Энни Уэст - Самая непокорная жена

– Хусейн, я…

– Все хорошо, моя прелесть, все хорошо. Просто отпусти себя на волю.

И к его ликованию, она это и сделала, когда его пальцы скользнули в ее теплую влажную глубину. Оргазм волнами сотрясал ее тело, и Хусейн с упоением смотрел в ее лицо, на котором отражались восторг и изумление.

Он медленно отстранился. Никогда еще его выдержка не подвергалась таким испытаниям. Может быть, ему стоит снова пойти на конюшню, или проверить ночные посты, или…

– Куда ты уходишь?

Ее голос был бархатным и ласкающим, и он снова испугался потерять контроль над собой.

– Теперь ты хорошо заснешь, Жизлан.

Он отбросил одеяло и собрался встать. Но мягкая рука удержала его за плечо.

Он резко обернулся. Она сидела в кровати, ее волосы черным покрывалом окутывали плечи, а глаза сверкали как звезды.

– Ты должна дать мне уйти.

Он боялся того, что может случиться, если он снова дотронется до нее. Ведь он дал ей слово, что будет ждать ее приглашения.

– Нет, я тебя не отпущу.

– Пожалуйста, не уходи.

Она произнесла эти слова с облегчением. Словно напряжение, которое уже несколько недель не оставляло ее, наконец исчезло.

Она боролась с ним так долго… нет, она боролась с собой. Она пыталась уговорить себя, что не хочет его. Но это ей не удавалось. И она наконец достигла того момента, когда больше не могла противиться себе.

– Я хочу тебя, – прошептала она.

Ее рука сильнее сжала его плечо. Загрубелые пальцы погладили ее по щеке, и она схватила его руку и прижала к своему лицу. Его рука была большой и сильной, но она могла быть и невероятно нежной. Теперь она это знала.

Он вопросительно взглянул ей в глаза. Жизлан попыталась улыбнуться, но ее лицо словно застыло от напряжения. Она откинулась на подушки, прижимая его руку к щеке:

– Я хочу тебя, Хусейн.

Его дыхание участилось. Она положила руку ему на грудь и с восторгом почувствовала глухое биение его сердца.

– Ты уверена?

Его голос сделался неузнаваемым, и Жизлан с ликованием ощутила силу своей власти. Она почувствовала себя прекрасной и желанной. Не как принцесса, на которой женились из-за ее родословной, а как женщина, против которой нельзя было устоять.

Она быстро сбросила с себя сорочку. Холодный воздух коснулся ее разгоряченной кожи. Хусейн сидел неподвижно, не отводя от нее взгляда. Это длилось так долго, что она сделала непроизвольное движение, собираясь прикрыть грудь руками. Но он мгновенно схватил ее за запястья и не позволил ей сделать это. Жизлан почувствовала, как огонь с новой силой разгорается в ней.

С глухим стоном Хусейн опустился на нее, а его губы прижались к ее губам почти с благоговением.

Его язык проник в ее рот, и она с восторгом ответила на его ласку. Ее сотрясало желание, и она крепче прижалась к нему, чувствуя его возбуждение, не в силах противиться сжигавшей ее страсти.

Со стоном он оторвался от ее губ и, опустив голову, втянул в рот ее сосок. Это было восхитительно, но не совсем то, чего она хотела.

– Пожалуйста, Хусейн, я хочу тебя.

Вместо ответа он сдвинулся еще ниже, поднял ее ноги и забросил их к себе на плечи, так, что его голова оказалась между ее бедрами. Его дыхание обдало ее жаром, и Жизлан зажмурилась, уверяя себя, что она не шокирована.

Она не была готова к тому восторгу, который охватил ее, когда его язык коснулся центра ее желания. Она задрожала. Ее возбуждение все нарастало с каждым движением его языка, пока наконец она не откинула голову назад, выкрикивая его имя и вцепившись пальцами в его волосы.

Она обмякла, но ее тело все еще продолжало пульсировать от пережитого ощущения. Хусейн не отрываясь смотрел ей в глаза.

– Так лучше? – прошептал он.

– Это было волшебно, – выдохнула она. – Но это не то, чего я хочу.

Она подняла руки, положила их ему на плечи и притянула его к себе:

– Я хочу тебя. Всего тебя.

Ей хотелось снова ощутить его внутри себя, как это уже было однажды.

– О, Жизлан…

Этот стон заставил ее быть смелее. Она положила руки ему на ягодицы, приподняв бедра и прижимаясь к нему все сильнее. Он застыл, боясь пошевелиться. На его лице отразилось смятение. Или это был страх снова причинить ей боль?

Наконец он медленно вошел в нее, и Жизлан вздохнула от удовольствия. Его невероятно жаркая плоть проникала в нее медленно, так медленно, что это было сладкой пыткой.

Жизлан приподнялась еще выше навстречу ему и увидела, как он закрыл глаза.

– Ты в порядке?

Его губы дрогнули в слабой улыбке.

– Это я должен спрашивать тебя.

– Мне очень хорошо, но я хочу большего.

Не успела она произнести это, как он резким ударом вошел в нее, и все мысли оставили ее. Его горящие глаза встретились с ее глазами.

– Так хорошо?

Она кивнула. Он улыбнулся, и Жизлан впервые почувствовала полное единение с ним. Он приподнялся и снова глубоко погрузился в нее, и ее стоны восторга смешались с его стонами.

– Что я должна делать? – прошептала она.

– Ничего! – Он поморщился. – Иначе я не смогу дождаться твоего оргазма.

Он снова приник губами к ее губам. Его движения ускорились, и она почувствовала, как ее возбуждение нарастает.

Она крепко прижимала его к себе, отвечая поцелуем на его поцелуй, подчиняясь ритму, который он задал. И наконец она закричала от невероятного, сводящего с ума наслаждения, сотрясаясь всем телом.

Хусейн словно ждал этого сигнала, он стал двигаться все быстрее и быстрее и наконец с громким стоном опустился на нее. Его тело расслабилось.

Жизлан нежно прижала его лицо к своему плечу, чувствуя его прерывистое дыхание. И она хотела лишь одного – чтобы это мгновение длилось вечно.

Хусейн проснулся, когда солнце стояло уже высоко, и обнаружил, что улыбается. Никогда еще он не испытывал такую радость жизни.

И все это из-за женщины, которая сладко спала в его объятиях. Прекрасная, страстная, щедрая Жизлан. Прошлой ночью он еще дважды будил ее, не в силах насытиться ею, и она с пылом отвечала на его ласки. А потом он долго лежал неподвижно, прижимая ее к себе, пораженный тем, что испытывает такой восторг от ее близости. И лишь перед самым рассветом он наконец уснул.

Ему давно уже было пора вставать и приниматься за дела, но впервые в жизни он решил, что это может подождать. Ничего не произойдет, если сегодня он немного припозднится.

Лежа рядом с Жизлан, Хусейн чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. И дело было не в сексе. Дело было в ней. В его упрямой, умной, талантливой и великодушной жене. Он знал, что теперь ничто не сможет заставить его отказаться от нее. Вначале он собирался укротить ее, подчинить ее своей воле. Но теперь ему хотелось завоевать ее доверие и…

И тут он услышал тихий стук в дверь.