Элизабет Бикон - Возраст чувственности

Любопытно, приятно ли было бы лежать рядом с Джеймсом? По телу пробежала дрожь, никак не связанная с прохладой в спальне. Ровена ощущала каждую клеточку своего тела так отчетливо, словно в нее вонзили тысячи булавок. Казалось, она спала и проснулась от поцелуя. И теперь осталась одна на большой кровати в старом доме и мучается от жажды большего.

Старательно пытаясь переключиться мысленно на что-то другое, Ровена посмотрела на плотно задернутые гардины. Возможно, Джеймс не спал и поглядывал на окно, полагая увидеть ее. Тогда бы он непременно иронично вскинул бровь и поздравил себя с очередной победой. Что ж, пусть этот щеголь думает, что ему заблагорассудится, она не позволит себе страдать из-за него. Так почему же она не оттолкнула его, не вырвалась из объятий, а смотрела и не могла оторвать глаз от красивого самодовольного лица? Отругав себя за глупость, Ровена подняла глаза к потолку, запретив себе даже поворачиваться в сторону окна. Ей было горько. Джеймс целовал ее так, будто у него не было никого дороже на всем свете, а потом не замечал весь вечер.

Нейт покорил ее с первого взгляда. Она отправилась в Уэртинг с родителями мамы. Место оказалось тихим и спокойным по сравнению с шумным Брайтоном, и семнадцатилетняя Ровена заскучала, хотя это было первое в ее жизни путешествие. Появление сына миссис Уэстхоуп — слишком бледного, будто болезненного — стало для нее лучиком солнца в хмурый день. Уже тогда романтические отношения Калли и Гидеона казались ей волшебными, и она сочла энсина [1] Энсин (англ. Ensign) — младшее офицерское звание в сухопутных и военно-морских силах в Великобритании; эквивалент прапорщика в русской армии. — Ред . Уэстхоупа загадочным и очаровательным молодым человеком, с которым может пережить нечто подобное. Она мечтала, несмотря на возражения мамы и папы, стать его женой и много ездить вместе по миру.

Ровена осторожно отодвинула край гардины, поправила подушки, уселась на кровать, вытянула шею и осторожно выглянула в окно, так чтобы лицо ее не было видно в свете камина и свечей. Перед ней были комнаты старого лорда, отделанные куда богаче, чем выделенная ей спальня. Джеймсу удалось открыть ее потаенную сторону, теперь он, вероятно, решил уделить время себе, оградиться от нее, всего мира и отдохнуть. Она ведь должна быть этому рада. Разве она не убеждала себя последние два года, что никогда больше не выйдет замуж? Так почему же сейчас решила открыться, по сути, совсем чужому человеку?

«Разве в прошлый раз ты не поступила так же? — спросила она себя. — Зачем же повторять ошибку?»

Другая, явно более наивная часть ее твердила, что Джеймс совсем не такой. Ровена остановила внутренний диалог и зажмурилась. Не имеет значения, какие чувства разбудил в ней Уинтерли, теперь он явно отступил и, скорее всего, уже не хочет на ней жениться.

И это неудивительно. Ровена знала, как плохо ей удалось скрывать свои чувства. Если бы она могла остаться невозмутимой и сдержанной, его интерес не угас бы, а лишь укрепился. Уинтерли любил трудности, всегда принимал вызов. А она растаяла рядом с ним, как мороженое под июльским солнцем. Ровена вздохнула и опять посмотрела на темные окна. Что ж, остается пожелать Джеймсу найти достойную его высокомерную и сдержанную аристократку и жениться на ней. Через некоторое время он поймет, доставляет ли ему удовольствие видеть рядом холодную королеву, не разделяющую его интересы.

Ровена покачала головой. Как Уинтерли мог принять решение загнать себя в рамки столь странного образа денди, который совершенно не соответствует его натуре? На несколько мгновений она позволила себе предаться мечтам о том, какой бы необыкновенной могла стать их жизнь, если бы они любили друг друга. Она сбросила бы кандалы, в которые заковала себя добровольно, и позволила чувствам победить. Джеймс стал бы заботливым и внимательным отцом, прекрасным любовником, ей завидовали бы все женщины. В ее фантазиях он был совершенно не таким, как с другими, ведь он любил бы только свою жену.

— Ты оказалась бы в волшебной стране, где порхают прекрасные бабочки, Ровена Финч, — сказала она себе и резко оборвала: — Но подобные мечты не для тебя.

Накрывшись одеялом, Ровена закрыла глаза, надеясь, что невыносимый Джеймс Уинтерли не станет преследовать ее и во сне.

— Мы должны как можно скорее наведаться к твоему отцу, — заявил Джеймс следующим утром, отыскав Ровену в библиотеке.

— Зачем? — удивилась она и опустила голову, делая вид, что внимательно просматривает записи Калли, однако на самом деле прислушивалась к биению сердца.

— Для моего блага, — отозвался Джеймс. Ровена оторвалась от страницы и подняла глаза. — Как приятно, что ты все-таки удостоила меня взглядом.

— Это важно?

— Не уходи от темы, Ровена Уэстхоуп. Подобное удается только твоей десятилетней сестре, а тебе нет.

— Почему, интересно?

— Ответов можно придумать много. Например, потому, что ты молодая леди, а не ангелоподобный ребенок.

— Между прочим, мне только двадцать четыре года.

— Так много? Почти старушка.

— Уходи, Джеймс, я очень занята, — заявила Ровена и направила на него тот взгляд, который должен был заставить его удалиться.

Однако Уинтерли устроился на краю стола с таким видом, будто и не собирался уходить, а предпочел бы еще получить бокал бренди для полного удовлетворения. Он явно стремился смутить ее больше, впрочем, в ее состоянии это вряд ли возможно.

— Подозреваю, ты считаешь меня слишком старым для себя, — наконец с легким раздражением произнес он.

— Разумеется, я так не считаю. К тому же наш возраст не имеет никакого значения, раз мы остаемся просто знакомыми.

— Хм, едва ли, учитывая, как проходили наши предыдущие встречи и намерение вступить в брак.

— Я не выйду за вас, мистер Уинтерли. Сколько раз мне необходимо повторить, чтобы вы наконец вспомнили о хороших манерах и оставили меня в покое?

— Манеры здесь ни при чем. — Джеймс стал довольно резок, видимо, ей удалось задеть его.

Ровена надеялась, что это заставит его уйти, в противном случае она может не устоять и сдаться, а ей бы не хотелось вновь оказаться в чьей-то власти; кроме того, она намеревалась сдержать данное себе слово.

— Ты не воспринимаешь всерьез грозящую тебе опасность. Человек, который видел нас у окна спальни, способен использовать слухи, чтобы опорочить имя твоей семьи и тебя. Уберечь их от позора возможно одним способом — выйти за меня замуж. Что еще я должен сделать, чтобы тебя убедить?

— А что мне сделать, чтобы вы наконец поняли, что я никогда не выйду замуж, тем более за вас?

Слова прозвучали жестоко, но Ровена осталась сидеть с невозмутимым видом, готовая выслушать все причины, по которым должна стать женой Уинтерли. Он ведь не скажет, что любит ее и хочет всегда быть вместе? Впрочем, и это не заставило бы ее ответить «да».