Энн Херрис - Непокорная леди

Врач был еще у Боллингбрука, когда Каролина вбежала в комнату. Он улыбнулся и предложил подойти поближе, но прижал палец к губам, прося ее говорить тише.

– Маркиз отдыхает, мисс Холбрук. Я дал ему лекарство, от которого он проспит некоторое время.

– Он поправится? – спросила Каролина, с тревогой глядя на врача. – Он ведь не умрет, правда?

– Слава богу, я был здесь, – сказал доктор Харрис, нахмурившись. – Думаю, это был просто небольшой приступ и через два-три дня он придет в себя. Следующие несколько часов очень важны. Он должен больше отдыхать и ни в коем случае не волноваться. Вам следует знать, что приступ может повториться. Однако он может прожить еще несколько лет. – Доктор взглянул на большие серебряные часы, которые достал из жилетного кармана. – Я должен навестить еще одного больного, но, если я вам понадоблюсь, я к вашим услугам в любое время.

– Благодарю вас, сэр, вы очень добры.

Каролина поставила кресло у постели деда и села. Его правая рука покоилась на одеяле. Каролина коснулась ее, спрашивая себя, что такого срочного хотел сказать ей дед.

Каролина откинулась на спинку кресла и задумалась. Она провела наедине с сэром Фредди всего несколько минут, и ей показалось, что он снова собирается сделать ей предложение. Хочет ли он просить ее руки потому, что любит ее, или только руководствуясь чувством ответственности?

Каролина пыталась забыть о своих чувствах к сэру Фредди, но, как сказал дедушка, ты либо любишь, либо нет. К чему притворяться? Она любила Фредди с первого дня их встречи. В нем было что-то, что влекло Каролину, как мотылька к огню, его взгляд, улыбка…

– Анжелика… – Голос деда был слабым, едва слышным, но Каролина явственно услышала в нем нотки отчаяния. – Любовь моя… не покидай меня…

Он звал свою юную жену, которую любил и которую потерял, подумала Каролина. Она только сейчас осознала, что никто из них не понимал всю глубину его горя и причину, по которой он на долгие годы превратился в затворника, словно наказывая себя за что-то. Чувствуя, как ее сердце разрывается от жалости, Каролина встала и склонилась над дедом, запечатлев поцелуй на тонкой, будто пергаментной, коже его щеки.

– Я здесь, дорогой, – прошептала она, – спи спокойно и ни о чем не тревожься. Я здесь…

Дед пробормотал что-то, и она увидела, как разгладились морщины на его лбу. Он затих. Каролина погладила его руку и снова опустилась в кресло. Она сидела, глядя, как он мирно спит, до тех пор, пока в комнату, неслышно ступая, не вошел Дженкинс. Он сказал, что братья просят Каролину спуститься вниз и поужинать с ними.

Каролина спустилась в столовую и успокоила братьев. Они сели за стол. В детстве маркиз представлялся им пугающей, внушающей трепет фигурой, но сейчас они лучше узнали его и тревога за его жизнь не оставляла их. Дед всегда играл в жизни Каролины и ее братьев важную роль, он был главой рода, и невозможно было представить, что его вдруг не станет.

Через час Каролина поднялась к деду. Постучав в дверь и услышав его слабый голос, Каролина вошла и остановилась у постели. Маркиз сидел, опираясь на подушку, и мелкими глотками пил что-то из чашки, которую держал камердинер. Увидев Каролину, он отстранил Дженкинса.

– Достаточно, спасибо. – Больной махнул рукой, подзывая Каролину к себе. Маркиз казался немного утомленным, но в остальном выглядел как всегда. – Вот и ты, Каролина. Дженкинс сказал, ты волновалась, поэтому я решил пригласить тебя, чтобы ты сама убедилась – я в полном порядке.

– Я рада, что вам лучше, дедушка, – улыбнулась Каролина. Здоровье его, конечно, оставляло желать лучшего, но, по крайней мере, он не умирает.

Старик вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, но встрепенулся, когда Каролина встала.

– Нет, не уходи, девочка. Я должен кое-что сказать тебе. Это касается тебя больше, чем твоих братьев.

Увидев, как дрожит его рука, Каролина накрыла ее своей ладонью.

– На этот раз мне повезло, – сказал маркиз и с гримасой боли потер грудь. – Ты не представляешь, с какой радостью я отложил бы этот разговор, но, если я смалодушничаю сейчас, потом ты горько пожалеешь об этом.

– Я не понимаю, – сказала Каролина, крепче сжимая его руку. – Ваша тайна имеет какое-то отношение ко мне?

– Настало время рассказать тебе правду. Она может причинить тебе боль, но я не вправе больше держать тебя в неведении. Видишь ли, это касается Анжелики.

– Я знаю, что вы очень любили ее, сэр.

– Она была для меня целым миром, – ответил маркиз, и его голос дрогнул от горестных воспоминаний. – Я любил ее больше жизни. Единственным моим желанием было сделать ее счастливой, и я бы сделал все, чтобы доставить ей радость… хотя и знал, что поступаю неправильно. Тогда я не думал об этом. Все эти годы я мучился сознанием своей вины, но я не мог ни в чем отказать ей.

Каролина опустилась на краешек постели. Его душевные страдания терзали ей сердце.

– Вы не должны мне ничего рассказывать сейчас, сэр. Я вижу, какую боль вам причиняют воспоминания. Что бы это ни было, оно может подождать.

– Нет, дитя мое, я должен сказать, – перебил ее дед. – Я говорил тебе, что семья Анжелики не хотела, чтобы она выходила за меня замуж?

Каролина кивнула, гадая, что так тревожит его.

– Она пошла против родных и сбежала со мной, потому что любила меня. Самым заветным ее желанием было иметь ребенка, – с трудом проговорил маркиз. – Я был старше и должен был поступить иначе, ради нее… Это я виноват в ее смерти.

– Что вы хотите сказать? Я не понимаю вас, сэр. Я думала, что бабушка умерла от лихорадки…

– Я знал, что она была больна, – тихо произнес маркиз. – Ее брат не хотел, чтобы она выходила замуж. Он предупреждал меня, что ей нельзя иметь детей… что ее сердце не выдержит нагрузки…

– Но откуда он мог знать?

– Он сказал, что это наследственная болезнь. Тогда я не придал этому значения. Я знал только, что хочу жениться на этой женщине… хочу любить ее. У меня были наследники, мне не нужны были дети, но Анжелика мечтала о ребенке. Она очень ослабела после родов и подхватила лихорадку, бороться с которой не было сил. Перед смертью она заклинала меня любить нашего сына, и я любил его больше остальных. Когда он женился на твоей маме, я не одобрил этот брак. Я был несправедлив к Марианне… к тебе и твоим братьям, Каролина. Теперь я хочу исправить это и сделаю все, что в моих силах. Ее брат назвал меня убийцей, и он был прав, – продолжал маркиз. – Меня предупреждали, что у нее хрупкое здоровье… Болезнь Анжелики была наследственной, Каролина. Мне сказали, что она передается только по женской линии… – Взгляд маркиза остановился на ее лице. – Ты очень похожа на нее, и я боюсь за тебя.

– Вы думаете, мне передалась болезнь Анжелики? – Каролина недоуменно смотрела на деда. – Но это глупо, дедушка. Я совершенно здорова. Не нужно беспокоиться обо мне.