Энн Райс - Страсть Клеопатры [litres]

Сначала Рамзес сказал ей не пить шампанского, а только сделать вид, что она пьет. И вот теперь это…

В нескольких шагах за спиной у Джулии послышался глухой удар. Это Женева, выронив свой бокал на траву, теперь с ужасом смотрела на него, точно это была змея, приготовившаяся ужалить ее.

– Царица, – едва слышно прошептал Каллум Уорт.

Женева упала на колени. Цвет ее глаз стремительно менялся: из пронзительно-синих они сначала стали огненно-красными, а затем на их месте как будто образовались пустые темные дыры.

Каллум Уорт потянулся к плечу жены, но тут рука его прямо на глазах начала усыхать, словно кровь и вообще вся влага до последней капли в один скоротечный миг покинули его тело.

Руки Женевы выглядели так же, но она все же успела потянуться ими к Рамзесу и Джулии, несмотря на то что нижняя челюсть на ее лице уже отпала, превратившись в легкий прах, тут же подхваченный ветерком.

А затем со всех сторон раздались пронзительные и жуткие истерические крики.

Потому что эти превращения теперь происходили со всеми напуганными бессмертными, снявшими темные очки при виде этой блистательной женщины, которая гордо и величаво стояла на пустой террасе и взирала на них, как царица во время обращения к своим подданным. Вот только послание ее было безмолвным, догадалась Джулия, хотя и обладало недюжинной разрушительной силой, действующей мгновенно.

Бессмертные начали усыхать и рассыпаться, и на лужайке среди гостей начался хаос и возникла паника, вызванная жуткими картинами: отваливавшаяся и похожая на скелет рука тянется в никуда, чей-то усыхающий на глазах торс обрушивается на пару внезапно рассыпавшихся ног, превращаясь разом в клубящееся облачко пепла.

Приглашенные ринулись врассыпную, переворачивая столы и опрокидывая на ходу стулья.

В этот момент чья-то рука коснулась сзади ее платья, и от неожиданности Джулия вскрикнула.

Это была та статная чернокожая женщина, которая, в чем Джулия была уже абсолютно уверена, и устроила все это представление.

– Пойдемте со мной, – спокойно сказала она. – Вы оба.

Взяв также и Рамзеса, она повела их обоих вверх по ступенькам террасы сквозь весь этот царящий вокруг неимоверный переполох.

– Кто вы такая? – требовательным тоном спросил Рамзес, стараясь спрятать свое напряжение за раздраженной интонацией.

– Я твоя царица, – ответила дама.

– Я не подчиняюсь ни одной царице.

– Возможно, что и так, – ответила она. – Но царица у тебя все еще есть.

В доме официанты, увидев их, бросились через холл врассыпную.

Темнокожая женщина провела их через пустые комнаты к боковой двери, ведущей на террасу, намного меньшую, чем западная. Спустившись к ней, они торопливо прошли через тенистый ухоженный сад к открытым широким воротам, откуда начиналась проселочная подъездная дорога для обслуживающего персонала поместья.

За воротами они увидели два сияющих автомобиля, рядом с которыми стояло двое высоких темнокожих мужчин, оба в бежевых костюмах и галстуках. Это были машины ландоле марки «Юник», внутри которых имелась пара сидений, расположенных лицом друг к другу.

– Мы не можем просто так взять и уехать! – вскликнула Джулия.

– Почему же? – удивилась женщина. – Все остальные так и сделали.

– Но Самир, и Алекс, и…

– То, что произошло, не нанесло вреда ни одному из смертных.

– Мы не можем бросить своих смертных друзей в такой неразберихе, – сказал Рамзес.

– Это будет им уроком! – ответила женщина, резко обернувшись к нему. Глаза ее зло блеснули. – Я уничтожила тех, кто пришел похитить твою невесту, и таким образом передала предупреждение тому, кто послал сюда этих своих лакеев. Мое предупреждение таково: я пробудилась, я хожу по земле, мне известны его дьявольские намерения. Мои действия должны заслуживать твоей благодарности, Рамзес Великий, а не твоего осуждения.

Кем бы ни была эта самопровозглашенная царица, было похоже, что их реакция на ее шокирующее заявление вызвала у нее спокойное удовлетворение. Его прежний титул она произнесла довольно небрежным тоном, словно подчеркивая, что это ее не пугает и не смущает.

– Нам есть о чем поговорить, – продолжала она уже более спокойным тоном. – И такая возможность нам представится, как только мы отъедем достаточно далеко от этого места.

Сказав это, она двинулась к передней машине.

Высокий слуга, стоявший у дальней машины, открыл для них заднюю дверцу.

– Этого недостаточно, – твердым голосом возразил Рамзес.

– Чего недостаточно? – не поняла дама.

– Этих объяснений недостаточно, чтобы мы не чувствовали себя вашими пленниками. Пленниками под угрозой яда, которым вы отравили тех несчастных.

– Если бы я хотела отравить вас, то сделала бы это уже давно.

«Хороший аргумент», – подумала про себя Джулия, у которой появились опасения, что гордость Рамзеса может помешать этой таинственной женщине рассказать им то, что она намеревалась.

Они стояли и пристально смотрели друг другу в глаза, Рамзес и новоявленная царица. И каждый, казалось, оценивал силу и решимость соперника. Двое схлестнувшихся монархов. «Не стоит ли мне вмешаться, – подумала Джулия, – чтобы предотвратить открытую войну между ними?»

– Ты ничего не понимаешь, тебе ничего не известно о силах, желающих вам зла, – наконец сказала царица. – До сегодняшнего дня ты о них вообще ничего не знал. Не допусти ошибки, я на твоей стороне.

Она выдержала его тяжелый взгляд.

– Я Бектатен, – продолжала она, – царица Шактану, государства, погибшего еще до возникновения вашего Египта.

Другой темнокожий слуга открыл заднюю дверцу переднего автомобиля, и она шагнула внутрь. В этот момент Джулия заметила, что на одном из сидений внутри лежала красивая женщина с золотистыми волосами, укутанная в какое-то покрывало или шаль.

Было не похоже, что она спала. Скорее всего, она была без сознания.

Бектатен. Шактану. Джулия видела, что Рамзес смущен: он стоял, глядя куда-то вдаль, озадаченный водоворотом кружившихся в его голове вопросов.

– Пойдем, Рамзес, – окликнула его Джулия, подталкивая к машине. – Пойдем. Выбора у нас нет.

Та женщина с золотистыми волосами, которая своей манерой держаться очень напоминала Джулии Клеопатру, еще не пришла в себя, и Джулия вызвалась помочь уложить ее в постель.

Рамзес с сомнением и тревогой следил за тем, как высокий мужчина по имени Актаму нес женщину с глазами Клеопатры на руках через раскачивающийся канатный мостик. А что, если эта несчастная смертная внезапно очнется? Что, если, увидев под собой провал с яростно бьющим внизу прибоем, она закричит от страха? От неожиданности Актаму может просто случайно уронить ее в пропасть!