Элизабет Бикон - Скандал в семействе Уинтерли

— Мне казалось, ты не собиралась трезвонить об этом до завтра, — недовольно фыркнула Верити.

— Тогда поторопись лечь в постель, пока я не передумала, но прежде будь любезна спрятать свой злополучный маскарадный костюм, — велела Ив, устало опустившись на перину и думая, хватит ли ей самой сил, чтобы раздеться, не говоря уже о том, чтобы привести в порядок волосы и спрятать платье, которое ей предстояло в приличном виде вернуть в комнату старшей горничной.

— А он очень красивый, — бросив на нее осторожный взгляд, сказала Верити, когда сняла шапочку, и копна ее золотых волос рассыпалась по плечам. У нее даже хватило наглости сесть и начать расчесывать их расческой Ив, как будто эта ночь ничем не отличалась от любой другой. — Дай мне ночную рубашку, и я уйду, — ответила она на безмолвное требование Ив оставить ее в покое.

— Почему я должна это делать? — ворчливо сказала Ив. Ей казалось несправедливым, что Верити закончит эту ночь с видом невинного ангела, в то время как ее мир перевернулся вверх ногами и она, похоже, уже не сможет вернуть его назад.

— Потому что я не хочу, чтобы меня поймали крадущейся по коридору среди ночи в этих очень удобных бриджах и мужской рубашке. Я не уйду и не оставлю тебя мечтать о мистере Картере, пока ты не дашь мне переодеться во что-нибудь более подходящее.

— Тебе надо было подумать об этом до того, как ты стащила их с чердака, и не забудь, что стыдно должно быть не мне, а тебе, Верити Ре-верю.

— Верно, но это не я втянула самого загадочного человека из всех, кого я знаю, в ситуацию, чреватую скандалом!

— Но я, по крайней мере, рисковала своей репутацией не ради какого-то идиота.

— Руфус ужасный дурак, правда? — сказала Верити с тяжелым вздохом, признавая, что потрясена и разочарована.

— Да, в нем нет ничего, кроме приятной наружности, Верити. В остальном он не лучше своих братьев.

— Он даже не потрудился дождаться меня. Мне стоило такого труда проникнуть в этот ужасный дом незамеченной, а он в это время танцевал с какой-то женщиной, которая годилась ему в матери. Потом он ее поцеловал, и они исчезли на целую вечность, — с трагическим видом объяснила Верити, потом взяла себя в руки и снова принялась шарить по комодам Ив, пока не нашла достаточно теплую ночную рубашку, чтобы пройти по продуваемому сквозняками коридору и не замерзнуть. — Сегодня я поняла, что Руфус непостоянен, как ветер, — печально добавила она. — И не так уж красив. Не представляю, что я вообще в нем нашла.

— Ладно, теперь ты знаешь, что красивые мужчины часто бывают глуповатыми и избалованными. Думаю, это оттого, что им не надо особенно стараться.

— А твой мистер Картер совсем не дурак.

— Он не мой мистер Картер. Ты только представь, какой бы поднялся шум, если это было так, — попыталась пошутить Ив.

— Я думаю, сплетники немного пошушукались бы, поскольку у него явно нет больших денег, но потом нашли бы другую тему для разговоров, если бы твой отец согласился, и они увидели, как скучно обсуждать ваше счастье, — сказала Верити, сняв бриджи и быстро надев через голову ночную рубашку Ив.

— Ты правда так думаешь? — удивилась Ив. От одной мысли о том, чтобы стать женой мистера Картера, у нее екнуло сердце. Она вспомнила, как хорошо, когда тебя целует мужчина, который знает, что делает. Хотя, конечно, все это так же невозможно, как в ту ночь, когда они впервые встретились. — Папа никогда бы не согласился.

— Может, сегодня я поступила неразумно, но история моих родителей подсказывает мне, что глупо отказываться от настоящей любви, когда она приходит.

— Да? Теперь иди, Верити. После того, что ты сегодня натворила, ты меньше, чем кто-либо другой, можешь поучать меня по поводу любви. Поблагодари своего ангела-хранителя, что мы нашли тебя раньше, чем все узнали, куда ты отправилась, да еще и в бриджах.

— Ты пошла прямо к мистеру Картеру, как только узнала, что меня нет, верно? — спросила Верити и оставила Ив сидеть перед закрытой дверью и задавать себе вопрос, действительно ли ей нужно это добродетельное одиночество.

Конечно да — ответила она на свои сомнения. Она еще не встретила того самого мужчину, но рано или поздно он появится и придаст смысл ее жизни. Все, что ей нужно, — это ждать и не позволять сбить себя с пути истинного неоднозначным и неподходящим героям вроде мистера Картера, и тогда ее жизнь максимально приблизится к идеалу, насколько это возможно в этом несовершенном мире.

У Кольма ушла еще неделя на то, чтобы и упаковать библиотеку Дернли. Туманным утром он вздохнул с облегчением и, попрощавшись с прислугой, которая еще оставалась в Дернли-Хаус, хромая, вышел на улицу. Пришло время расстаться с мистером Картером и научиться снова быть Хэнкортом. Кто-то должен был остановить превращение владений Хэнкортов в хаос, и он вполне мог этим заняться. У него появилось бы дело, но учитывая, что дядя Хорэс и тетя Барбара не обзавелись наследником, ему не следовало слишком обольщаться. Если бы герцогом стал лорд Морис Хэнкорт, он выгнал бы своего племянника в тот же день, поэтому Кольму предстояло каким-то образом скопить достаточно денег, чтобы обеспечить сестре дом. Оставалось надеяться, что нынешний герцог будет жить долго и счастливо.

Кольм печально улыбнулся тому, что его сестра, по ее словам, вполне довольна своим нынешним положением гувернантки четырех осиротевших девочек и фактической хозяйки Берри-Брамтон-Хаус. Однако, если нога графа Бэрбери когда-нибудь ступит в этот дом, незамужней даме, какой бы ни была ее репутация, придется уйти. Поэтому, даже если бы Бэрбери поклялся никогда не приезжать в поместье, на которое с такой завистью заглядывалась все его родня, лучшее, что мог сделать Кольм, — это начать копить деньги.

Через десять минут Кольм, хромая, поднялся по ступенькам Линейр-Хаус. Когда он подошел к парадной двери, дворецкий бросил на него возмущенный взгляд и ледяным тоном сообщил, что слугам положено входить через заднюю дверь.

— Я мистер Хэнкорт, меня ждут, — ответил он с холодной властностью, с которой обращался к солдатам, считавшим, что он слишком молод, чтобы его слушаться. Однако дворецкий оказался более крепким орешком.

— Это вы так говорите, — возразил тот, величественно фыркнув, и с сомнением посмотрел на убогий наряд Кольма и потрепанный чемодан, который он держал в руке.

— Мой дядя ожидает, чтобы я присмотрел, как будут распаковывать и расставлять библиотеку Дернли. Мне бы не хотелось, чтобы этот процесс затянулся по моей вине. — Он сделал вид, что собирается уйти, хотя не имел понятия, куда мог бы направиться.

Однако ему позволили войти.

Услышав голоса, в дверях кабинета появился герцог Линейр. Его несколько простоватое лицо озарила улыбка, и он поспешил в холл, чтобы поздороваться с Кольмом и проявить радушие, которого тот никогда прежде не знал в этом доме.