Екатерина Костина - Жена и 31 добродетель

Розалинда выбежала счастливая за дверь, свято уверовав, что теперь все ее невзгоды закончились. Осталось только пережить приезд Лорна, и можно будет расслабиться.

***

Маркиз Лорн зашел в гостиную с таким видом, будто он, как минимум, находится в своем доме. С горделиво поднятым подбородком он поклонился присутствующим и кинул многозначительный взгляд на леди Розалинду. Ее сияющий вид только лишь убедил его в том, что тут ждали его приезда и, несомненно, рады. Напыжившись от удовлетворения, он подошел к маркизу Нортгемптону. Тот мрачно взглянул на несостоявшегося жениха и досадливо дернул бровью. Такого самовлюбленного аристократа будет трудно убедить в том, что его не только отвергли, но и предпочли ему другого, менее родовитого.

Когда Нортгемптон объявил всей семье о помолвке Розалинды и Монфора, все восприняли это с большим восторгом, чем его несколько удивили. От пары Роберт – Амабель он откровений не ждал, а вот поведение собственной жены поразило. Ведь должна же она осознавать, как низко по социальной лестнице опустится ее дочь. Что от некоторых капризов, на которые давало право ее происхождение, теперь нужно будет отказаться. И вообще, маркиз всерьез опасался, что его политической карьере, возможно, придет конец. Конечно, он будет стоять до последнего, но даже его прозорливый ум был не в силах предсказать, как поступит его величество, когда узнает об этом мезальянсе.

И сейчас, глядя на титулованного гостя, маркиз Нортгемптон не мог с досадой не думать об упущенной возможности. Несмотря на все его ухищрения, Лорну уже никак не стать мужем Розалинды и теперь он только раздражал своим присутствием. А еще нужно пережить разборки с ним и его отцом. Тут нужна поистине высшая дипломатия. Если бы молодежь знала, чем приходится расплачиваться родителям за их своеволие.

Величавым движением руки прервав начавшего что-то говорить Лорна, маркиз Нортгемптон встал и пригласил его пройти с ним в кабинет. В конце концов, с глазу на глаз, все решится гораздо быстрее и безболезненнее. По крайней мере, он надеялся на это.

В кабинете, радостно сверкая глазами, младший маркиз достал из кармана специальное разрешение и протянул Нортгемптону. Его сиятельство безжалостно подумал, что Лорн напоминает щенка, который ждет косточки. Не хватало только помахивающего хвоста. Джордж явно бы признал в нем своего собрата.

– Ваше сиятельство, – возвестил Лорн. – Вот и оно. Теперь можно все обговорить, как полагается.

– Присаживаетесь, – отозвался маркиз Нортгемптон. – Нам надо поговорить.

Маркиз, несколько сбавив сияние, присел, явно настраиваясь на долгий приятный разговор. Нортгемптон оттарабанил по столу пальцами нервный марш, затем прокашлялся и начал свою речь. Говорил он кратко и по существу, огибая углы так мягко, как только было возможно. В конце он с надеждой посмотрел на Лорна, ожидая вспышки негодования, угроз и неминуемой расплаты. Но узрел только ошеломленно распахнутые глаза и надутые губы.

– Вы хотите сказать, что леди Розалинда решила выйти замуж за виконта Монфора, а не за меня?

– Тонкое наблюдение, – тихо проворчал Маркиз Нортгемптон, но уже громче добавил: – Увы, мой дорогой, именно так. Я уже сказал вам, что не знал, что моя дочь уже согласилась выйти за него замуж.

– Но зачем тогда вы приглашали его в кабинет? Я помню, он заходил туда в то же время, что и я.

– Мы решали с ним деловые проблемы. Его отец, граф Мэнский, одна из ключевых фигур в Северных графствах.

– А что делать со специальным разрешением?

– Это я возьму на себя, если позволите. Ваше имя не пострадает.

Маркиз Лорн собрал крупицы своего достоинства и важно произнес:

– Моему отцу это не понравится.

Нортгемптон кивнул головой в согласии:

– Думаю, да. Но мы с герцогом Глостером обсудим этот вопрос. И я считаю, что на рынке невест весьма обрадуются вашему появлению. Красивый и родовитый лорд всегда будет желанным женихом на этом празднике жизни.

Его молодой оппонент приосанился и заметно взбодрился. Видно было, что предположение маркиза нашло отклик в его душе, и он уже начал строить какие-то планы.

Однако, через некоторое время он опять погрустнел и проговорил:

– Отец все равно будет очень недоволен.

Маркиз Нортгемтон заскрипел зубами. Лорн раздражал его своим занудством и неумением признать поражение. А это маркиз считал чуть ли не главным грехом. Пожалуй, кроме титула, этому молодому человеку похвастаться было нечем.

– Я поговорю с вашим отцом, обещаю. Прямо вслед за вами и выеду в Лондон. Уверяю вас, все будет хорошо.

Лорн, несколько опешив от завуалированного намека, тем не менее согласно кивнул головой.

– Надеюсь на вас, ваше сиятельство. Если вы не против, я бы хотел уехать немедленно. Здесь меня уже ничего не держит.

– Не смею задерживать, – поддержал это намерение маркиз Норгемптон, не представляющий любезной беседы между отвергнутым женихом и нынешним. Ситуация была весьма щепетильная. И он надеялся всеми силами предотвратить возможный конфликт. – Желаю вам удачи. Надеюсь, мы еще увидимся.

Маркиз Лорн поклонился и вышел вслед за вызванным дворецким. Если он и остался оскорбленным, то по внешнему виду это было незаметно.

Нортгемптон питал надежду, что самонадеянному лорду скоро удастся залечить полученную рану с помощью какой-нибудь другой достойной и красивой леди. А потом в мыслях опять вернулся к дочери и ее жениху. Конечно Розалинда выглядела счастливой, но вряд ли она полностью осознавала последствия своего решения. Маркиз с досадой выругался. Как же все-таки неудачно все сложилось. Этот брак, который вот-вот, казалось бы, должен был состояться, теперь никогда не будет осуществлен. И все его планы скатились в никуда.

А ведь как все хорошо начиналось. Сначала он хотел окончательно закрепиться у трона путем брака своего сына с дочерью одного из приближенных к испанской короне. Ведь тот, кто может правильно предугадывать политическую обстановку, поистине необходим любому монарху. Однако, это решение не только не привело к нужным результатам, но в результате изменений вообще ничего не дало. Правда, Роберт выглядел довольным и женой и жизнью.

И сейчас, браком Розалинды и Лорна, маркизу хотелось компенсировать ту свою оплошность, и опять ничего не получилось. Видимо, это сигнал к тому, что ему пора заканчиваться свою политическую деятельность или… Может, он чем-то прогневал Бога, что пытался вершить судьбами других людей, возомнив себя подобным Ему.

У маркиза Нортгемптона неожиданно проступил пот при этой мысли. Быть великим грешником ему никак не хотелось. Конечно, он понимал, что играет не по правилам, но все это он делал для своих детей. Ну и для себя немного, конечно. Да и кто бы удержался от соблазна. Брак для обретения нужных связей и влияния был обычным делом. Только вот оказалось, что это уже не относится к его семье.