Хелен Диксон - Дерзкий незнакомец

– Я не привыкла интересоваться подобными вещами, прежде у меня не было мужа. Прости, Уильям. Со временем я научусь играть свою роль лучше.

Миранда подалась вперед и взяла ее за руку.

– Каждая женщина должна научиться играть роль жены. Непросто притереться друг к другу, даже если по уши влюблена в собственного мужа, как ты.

– Уверена, что ты права, Миранда. Полагаю, Саймон пошел по делам.

– Он встречается с Генри и другими мужчинами, помогающими ему в поисках Марка Баклоу. Просил передать тебе, что вернется ближе к обеду.

– Что ж, хорошо.

Придя домой и увидев на лице жены ледяное выражение, Саймон решил, что этому надо положить конец раз и навсегда. Ему хотелось как следует встряхнуть ее, сгрести в охапку и уложить в постель, хотя он и поклялся, что близости между ними не будет до тех пор, пока она сама не придет к нему.

Глядя в ее милое личико и скрытые под одеждой соблазнительные округлости, он понимал, что решимости надолго не хватит. Каким же он был дураком, позволив ей вести себя подобным образом. Однако ему достало ума не выскочить из комнаты, испытывая горячее желание именно так и поступить. Он не доставит ей такого удовольствия.

Письмо, адресованное Уильяму, прибыло из Оукбриджа вскоре после возвращения Саймона. Том сообщал хозяину, что человек, которого разыскивает лорд Рокли, спрятался в подземелье под домом. Если Уильям хочет его увидеть, следует поспешить. Рана его загноилась, и он пребывает в плачевном состоянии. Сделать уже ничего нельзя, конец его близок.

Саймон пожелал немедленно тронуться в путь. Не прошло и часа со времени получения письма, как они выехали, распрощавшись с Селией.

В подземелье было темно, гуляли сквозняки. Оставив Миранду в доме, Уильям, Саймон и Кристина в сопровождении Тома и Генри спустились вниз. Узкая полоска света, проникшая через приоткрытую дверь, высветила пыльные отпечатки ног на полу и обрывки мусора. Марк Баклоу лежал на соломенном тюфяке, укрытый черным плащом. Время от времени, когда рана беспокоила особенно сильно, он ворочался с боку на бок. Воздух был очень холодным. У тюфяка стоял ящик, на котором тлела свеча, отбрасывающая на стены неверный свет, и лежал пистолет.

Приблизившись к человеку, который, казалось, ускользнул навсегда, Саймон склонился над ним. Тот явно сильно страдал. Дышал с трудом, хрипел, мокрые волосы прилипли ко лбу. Вокруг губ залегли глубокие складки, кожа побледнела. Рана на плече была перевязана, но на повязке виднелись следы засохшей крови. Марк явно не мог шевелить рукой, но при виде лорда Рокли второй рукой схватил предусмотрительно заряженный пистолет. Из последних сил сжимая рукоятку, поднял оружие.

– Бросьте, – велел Саймон. – Вы не в том состоянии, чтобы сражаться.

Опершись на локоть и дождавшись, пока зрение сфокусируется, Марк нацелился прямо в грудь противнику.

– Тебя укокошить силенок хватит, – с трудом прорычал он. – Будь ты проклят, Рокли. Кто выдал тебе мое укрытие?

– Я, – признался Том, выходя вперед. – Вы были слишком слабы, когда я нашел вас в лесу. В вашем состоянии побег немыслим.

Марк побагровел от ярости и, сверкая глазами, уставился на Саймона.

– Смерть, милорд Рокли, – проскрежетал он. – Смерть тебе.

– Опустите оружие, Баклоу. Ваш час пробил. Вы и так слишком долго играли с судьбой.

Видя, что палец Марка вот-вот спустит курок, Кристина прижала руку ко рту. Сердце колотилось как ненормальное, в душе поднимался страх при виде Марка, целящегося в мужа. Грохнул выстрел, показавшийся оглушительным в тесном помещении. Кристина вскрикнула. К счастью, Саймон предугадал действие Баклоу и отскочил в сторону, пуля отрикошетила от стены. Он немедленно отнял у негодяя пистолет и отбросил прочь.

– Вы глупец, Баклоу. Это последний раз, когда вы кого-то атаковали.

Предпринятое усилие так утомило Марка, что он откинулся на тюфяк, хватая воздух ртом. Мгновение спустя он снова открыл глаза и тут заметил Уильяма и Кристину.

– Будь ты проклят, Уильям, – задыхаясь, шипел он, пытаясь встать, но сил не хватило. – Это ты сотворил со мной такое. Получил наконец, чего хотел, а? Я такого не планировал. А ты, Кристина Эфертон! Обвела меня вокруг пальца своими штучками.

– Она больше не Кристина Эфертон, Баклоу. – Саймон с вызовом привлек жену к себе. – Теперь она леди Рокли – моя жена.

– Жена? – прошипел Марк. – Будь ты дважды проклят, Рокли.

– Проклято дело вашей жизни. Перед смертью вам будет полезно узнать, что французский флот и молодой Джеймс Эдуард Стюарт, этот папский прихвостень, были атакованы британцами в Ферт-оф-Форте [5]. Пока мы тут разговариваем, французов теснят на север Шотландии и они теряют корабли и людей.

– А что Джеймс?

– Возвращается в Дюнкерк, признав поражение.

Баклоу закрыл глаза, чтобы не показать, как больно ему слышать эти новости.

– Не радуйся, Рокли. Религиозная вера Джеймса Стюарта крепка. Он не отречется от дела, погубившего его отца, и вернется со своими последователями. Он восстанет из пепла, помяни мои слова, правда, я до этого уже не доживу. – Он рассмеялся ужасным скрежещущим смехом, от которого у Кристины по спине побежали мурашки. – Хоть палача я оставил в дураках. Как и обещал.

Речь его стала бессвязной, голова запрокинулась. Ему уже ничем нельзя было помочь. Из горла вырвался предсмертный хрип, тело забилось в конвульсиях. Кристина вскрикнула от ужаса. Марк затих.

Долгое время никто не произносил ни слова, понимая, что Баклоу умер.

Крепче обнимая жену, Саймон переглянулся с мужчинами.

– Мы ничего не могли поделать. Его час пробил. Давайте выбираться отсюда. – Выйдя из подземелья, он обратился к Тому: – Поезжайте к магистрату, расскажите о случившемся. Пусть пришлет кого-нибудь забрать тело.

Том с Уильямом ушли. Генри отправился за лошадьми. Саймон перевел взгляд на Кристину и с удивлением обнаружил, что она плачет.

– Что такое, Кристина? – пробормотал он, убирая прядь волос с ее щеки. – Оплакиваешь Баклоу?

– Нет, – с придыханием отозвалась она. – Не его. Он был преступником, заслуживающим смерти. Мне показалось, он застрелил тебя.

Губы Саймона тронула легкая усмешка.

– Думала, я позволю нашему малышу расти без отца?

Она разрыдалась пуще прежнего, давая выход напряжению последних дней и страхам нескольких ужасных минут, во время которых считала мужа мертвым. Теперь все это в прошлом. Она прижалась к Саймону, орошая его сюртук слезами. Он, теснее прижимая ее к себе, принялся нежно поглаживать по волосам, покрывая их легкими поцелуями.

– Означает ли это, что я начинаю тебе нравиться?

Она кивнула, глядя на него снизу вверх увлажненными глазами.

– Похоже на то. Отчего бы еще мне плакать?