рэнсом. – Если питание чересчур улучшить, то утверждается, что люди начнут совершать преступления только из-за желания её попробовать. Но никто из тех, кто оказался по ту сторону тюремной решётки, никогда бы так не сказал. И единственное преступление, которое нужно совершить, чтобы оказаться в работном доме это быть бедным.

– Очевидно, им не хватает здравого смысла, – сказала Гарретт, – поэтому я решила обратиться к вышестоящему начальству. Я составляю жалобу в Министерство внутренних дел и Совет местного самоуправления, подробно разъясняя, почему управляющие работных домов должны установить минимальный набор стандартов. Это вопрос общественного здравоохранения.

Слабая улыбка коснулась его губ.

– Вкалываете, как пчела, – пробормотал он. – Вы когда-нибудь находите время для удовольствий, доктор?

– Я получаю удовольствие от работы.

– Я имел в виду, бьёте баклуши время от времени?

– У меня сегодня был разговор с доктором Хэвлоком на ту же тему, – сказала Гарретт, печально усмехнувшись. – Он назвал меня занудой. Подозреваю, вы бы с ним согласились.

Рэнсом весело выдохнул.

– А вы? – спросил он. – Зануда гасит всё удовольствие. Вы же разжигаете интерес.

Это высказывание застало её врасплох.

– Ну, естественно, я же бесстыдная искусительница, – насмешливо ответила она. – Это всем известный факт.

– Думаете, я потешаюсь над вами?

– Мистер Рэнсом, одно дело, когда вы делаете мне резонный комплимент, и совершенно другое, когда выставляете меня Клеопатрой.

Вместо того чтобы выглядеть пристыженным или смущённым, Рэнсом посмотрел на неё с лёгким недоумением.

– Пойдёмте со мной, – пробормотал он, взяв её за руку и подтолкнув к узкому переулку, где ряд скованных между собой повозок и тележек был поставлен на попа, оглоблями вверх. Из соседнего дома доносился сильный аромат поджаренной селёдки и подгоревших каштанов.

– В тёмную аллею? Думаю, не стоит.

– Я бы не хотел обсуждать это посреди улицы.

– Нет нужды в обсуждении, я высказалась по этому поводу.

– Теперь хочу высказаться я. – Рэнсом твёрдо взял её за руку. Гарретт стало любопытно, что он скажет, только поэтому она не стала возражать.

Подведя её к пустынному, затенённому порогу, Рэнсом опустил сумку с тростью и повернулся к ней.

– Что бы вы обо мне не думали, – сухо сказал он, – я бы никогда не стал играть с вами в подобные игры. Как вы вообще можете сомневаться в моём влечении к вам после нашего урока у Бужара. Или не заметили, что ваша близость превратила меня в похотливого племенного быка?

– Я заметила, – резко прошептала Гарретт. – Однако мужская эрекция не всегда вызвана сексуальным желанием.

Его лицо перестало выражать эмоции.

– Вы вообще о чём?

– Спонтанная эрекция может быть вызвана натиранием мошонки, травматическим повреждением промежности, обострением подагры, воспалением предстательной железы... – Ей пришлось прерваться, когда Рэнсом вплотную притянул её к себе.

Она встревожилась, ощутив, как всё его тело начало содрогаться. Только услышав обрывистые смешки около уха, Гарретт поняла, что он изо всех сил пытается не расхохотаться.

– Что здесь смешного? – приглушённо спросила она, уткнувшись в его грудь. Он не ответил, просто был не в состоянии, только яростно покачал головой и продолжил с трудом сопеть. Она уязвлёно проговорила: – Как врач, могу вас заверить, что в спонтанной эрекции нет ничего весёлого.

Высказывание чуть не довело его до истерики.

– Боже, – взмолился он, – давайте оставим врачебную терминологию. Пожалуйста .

Гарретт придержала язык, дожидаясь, пока он возьмёт себя в руки.

– Дело не в натёртой мошонке, – в конце концов, ответил Рэнсом, в его голосе всё ещё слышались отзвуки смеха. Неровно вздохнув, он прижался носом к её виску. – Поскольку мы, похоже, не выбираем выражений, я раскрою вам причину: всё дело в том, что я обнимал женщину, о которой и так мечтал больше, чем следовало. Ваше присутствие заставляет мою кровь кипеть. Но я не имею права вас хотеть. И мне не стоило приходить сегодня.