Елена Арсеньева - Чужой муж

– Я чувствую, что сегодня будет лучший ужин в моей жизни, – балагурил он, разливая «Агдам» в щербатые кружки.

– И в моей тоже, – счастливо улыбнулась Лиля.

– Тост! – Родион вскочил, чуть не сшиб плечом посудную полку – и вдруг заметил на ней конверт.

Конверт был надписан настолько знакомым почерком, что ему стало нехорошо. Но еще хуже оказалось то, что конверт был вскрыт: старое письмо, им уже давно прочитанное. Письмо от той, которая вечно лезла не в свои дела и пыталась склеить то, что Родион считал давно и прочно разорванным.

Беда только, что так считал он один.

– Ах да, – сказала Лиля, – я сегодня прибиралась и нашла его там. – Она махнула рукой на стопку книг на подоконнике. – Просто переложила.

– Конечно, полюбопытствовала? – едко усмехнулся Родион, представив, какую гору вранья ему придется сейчас наворотить.

Однако Лиля возмущенно подняла брови:

– За кого ты меня принимаешь? Я ни за что не стала бы читать чужие письма! Тем более от матери!

От матери?! А, ну да: на конверте в графе отправителя написано с трогательной ошибкой: «От Камышовой Веры Кондратьевны»…

Да ладно, главное, что Лиля не сунула нос в конверт, а думать – пусть думает все, что хочет!

– Ну, не будем из-за этого ссориться, – примирительно улыбнулся Родион и торжественно провозгласил: – За лучшую… нет, за самую лучшую хозяйку в мире!

Лиля, конечно, осталась довольна и даже пригубила приторно-сладкие «чернила».

Родион с удовольствием выпил до дна.

В это время в дверь постучали.

– Кто? – небрежно отозвался Родион, без особого, впрочем, беспокойства: явно опять соседи пришли чем-нибудь разодолжиться.

Однако из коридора раздалось грозное:

– Камышев, открывайте! Ребята! Проверка общежития!

Родион панически передал Лиле бутылку:

– Под стол, под стол!

– Кто это? – испуганно прошептала Лиля.

Впрочем, из коридора уже ответили:

– Комендант общежития! И декан ваш здесь!

Родион сделал Лиле страшные глаза и покорно открыл дверь. Лиля суетливо поправила воротничок блузки, одернула юбку.

Вошли двое.

Комендант общежития – женщина – отличалась необыкновенной толщиной. Стоявшего за ее широкой спиной мужчину в строгом костюме и очках разглядеть оказалось нелегко, насколько он был худ.

– Здрасьте, – пролепетала Лиля.

Комендантша, конечно, все студенческие уловки знала наизусть. Первым делом она взяла кружку Родиона и понюхала. Ехидная улыбка искривила ее губы:

– Так-так… нарушаем! – И обернулась к декану: – Вот, Александр Валерьевич, полюбуйтесь! Винцо попивают, кровати сдвинули… Ну и девки нынче пошли, а? Лезут и лезут! Мы их гоним, а они обратно! И в окно! И по пожарной лестнице! Ну чисто эквилибристы!

Лиля зажала рот рукой. Декан смотрел на нее с таким презрением! Больше всего она боялась, что у нее сейчас спросят фамилию и факультет. Тогда вся эта история дойдет до отца… И что он устроит, даже вообразить невозможно!

– А одна даже с крыши сползала! – продолжала разоряться комендантша. – Ни стыда, ни чести девичьей – ничего! Так кто ж вас замуж-то возьмет, а?!

– Камышев! – укоризненно протянул декан. – Я от вас такого не ожидал! Серьезный молодой человек. Спортсмен, общественник, комсомолец – и вдруг такое. Аморальное поведение!

– Подождите, Александр Валерьевич! – возмутился Родион. – Ну какое аморальное поведение? Это моя жена!

Комендантша расхохоталась:

– Докýмент покажь!

Понятно, какой «докýмент» ей был нужен. Свидетельство о браке!

Лиля опустила глаза. Хоть бы не потребовали паспорт! Тогда позору не оберешься!

Родион обреченно вздохнул:

– Нет докýмента.

– Тогда, жена, на выход! – приказала комендантша. – Там еще две такие «жены» дожидаются!

Лиля вскочила, схватила пальто и выбежала в коридор. Родион кинулся следом, бросив комендантше:

– Эх, вы!

Та только плечами пожала:

– Ну что, Александр Валерьевич? Есть еще два сигнала. Пройдемте?

Декан посмотрел на часы, недовольно пожал плечами, но все же кивнул.

А Лиля и Родион сидели в обнимку на скамейке. Лилю так и трясло.

– Замерзла? – спросил Родион, дыханием отогревая ее пальцы.

– Н-нет, – простучала она зубами, – это от стыда, наверное! Эта женщина и декан… они так смотрели на меня!

Родион только и мог, что обнимал ее, снова и снова целовал в висок.

– Они так смотрели… как будто я гулящая! Родь, я не хочу так больше!

– Выход только один, – сказал он ласково и решительно. – Же-нить-ся! Пойдешь за меня, Лилия Говорова?

У нее ходуном ходили озябшие колени, каблуки выстукивали дробь по асфальту – в такт зубам:

– Эт-то чт-то: пр-редлож-жение р-руки и сер-рдца?

– Угу, – кивнул Родион, поднимая с газона кленовый листок и вручая Лиле.

– Он желтый, это к разлуке! – испуганно воскликнула Лиля.

– Не дождешься! – решительно сказал Родион. – Ну так пойдешь за меня?!

– Эй, Ромео и Джульетта! – раздался крик откуда-то сверху, и Родион с Лилей обернулись.

Из окна общежития высовывался Колян, спускавший оттуда… веревочную лестницу!

– Залезайте! Вира-вира!

– Я согласна! – сказала Лиля.

– Залезть? – усмехнулся Родион. – Или замуж?

– Я с тобой на все согласна, – прошептала она. И в ту же минуту вдруг вспомнилось: «Вот девки нынче пошли, а? Лезут и лезут! Мы их гоним, а они обратно! И в окно! И по пожарной лестнице! Ну чисто эквилибристы!»

Лиля попятилась…

– Пошли! – подал ей руку Родион.

«Нет, я не полезу!» – чуть не крикнула Лиля.

– Пошли, пошли! – потянул он ее куда-то в сторону.

К ее изумлению, они обошли общежитие и вбежали в вестибюль гостиницы!

Дежурная, дремавшая за стойкой с ключами, с трудом подняла голову и очумело уставилась на них.

– Девушка, здрасьте! – выпалил Родион. – У вас свободные номера есть?

Та кивнула растрепанной головой:

– Только люкс за сто рублей.

– Ничего себе! – ужаснулся Родион.

– За сто рублей! – вскрикнула Лиля.

И вдруг Родиона осенило:

– Погодите, а старыми или новыми? [7] В 1961 г. в СССР была проведена денежная реформа: обмен денег. Новые дензнаки вышли в уменьшенном формате. Они обменивались на прежние без ограничений в соотношении десять старых к одному новому рублю. Обмен произошел довольно быстро, однако понятия «старых» и «новых» денег жили в народном сознании еще несколько лет: по привычке каждая сумма непременно уточнялась в пересчете на те и другие.

– Старыми сто, новыми десять, – с трудом, сквозь зевок, выговорила дежурная.

– А давайте! – вскричал Родион, доставая из кармана деньги: червонец, тот самый, который он заработал прошлой ночью на разгрузке вагонов!

– Да ты что! – ахнула Лиля. – Сколько же тебе работать надо на этот номер?!