Адриенна Бэссо - Единственный и неповторимый

– Бродячие музыканты? Не могу поверить. Похоже, он не останавливается перед расходами. Агнес, должно быть, гордится собой сверх всякой меры.

– Они сказали, что пиршество длилось два дня.

Джоан нахмурилась, не в силах разобраться в собственных чувствах. Ее не удивила женитьба отца на Агнес, равно как и то, что он не удосужился написать ей.

Что ж, значит, так тому и быть.

– Когда они поженились?

– Две недели назад.

Ее отец и Агнес. Подходящая пара. «Пусть живут, как знают. Ничего хорошего их все равно не ждет».

Вздохнув, Джоан поспешно перекрестилась. Грешно желать зла ближнему.

– Ты очень расстроена? – спросил Малколм.

– Тем, что Агнес – моя новая мать? – Она шумно выдохнула и ухмыльнулась. – Думаю, мне понравится так ее называть. Если, конечно, мы когда-нибудь встретимся.

Малколм сжал ее руку.

– Я знаю, ты надеялась, что Каллум станет следующим лэрдом. Но если Агнес родит сына, он возглавит клан.

Джоан потребовалось время, чтобы обдумать ответ. И она с удивлением осознала, что все это больше не имеет для нее никакого значения.

– Теперь Каллум Маккенна, как и я, – сказала она. – Я не тревожусь о его будущем. Если его наставником будешь ты, он обязательно найдет свое место в мире, прославит свое имя, и семья будет им гордиться. В этом я не сомневаюсь.

– Я люблю тебя, Джоан.

– И я люблю тебя, Малколм. – Она засмеялась, чувствуя легкость на душе. – А теперь отведи меня в спальню и докажи это.

Месяцем позже Малколм возвращался после тренировки. У него болели руки, ноги, да и все тело тоже, но настроение было приподнятым. Сегодня его оруженосец превзошел всех, даже юношей старше и крупнее него. В этом была заслуга Малколма, который его постоянно учил и наставлял. Теперь у него были все основания гордиться своими достижениями.

Пройдет несколько лет, и Каллум станет достаточно взрослым, чтобы начать постигать искусство воина. Малколм знал, что приложит все старания, чтобы сделать из него опытного бойца. Естественно, Лилиас захочет тоже научиться владеть мечом и кинжалом, и Малколм ухмыльнулся, подумав, как к этому отнесется лэрд. Но независимо от мнения отца Малколм намеревался давать дочери уроки военного мастерства, и Джоан ничего не имела против, считая, что все женщины должны уметь себя защищать. Они меньше и слабее, то есть в физическом плане находятся в невыгодном положении, но оруженосец Малколма только что доказал, что есть способы это преодолеть.

Он прошел мимо конюшен и заметил Джоан, свою мать и сестру. Они несли в руках какие-то ткани. Вероятно, они шли в часовню с новыми вышивками для украшения алтаря.

Его мать очень привередливо относилась к шитью, и Джоан пришла в восторг, когда ее попросили помочь в этом чрезвычайно важном мероприятии. Они провели много часов вместе, выбирая рисунок и цвета.

Джоан несколько дней ложилась спать далеко за полночь, аккуратно работая иголкой при тусклом свете одной свечи, желая во что бы то ни стало своевременно выполнить свою часть работы. Ее старания угодить леди Эйлин увенчались успехом, и гармония, воцарившаяся между этими двумя сильными женщинами, всем пошла только на пользу.

Чувствуя себя влюбленным подростком, Малколм сменил направление и последовал за женой. Ему пришлось довольно долго и терпеливо ждать на ступеньках, пока женщины не вышли.

– Малколм! – воскликнула леди Эйлин и демонстративно сморщила нос. – Что это за ужасный запах? Я думала, что ты на тренировочном поле, а на самом деле возишься в навозе на конюшне.

– Прости, мама. День получился очень напряженным. Я обучал нескольких юных оруженосцев, и мы использовали нижнее пастбище.

– То, где пасут овец?

– Да. – Он игриво подмигнул Джоан. – Мне нужно срочно выкупаться. Потрешь мне спинку, жена?

Джоан нервно покосилась на леди Эйлин.

– В озере полно воды, – буркнула она.

– Там холодно, – заныл он, и это прозвучало так похоже на Лилиас, что все рассмеялись.

– Слуги слишком заняты – готовятся к приезду гостей. Так что у них не будет времени подогреть и принести воду для твоей ванны, – сказала леди Эйлин. – Придется тебе померзнуть в озере.

При упоминании о гостях Кэтрин опустила глаза и покраснела. Кланы Драммондов и Фергуссонов должны были приехать уже через неделю, и лэрд Маккенна не делал тайны из своей заинтересованности в заключении брачного союза с одним из этих двух могущественных кланов.

Все знали, что окончательное слово в вопросе выбора жениха останется за Кэтрин, поскольку ее мать настояла на праве дочери выбрать себе мужа. Напоминание об этом обещании заставляло лэрда Маккенна скрипеть зубами, но ему приходилось держать данное супруге слово.

Малколм лишь надеялся, что сестре так же повезет в браке, как ему и Джеймсу.

Тем вечером Малколм с большим нетерпением – вероятно, подействовало купание в озере – ждал жену в постели. Не успела она лечь, как он навис над ней и проникновенно заглянул в глаза.

– Любовь моя, твоя красота затмевает даже звезды на небе.

Джоан нахмурилась.

– Я уже в твоей постели. Голая. Готовая. Нет, правильнее сказать, жаждущая. Нет никаких причин осыпать меня комплиментами.

– А мне нравится льстить жене.

– Хм. – Она обняла ногами его бедра, прижав мужа к себе. – Только хотелось бы знать, что я единственная женщина, к которой ты выражаешь благосклонность своим серебряным языком.

– Ты ревнуешь? – ахнул Малколм, придя от этой мысли в восторг.

– Нет, – спокойно ответила Джоан и с улыбкой коснулась его щеки. – Я знаю, что ты никогда не изменишь своим клятвам. Ни в мыслях, ни в делах.

Малколм промолчал, мысленно склонив голову перед ее доверием. Джоан – женщина, во всем равная ему. Она восхищала его своим умом и будоражила кровь, как куртизанка. Временами его охватывало чувство полной удовлетворенности, и он едва мог поверить тому, что сумел завоевать ее любовь.

Они принадлежали друг другу, и останутся вместе ровно столько, сколько им позволит судьба. Обнимая Джоан, Малколм знал, что его мечта стала явью. Он женился на женщине отважной и сильной духом. Их совместная жизнь никогда не будет скучной и однообразной. Именно этого он всегда хотел.

Он завоевал доверие Джоан и ее любовь, и теперь у него было самое главное в жизни – обещание счастливого завтра.

Шестью месяцами позже

Большой зал медленно наполнялся голодными членами клана, собиравшимися для вечерней трапезы. Люди, негромко беседуя, рассаживались за столы. Джоан, улыбаясь, пробиралась между ними к своему месту.

В очаге тлели угли, слуги разносили подносы с горячей едой. Одна из служанок пробежала мимо Джоан, сгибаясь под тяжестью подноса со свежеиспеченным хлебом, и желудок Джоан неожиданно взбунтовался – чем-то ему не понравился резкий запах закваски.