Меган Фрэмптон - Как перевоспитать герцога

«Я совершил немыслимое – немыслимое зло, – когда вычеркнул ее из своей жизни. А теперь я лишь пытаюсь искупить свою вину», – мысленно полемизировал с ней Маркус.

– Она должна быть благодарна вам за ваше милосердие, – проговорила леди Таунсенд и, не дожидаясь ответной реплики, обратилась с каким-то вопросом то ли к мисс Чарлз, то ли к мисс Элис, оставив последнее слово за собой.

– Не обращайте внимания на мою крестную, – сказала леди Люсинда. – Она всегда остается при своем мнении и считает его единственно правильным. – Маркус подумал о том, что если пути леди Таунсенд и мисс Блейк пересекутся, то выжить сможет лишь одна из них. И потому им лучше не встречаться. – Но, согласитесь, со стороны кажется необычным, что почти сразу по приезде в столицу вы взяли на попечение дальнюю родственницу.

– Я сделал то, что нужно было сделать, – произнес Маркус, не вдаваясь в объяснения. Он вдруг почувствовал, что у него свело скулы. Почему он должен перед ними оправдываться? За что? За то, что взялся опекать девочку, которой больше не к кому идти? За то, что не вышвырнул на улицу ребенка, который может быть с ним в родстве, а может и не быть, но который точно без него погибнет?

– В этом нет никаких сомнений, – примирительным тоном сказала Люсинда, словно почувствовав его раздражение. – Еще печенье?

Герцог обязан, как и любой другой джентльмен с приличной родословной и внушительным состоянием, сделать все, чтобы его титул и состояние перешли от него к его прямому потомку.

Выбирая будущую жену, герцог, как и любой другой джентльмен с приличной родословной и внушительным состоянием, должен искать женщину столь же знатного рода. Все прочие ее достоинства можно рассматривать как дополнительные бонусы.

– Вы уже съели пять штук, – сказала Лили, когда Роуз потянулась за очередным печеньем. Шестым по счету.

Роуз замерла с вытянутой, зависшей над блюдом рукой и смерила Лили взглядом, полным высокомерного недоумения. Не хватало только приподнятой брови. Самонадеянностью Роуз явно пошла в отца.

– Но я голодна, – с нажимом в голосе объявила девочка.

– В таком случае мы можем попросить миссис Партридж приготовить для вас что-нибудь горячее и сытное. Суп, например. Но питаться одним печеньем нельзя.

Роуз пожала плечами.

– Я раньше редко ела печенье. Мама обычно кормила меня тем, что приносила с собой.

– Откуда приносила? – спросила Лили и отодвинула блюдо с печеньем подальше от Роуз.

– Из паба. Она там работала. Пока мама была на работе, я оставалась с миссис Толливер, но у нее не было девочек моего возраста. Только мальчики. – По выражению лица Роуз легко было понять, что она думала о мальчиках вообще и сыновьях миссис Толливер в частности. Понятно теперь, почему она с такой радостью восприняла приглашение миссис Портер поиграть с ее дочерьми.

– И что твоя мама приносила домой?

И снова это небрежное пожатие плечами.

– Еду.

Роуз не отличалась разговорчивостью, это верно, но куда важнее то, что она сама, без всякого поощрения со стороны Лили начала говорить о том, как она жила до того, как попала сюда. Лили переживала за девочку. Она знала, как тяжело принять утрату одного из родителей. Сама Лили пережила смерть и отца, и матери. Но еще до того, как покинуть этот мир, мать отдалилась от нее и стала безразличной ко всему и всем.

Глядя на угасающую мать, Лили поклялась себе, что будет держаться за жизнь до последнего. Может, поэтому она не побрезговала работой в борделе. И тот же здоровый прагматизм подтолкнул ее к участию в создании агентства – собственного дела, которое сможет ее прокормить вне зависимости от того, как дальше сложится жизнь. Хотелось бы надеяться на то, что и небольшой, но богатый жизненный опыт Роуз, каким бы печальным он ни был, сделает ее сильнее.

– Мама всегда оставляла мне морковь в рагу. Я люблю морковь. И картошку. И рагу, – подумав, добавила Роуз.

– Я тоже все это люблю. Надо попросить миссис Партридж, чтобы она как-нибудь приготовила рагу. Как вы на это смотрите?

– М-м, – задумчиво промычала Роуз, потянувшись за печеньем.

Лили мягко, но твердо отодвинула руку девочки.

– Давайте сходим на кухню и посмотрим, найдется ли там что-нибудь из того, что вы любите, кроме печенья. А потом пойдем гулять. Ваш отец не вернется домой раньше ужина, как мне думается.

Роуз с энтузиазмом кивнула.

– Я люблю гулять.

«Прямо как твой отец», – подумала Лили и напомнила себе, что должна как можно чаще выходить с Роуз на свежий воздух. Девочка была худенькой и бледной, и, судя по тому, что Лили сегодня услышала, гуляла она редко.

Когда они вышли из дома, Лили взяла Роуз за руку. В другой руке девочка держала кусок еще теплого хлеба. Вот так, взявшись за руки, они пошли в маленький парк, куда, как предполагала Лили, Роуз уже ходила с герцогом. Небо было пасмурным, но без явных признаков надвигающегося дождя, и в воздухе чувствовалось свежее дыхание весны.

В парке было довольно много гувернанток с детьми. Многие гувернантки были одного с Лили возраста; они обменивались улыбками и приветливо кивали друг другу. Лили вдруг поймала себя на том, что ей нравится эта профессия. Она увидела себя со стороны и подумала, что могла бы найти себе подруг среди этих женщин в парке. И ей хорошо, и агентству польза.

– Герцог позволит мне жить с ним? – спросила Роуз. В ее голосе не было тревоги или страха, но сама постановка вопроса не на шутку встревожила Лили. Если Роуз об этом спросила, значит, в голове у нее бродят всякие мысли. Но откуда они взялись?

Лили даже испугалась силе своего негодования. Нет, он не посмеет! Кому как не ему знать, что чувствует ребенок, которого гонят с глаз долой за ненадобностью? Неужели он поступит так же со своей дочерью?

– Ваш отец не посвящает меня в свои планы, но мне кажется, он хотел бы узнать вас лучше. И он не стал бы нанимать для вас гувернантку, если бы планировал в ближайшее время с вами расстаться, не так ли?

– Может, и не стал бы. Но дочка той леди сказала, что всех удивляет, что я живу с ним в доме. И она спросила, сказал ли он мне, куда я потом поеду. Я ответила, что не сказал.

Слезы душили Лили. Пусть Господь покарает тех, кто в присутствии детей строит предположения относительно Роуз! Лили не думала, что девочка, с которой играла ее воспитанница, желала причинить ей боль или обидеть. Как бы там ни было, Роуз уже стала притчей во языцех в тех кругах, где вращается герцог. И да, герцог был прав: чем скорее он найдет себе достойную жену, тем быстрее прекратятся сплетни.

Самое главное – оградить Роуз от сплетен, способных перечеркнуть ее будущее. Ей придется часто напоминать себе об этом.