Ольга Иванова - Марсель-Рио-Марсель

Стоял погожий сентябрьский денек. Эмиль неспешно шел по улице Рю де Лаваль. Наперерез ему из дверей булочной выбежала юная особа и прямиком направилась на другую сторону улицы. Она была так чем-то озабоченна, что не обратила внимания на мчавшуюся прямо на нее повозку, запряженную несколькими лошадями, которые даже и не думали останавливаться. Зато повозку заметил Эмиль и, не медля ни минуты, кинулся к девушке и, схватив ее за руку, резко дернул на себя. Потеряв равновесие, они оба упали на тротуар, и тут же в нескольких дюймах от них пронеслись взмыленные лошади, от которых во все стороны разбегались испуганные прохожие. Эмиль, падая, сильно ударился головой о камни и на секунду даже потерял сознание. Очнувшись, он увидел над собой обеспокоенное лицо той девушки.

— Месье, вы в порядке? — спросила она.

— Кажется, да, — проговорил Эмиль, поднимаясь с земли. — А вы?

— Со мной все хорошо. Огромное вам спасибо, вы спасли мне жизнь…

— Не стоит благодарностей. Только в следующий раз старайтесь смотреть по сторонам, а то вдруг меня рядом не будет, — усмехнулся Эмиль и дотронулся до больного места на голове, тут же почувствовав на пальцах теплую липкую кровь. Девушка тоже заметила кровь и испуганно вскрикнула.

— Вам нужно срочно промыть рану! — сказала она. — Идемте же со мной, я помогу вам…

— Не стоит, все нормально, — стал отнекиваться Эмиль, но девушка была непреклонна.

— Это все из-за меня, поэтому позвольте мне помочь, — произнесла она и потянула его за собой, обратно к дверям булочной. Там они обогнули прилавок и стали подниматься по узкой лестнице наверх.

— Фанни! — крикнула ей вслед пожилая женщина, стоящая за прилавком. — Что это значит? Ты же отправилась на Риволи!

— Этому господину нужна помощь, он ранен, — ничуть не смутившись, ответила девушка. — Я тебе все потом объясню, бабушка! Это магазин моего отца, — обратилась она уже к Эмилю. — У нас несколько булочных с пекарнями в разных районах Парижа…

Она завела Эмиля в небольшую комнату, усадила на стул и, набрав в таз воды, стала промывать ему рану. Эмиль же начал исподтишка ее рассматривать. Блестящие каштановые волосы, серые большущие глаза, аккуратный носик и пухлые губки на миленьком круглом личике. Аппетитные округлые формы, тонкая талия, безукоризненная осанка. И улыбка — обаятельная, сияющая, живая и кокетливая. Даже если бы она не обладала всеми остальными прелестями, можно было влюбиться только лишь в одну эту улыбку. И Эмиль понял, что пропал…

— Между прочим, мы так и не познакомились, — как можно непринужденней произнес он. — Меня зовут Эмиль Готьер.

— Фанни, — охотно ответила девушка. — Вернее, Стефани, Ламбер… Но близкие меня обычно зовут Фанни.

— Тогда, раз мы уже познакомились, — с шутливой торжественностью проговорил Эмиль, — не согласитесь ли вы завтра днем, мадмуазель Ламбер, прогуляться со мной по набережной Сены или полюбоваться фонтанами на Елисейских полях?

— С превеликим удовольствием, месье Готьер, — в тон ему ответила Фанни и, не сдержавшись, они оба рассмеялись…

… В конце сентября в квартиру Дидье и Фабьена заглянула Мадлен. Дидье в этот момент дома была один.

— Какими судьбами? — радостно улыбаясь, спросил он, приглашая подругу пройти.

— Мы же не виделись больше месяца, — сказала на это Мадлен, присаживаясь на диван. — Вы сами не заходите в гости, вот и решила вас навестить.

— И правильно сделала! Мы всегда рады тебя видеть! Как у тебя дела?

— Все хорошо, — бодро ответила девушка. — А у вас что нового?

— Фабьен тебе разве ничего не рассказывал?

— Нет, я же говорю, что мы уже сто лет не виделись… А что случилось у Фабьена? — напряженно улыбнулась она.

— У него в марте свадьба.

— Свадьба? — прошептала ошарашено Мадлен, и улыбка сползла с ее лица. — Как свадьба? С кем?

— А! — ухмыльнулся Дидье, совсем не замечая перемен в настроении Мадлен. — С одной богатенькой мадмуазель. У нее папаша — член Государственного Совета Франции, так что Фабьен не прогадал!.. Уже и помолвка была…

В эту самую секунду дверь распахнулась, и на пороге появился сам Фабьен.

— Это правда, Фабьен? — вместо приветствий сдавленно проговорила Мадлен.

— Что?

— Что ты через полгода распрощаешься с холостятской жизнью, — весело уточнил Дидье. — Оказывается, Мадлен еще не в курсе.

— Да, это так, — Фабьен счастливо улыбнулся, — я женюсь, представляешь?

Мадлен поднялась со своего места и медленно подошла к Фабьену. В ее глазах стояли слезы.

— А я и не знала, что у тебя такая продажная душонка, Фабьен, — дрожащим от обиды и гнева голосом промолвила она и со всего размаху влепила ему пощечину. — Предатель, — уже шепотом добавила девушка и, еле сдерживая рыдания, бросилась вон из квартиры.

— Что это было? — ошалело посмотрел на друга Фабьен, потирая пылающую щеку.

— По-моему, ее расстроило известие о твоей свадьбе, — осторожно проговорил Дидье. — Она ревнует, или мне это только кажется?

— Я ни черта не понимаю, Дидье, — Фабьен недоуменно пожал плечами. — Ни черта…

Март, 1862, Париж

… - Фабьен, сколько раз можно повторять, что она не хочет тебя видеть? — Люси стояла в проеме дверей дома Мадлен, скрестив руки на груди.

— Я знаю, Люси, правда, не понимаю почему, — Фабьен опустил голову. С того самого дня Мадлен всячески избегала его, не пуская даже на порог своей квартиры. Все, что ему удавалось о ней узнать, исходило от Дидье, единственным, с кем она еще кое-как общалась.

— Если не понял до сих пор, то и теперь не поймешь, — вздохнула Люси и оперлась одним плечом о косяк двери.

— Я принес вам с ней приглашение на свадьбу, — Фабьен протянул ей два бумажных конверта.

— Не думаю, что это разумно, — печально усмехнулась Люси, но приглашения взяла.

— Передай все-таки Мадлен, что я буду рад ее видеть…

Люси невесело покачала головой и молча захлопнула дверь перед парнем…

… - У меня, похоже, предсвадебный мандраж, — нервно улыбаясь, говорил Фабьен Дидье. — Прямо не верится, что через несколько часов Мари наконец станет моей женой…

— Кстати, а как там Эмиль? Сегодня, я надеюсь, он познакомит нас с той, которая все-таки покорила его ветреное сердце?

— Да, они с Фанни должны быть вместе… А как твоя любовь всей жизни? Когда уже ты решишься к более серьезному шагу, чем вздохи и взгляды в сторонке?

— Но зачем ты так? — Дидье даже слегка обиделся. — Мы со Стефи иногда разговариваем, она очень веселая…

— Ты уже полгода с ней просто разговариваешь! Пора бы уже перейти к сближению. Ты ведь даже не знаешь, как она к тебе относится.

— По-моему, я ей тоже нравлюсь, — уверенно сказал Дидье. — Во всяком случае, она охотно и мило со мной разговаривает.