Марина Агекян - Долгожданная встреча

Он как-то странно посмотрел на неё, потом присел на валуне и, обхватив её за талию, притянул к себе.

- Когда ты смотришь на меня так, я перестаю мыслить здраво.

Тори снова улыбнулась ему, обхватив его шею руками.

- А ты не думал, что я специально смотрю на тебя так?

Глаза его потемнели.

- Ты меня нарочно дразнишь?

Он нагнул голову и так крепко поцеловал её, что вся веселость тут же вылетела из неё. Тори обмякла и прильнула к нему, ощущая знакомую сладкую дрожь во всем теле. У неё перехватило дыхание, когда он накрыл ей грудь своей ладонью и сжал её.

- Себастьян, - прошептала она, оторвавшись от его губ. - Мы на пляже, нам ведь нельзя здесь…

- Кто сказал? - прошептал он, прижимаясь губами к её шее. Он знал, что это самое её чувствительное место. И бессовестно ласкал до тех пор, пока у неё не подогнулись колени. - Почему-то мне кажется, что тебе это не нравится.

Боже, он снова затеял с ней давнюю игру, в которой она всегда проигрывала. Проиграет и сейчас, потому что никогда не могла найти в себе достаточно сил, чтобы устоять перед ним. Тори улыбнулась бы, если бы он не сжал восставший сосок двумя пальцами, посылая горячие импульсы во все уголки её трепещущего тела. Она застонала и уронила голову ему на плечо.

Запустив пальцы в его мягкие каштановые волосы, она поцеловала его в шею, поднялась по подбородку и прильнула к губам таким опьяняющим поцелуем, что он застонал и изо всех сил прижал её к себе.

- Вики, - выдохнул он тем самым севшим голосом, который говорил, что он находится на грани и умирает от желания.

Тори позабыла обо всём на свете, желая его всем сердцем. Ей уже было всё равно, где они находились. Ей хотелось только одного: поскорее слиться с ним и стать частью его. Она поглаживала его плечи, пока он терзал её губы, а потом, опустив руку вниз, он незаметно пробрался к ней под юбки. Ахнув, она хотела отпрянуть от него, но он крепко держал её.

- Ты думаешь, что можешь так легко отделаться от меня?

Его слова заставили Тори замереть у него в руках. Боже, их ведь могут увидеть! Они на пляже и ничем не защищены!.. Но она знала, что сюда почти никто никогда не приходил. Это был их валун. Их место. Их мир.

И она, наконец, полностью расслабилась, закрыв глаза.

Когда он коснулся её между ног, Тори издала протяжный стон и вцепилась в его плечи, боясь рухнуть прямо на пляжный песок. Себастьян целовал её жёстко и непрерывно, откровенно лаская её до тех пор, пока Тори не задрожала. Тогда он убрал руку, подхватил её под ягодицы, приподнял и стал плавно опускать на себя. У Тори расширились глаза от изумления. От потрясения. От той невероятной полноты, с которой она приняла его в себя. И той легкости, с которой он медленно входил в неё.

Их страсть всегда поражала её. Каждый раз Себастьян умудрялся открывать ей всё новые грани удовольствия. Но то, что происходило сегодня, отличалось от всех тех ночей и дней, которые они провели вместе.

Может потому, что он сидел на их валуне, а она сидела на нем?

Себастьян запустил пальцы в её волосы, разрушая прическу и освобождая золотистые пряди от бесчисленных заколок. Затаив дыхание, Тори тряхнула головой и золотистая масса скользнула вниз, укрывая его руку и её грудь. Она заглянула в его потемневшие зелёные глаза и увидела в них отражение собственной безграничной, невыносимой любви.

- Я люблю тебя, - прошептала Тори, радуясь тому, что беспрепятственно и каждую минуту может говорить ему эти слова.

Она обняла его за шею, прильнула к его губам, и он начал медленно двигаться в ней, сводя её с ума. Доводя почти до исступления. Огонь разливался по венам с пугающей быстротой, грозясь сжечь её дотла. Тори сжала его бедра, двигаясь вместе с ним, умирая от удовольствия, которое он так щедро дарил ей сегодня.

Он продолжал свои ритмичные проникновения до тех пор, пока они не вскрикнули одновременно. Наслаждение невероятно острое и пронизывающее заполнило каждую клеточку её тела. Тори задрожала, принимая в себя его жизнь, и обессилено упала ему на грудь. Положив голову ей на плечо, он обнимал её, до тех пор, пока звуки волн снова не проникли в их сознание.

Когда сердце немного успокоилось, она подняла голову и посмотрела на него. Он улыбался, глядя ей в глаза, и улыбка эта согрела ей сердце.

- Солнце как раз село, - прошептала она.

Себастьян приподнял одну бровь.

- Что?

- Помнишь, как я говорила, что если ты начнёшь чаще улыбаться, солнцу придется дать отставку? - Тори погладила его по щеке и тихо добавила: - Кажется, ты только что сделал это, и наше светило приняло свою отставку.

Улыбка его стала ещё шире. Он притянул её к себе и нежно поцеловал. Она знала, как ему важно каждое её слово. Как ему важны такие мелочи. Потому что именно они и заставляли его улыбаться. Но внезапно, вспомнив кое о чем, Тори посмотрела на него и серьезно спросила:

- Почему ты мне никогда не говорил, что был в Лондоне в мой сезон?

Она никогда не спрашивала у него об этом. Или всегда забывала, когда он оказывался рядом с ней, или что-то неминуемо отвлекало её. Но теперь это почему-то показалось ей очень важным.

Он нахмурился и задумчиво посмотрел на неё.

- Не видел в этом необходимости, - недовольно буркнул он.

Тори так ни разу и не удалось заставить его признаться, что он ревновал её в те годы. Даже когда они с Джеком помирились, Себастьян продолжал утверждать, что в тот первый день возвращения с войны, когда он так внезапно явился к Хадсонам, просто принял его за другого.

- Ты ведь ревновал меня, признай это.

Он вдруг схватил её за плечи и притянул к себе.

- Это бледное слово никогда не сможет описать то, что творилось у меня внутри, когда я видел, как ты танцуешь с теми сопляками. А этот невыносимый Эшборт, - добавил он гневно. - Ты хоть знаешь, что я двадцать девять раз готов был убить его в тот день, когда он появился в парке, так откровенно пялился на тебя, а потом повёз вас в кондитерскую?

Его слова заставили Тори вновь улыбнуться.

- Эшборт никогда ничего не значил для меня, как и все остальные. Я воспринимала его как друга. Ничего больше. - И помедлив немного, она тихо добавила: - И тебе не нужно было смотреть на то, как я танцую с другими.

- Да? - Он выглядел по-настоящему разгневанным. - И что я, по-твоему, должен был сделать? Ворваться в бальную залу, взвалить тебя на плечо и унести, куда глаза глядят?

Не удержавшись, она быстро поцеловала его в плотно сжатые губы.

- Да, - просто ответила она, проведя пальцем по его щеке. - Тогда я была бы самой счастливой женщиной на свете.

Он вдруг расслабил плечи, прижался к ней своим лбом и медленно улыбнулся. И было в его улыбке такое лукавство, что это поразило Тори в самое сердце.

- Знаешь, мне доставляло удовольствия смотреть, как ты ликвидировала своих кавалеров.