Энн Райс - Страсть Клеопатры [litres]

Сколько разных вопросов. Слишком много, чтобы искать ответы на них прямо сейчас.

В данный момент она должна просто наблюдать за происходящим, не более.

И она заметила, что, несмотря на новые жизненные силы, появившиеся у Сакноса после последнего воскрешения, взгляд его был пуст. Он выглядел слабым. Сломленным. Когда он, опершись руками о край стола, смотрел на схемы, которые его существо использовало для этой небольшой презентации плана, вся поза его выражала неимоверную усталость. Он был абсолютно не похож на того деятельного сумасшедшего, секретные лаборатории которого она выслеживала столько лет.

И все же его рабы продолжали бояться его.

– Итак, Бёрнэм, твой план состоит в том, чтобы заманить ее в храм и похитить прямо через люк в полу? – спросил Сакнос. – Я правильно понял? И все это – во время шумного праздника, когда территория будет переполнена гостями? И как же ты собираешься это осуществить?

– Повелитель, – ответил Бёрнэм, – как я уже говорил, в храме прямо перед люком в подземелье находится статуя Юлия Цезаря, которая функционирует как рычаг. Несколько наших человек попросят Джулию показать им поместье. Мы будем очень настойчивы. А оказавшись в храме, мы окружим ее, откроем люк и затащим в подземелье. Остальные этого просто не увидят.

– А что потом? – нахмурив брови, спросил Сакнос, с презрением глядя на схемы плана, как будто они своим видом оскорбляли его.

– Внизу также будут ждать наши люди, и там мы быстро упрячем ее в гроб. Общими усилиями мы вынесем ее на отдаленную поляну возле местного пруда. Рядом там проходит проселочная дорога. Мы увезем ее с торжества так, что этого никто не заметит.

Сакнос улыбнулся.

– Что ж, очень хорошо, – сказал он. – Не такой уж и плохой план. А гроб… гроб хорошенько напугает ее, эту новоявленную бессмертную.

– Да, повелитель. А без света она начнет быстро слабеть.

Сакнос отвел взгляд в сторону, как будто с трудом мог заставить себя следить за схемой этих планов.

– Чтобы она достаточно ослабла в темноте, потребуется какое-то время, – медленно произнес он.

– Да, но она будет сильно напугана. Она будет осознавать, что полностью лишена света. А также будет понимать, что, если она откажется сотрудничать с нами в будущем, мы легко сможем похоронить ее заживо, – сказал Бёрнэм, на что Сакнос устало улыбнулся. – Да. А вы уж постарайтесь сообщить ее возлюбленному Рамзесу Проклятому, что его невеста запечатана в гробу. Но мы не будем держать ее там все время. Только до тех пор, пока не достигнем места конечного назначения.

Бёрнэм многозначительно заулыбался, как будто приглашая своего хозяина улыбнуться вместе с ним.

– Мы собираемся поместить ее в нашу «клетку», – заявил он и, не удержавшись, довольно засмеялся. – Пойдемте, повелитель, мы покажем вам, где это.

Было рискованно следовать за этой группой по пятам, и поэтому Бектатен скомандовала кошке подняться по парадной лестнице и выбраться из дома через то же окно, через которое она сюда попала.

С карниза Бастет увидела, как вся группа завернула за угол особняка и направилась к находившемуся неподалеку отдельно стоящему трехэтажному зданию, которое они и называли «клетка». Как только они отошли на достаточное расстояние, Бастет спустилась по стволу ясеня на землю и пошла за ними, стараясь держаться в тени.

Бёрнэм и Сакнос шли впереди. Все молчали, и только трава тихо шуршала у них под ногами. Неровности местного ландшафта, пожалуй, были слишком незначительными, чтобы их можно было назвать холмами.

Строение, к которому они приближались, выглядело очень странно и напоминало чудом уцелевшее здание в центре какого-то разрушенного города.

Чем ближе они подходили, тем сильнее просыпался в Бастет ее звериный инстинкт самосохранения.

В этом доме обитало нечто живое, и это «нечто» пришло в движение с их приближением. Она что-то учуяла. Это была какая-то неузнаваемая смесь причудливых мускусных запахов. Что-то знакомое, но уж больно не к месту в этой ситуации, так что трудно было определить, что это.

– А что царица? – робко спросил Бёрнэм. – Вам что-то о ней известно? – не унимался он.

– Царица спит, – прорычал в ответ Сакнос.

– Но откуда вы знаете, что…

– Она спит, – перебил его Сакнос, словно хотел сразу пресечь последующие вопросы. – Она спит или же покончила с собой с помощью своих ядов. Она думала, что может вечно выдавать себя за целительницу и торговку зельем. Что она может бродить без конца по свету в поисках неизвестно чего. Отсутствие амбиций – источник мучений. Эта неопределенность целей погубила ее. Она привела ее в могилу, которую она вырыла своими руками, я в этом уверен. Будь это иначе, мы бы уже давно что-то услышали о ней.

«Амбиции, ясность целей – так вот какими словами он в двадцатом веке называет собственную алчность и скупость, – подумала Бектатен. – И он считает меня мертвой только потому, что я отказалась потакать его желанию зажать весь мир в кулаке?»

В его интонациях слышалось насмешливое высокомерие. Он и вправду верил в то, что говорил, или просто старался убедить в этом своих отпрысков?

– Но, повелитель, нет ли сомнения…

– Все, Бёрнэм, довольно, ни слова больше о царице. Это не ваша забота, а моя, и так было и будет всегда.

Они уже находились в нескольких шагах от «клетки». Войти туда можно было через единственную дверь, обитую железом; Бектатен была уверена, что первоначально двери тут не было, и что поставили ее намного позже, чем строили дом.

Окна на всех трех этажах были темными.

Один за другим все вошли внутрь. Она выжидала до самой последней секунды.

И снова – шок от необходимости входить в незнакомое помещение вслепую. Но чувства Бастет будоражили не только звериные запахи – тут был еще эти душераздирающие, оглушительные звуки. Вой, лай, рычание, подхваченные эхом от голых каменных стен, – все это сводило с ума. Никакой мебели, чтобы можно было схорониться за ней, здесь не было, только грубая лестница без перил. Именно по ступеням этой лестницы кошка скользнула наверх и там притаилась в тени, наблюдая за всей группой, оставшейся внизу.

Наиболее бросающимся в глаза объектом в комнате была большая стальная решетка, лежащая на полу в одном углу. Вероятно, там когда-то был вход в какое-то подвальное помещение. Теперь же этот подвал превратился в яму, из которой доносился яростный лай и завывания.

Может быть, это присутствие кошки так сводило с ума всех этих псов? Или так они реагируют на появление любых непрошеных гостей?

Одна из женщин-«фрагментов» шагнула вперед; это была миниатюрная элегантно одетая блондинка, пышные волосы которой были прихвачены на затылке заколкой с драгоценными камнями. Открыв свою сумку, она достала оттуда большие куски сырого мяса и бросила их сквозь решетку – четыре, пять, шесть… Бектатен с ужасом досчитала до восьми. И только когда последний из них скрылся за толстыми прутьями, рычание внизу сменилось громким чавканьем начавшегося дикого пиршества.