Екатерина Бэйн - У кошки девять жизней [СИ]

— Я ни на ком не хотел жениться.

— Да? А… Господи, как ее зовут? А, Жанна! Вы не хотели жениться на Жанне?

Сдерживая смех, герцог покачал головой.

— Нет, я не хотел жениться на Жанне.

— Почему?

— Ну, скажем так, она не из тех женщин, на которых бы я хотел жениться.

Я покачала головой с самым умным видом. Хотя, честно признаюсь, не понимала ничего. Ну, ничегошеньки. Если он не хочет жениться на Жанне, тогда зачем он хочет меня убить? А, вот тут-то всплывает вторая причина.

— Значит, это не мотив? — уточнила я.

— Нет. Не подходит. Придумайте что-нибудь еще.

— А вы меня не обманываете?

— Если вы мне не верите, тогда не стоило и начинать этот разговор. Ведь я могу лгать вам решительно во всем.

— Правильно. Вам это не составит никакого труда. Нет, но я не понимаю, почему вы все-таки не хотите жениться на Жанне? А она утверждала, что вы ей это обещали.

Герцог отобрал у меня бокал и поставил на стол.

— Вам хватит. У вас уже язык заплетается.

— Ну и что.

— А то, что пьянеете вы слишком быстро.

— Еще бы, я ведь сегодня почти ничего не ела, — сказала я, не подумав, что меня кто-то слышит.

Мне уже начинало казаться, что я говорю сама с собой.

— Так, — произнес герцог, — вы сегодня опять ничего не ели. Ясно. Посидите тут. Я сейчас вернусь.

Этого он мог бы и не говорить. У меня не было никаких сил для того, чтобы подняться на ноги. А уж для того, чтобы куда-то идти, об этом и речи не было. Для меня это было все равно, что взобраться по отвесной стене на крышу.

Я почти заснула, когда отворилась дверь и вошел герцог с каким-то подносом в руках. Он поставил его на стол передо мной и проговорил:

— Я не утверждаю, что у меня есть опыт в таких вещах.

— Не переживайте, — утешила я его, — у вас есть опыт в других вещах. Не утверждаю, что очень нужных в хозяйстве, но все-таки, умение таскать кого-либо за шиворот может иногда понадобиться.

— Да, — согласился он, — если вы будете язвить, я это вам продемонстрирую.

— А что вы принесли?

Я бросила взгляд на поднос. Да, в сервировке он, явно, не преуспел. Но в данный момент меня это и не волновало. Я увидела на подносе курицу, холодное мясо и сладкий пирог. Господи, как же я хотела это съесть!

Протянув руку к курице, я тут же одернула ее. Хоть я и пьяна, но не до такой степени. Я еще соображаю, что во все эти блюда можно с легкостью подмешать яд. А герцог еще не убедил меня, что не является отравителем.

— Кажется, я забыл вилку, — сказал он тем временем, — но не переживайте, вы не на великосветском приеме. Тем более, что вы уже как-то продемонстрировали мне свое умение есть руками.

На это хамское замечание я только фыркнула, не отводя взгляда от подноса. Точнее, от его содержимого. Потом сказала:

— Можно ли так издеваться над бедной девушкой?

— Я пошутил, — смиренно признал он.

— Я не об этом. Вы ведь знаете, что я не могу это есть.

— Почему? Ах, да! Я ведь хочу вас отравить, — герцог отломил кусочек курицы и положил в рот, — убеждает?

На удивление убеждает. Я схватила поднос и придвинула к себе.

— Не трогайте. Если хотите есть, то принесите себе. У вас это очень хорошо получается.

— Вы все это не съедите.

— Я не съем? Ха.

Я взяла курицу, борясь с желанием вцепиться в нее зубами. Я была голодна, как волк. Или как крокодил после месячной спячки. Приходилось сдерживать свои порывы и жевать как можно медленнее. Но несмотря на это, содержимое подноса стремительно убывало. Когда последний кусок пирога исчез в моей ненасытной утробе, герцог сказал:

— Беру свои слова назад. Только не ешьте поднос, хорошо? Он не съедобный.

— Поднос я оставлю вам, — не сдержалась и съязвила я.

— До чего же вы себя довели, — он покачал головой, — нельзя же так не доверять людям. Не все в этом доме хотят вас отравить.

— А кто хочет?

— Не цепляйтесь к словам. Никто в этом доме не хочет вас отравить. Все слуги пристально за этим следят.

— И тем не менее, две попытки они пропустили.

— Вы сами в этом виноваты. Нечего было брать то, что давала вам эта дрянь.

Это он о Луизе так? Не ожидала. Видимо, сильно она ему надоела.

— Да, кстати, — вдруг вспомнил он, — что там во-вторых?

— Где? — спросила я, обгладывая куриную косточку. Последнюю, кстати.

— Вы утверждали, что у меня есть две причины вас убить. Вторая какая?

— А, вторая! Ну, у меня такой ужасный характер, что у вас начинаются судороги. Вы не принесли ничего сладкого?

— Какого еще… Вы не наелись? — герцог посмотрел на пустой поднос.

— Ну, уж если вы решили меня накормить, то грешно останавливаться на полпути.

— На пол… Кхм. Поразительно, как в вас все это вмещается. А, значит, вы все-таки решили мне довериться! А если я подмешаю яд в пирожные?

— А вот об этом, — я резко обернулась к нему, — не надо. Черт с вами. Я уже наелась.

Я вытерла пальцы о салфетку, ее он, в отличие от вилки не забыл. Странная забывчивость! Какая-то избирательная.

— Итак, что там насчет моего отвратительного характера?

— Он у вас и в самом деле ужасен, — согласился герцог, — но не настолько, чтобы убивать вас. Он гораздо хуже.

Я призадумалась. Как это прикажете понимать? Хуже настолько, что меня уже и убить нельзя? Даже обидно, если подумать. Что я, монстр какой-нибудь?

— Как вы себя чувствуете? — спросил тем временем герцог.

— Хорошо, — я пожала плечами.

— Душитель не оставил никаких следов?

— Каких?

— Следы пальцев на шее присутствуют?

— Он душил подушкой, — ввела я его в курс дела, — следы пальцев при этом не обнаруживаются.

— Вас это не утомило?

— Очень утомило, — согласилась я, решив не обращать внимания на издевку.

Надоело с ним ругаться. А если честно, то после плотного ужина (ужина ли? За окном светало. Впору назвать это завтраком) мне очень хотелось спать. Да и коньяк сыграл в этом не последнюю роль.

— Ваш убийца будет в ярости. Столько попыток, которые так и не увенчались успехом, а жертву это только утомляет.

— Вас бы это тоже утомило.

— В любом случае, я завидую вашим нервам. Но оставим это. У меня есть к вам одно предложение.

— Какое?

— Королевский прием, который состоится в пятницу.

— Да, и что же?

— Нужно поехать туда.

— Зачем?

— Дайте подумать. Раз вас утомляют попытки убийства, то не лучше ли прекратить их совсем?

— Да, ценная мысль. А причем здесь прием?

— При том, что там можно обнаружить вашего убийцу. При условии, конечно, что вы не думаете, что это я.

— Каким образом я сумею это сделать? Я понятия не имею, как он выглядит.

— Значит, я не убийца?

Я тяжело вздохнула и возвела глаза к потолку. Ну, не знаю я, что на это сказать! Не знаю! Убийца он или нет? Наверное, все-таки нет. Мне кажется, что настоящие убийцы так себя не ведут. Впрочем, много ли я видела настоящих убийц!