Тесса Дэр - Брачные узы

– Мэдди?

Она тряхнула головой.

– Знакомьтесь. Это – капитан Маккензи, – сказала она, обращаясь к обступившим ее женщинам. Корзину она сунула Логану в руки. – Сегодня он будет раздавать подарки, – сообщила Мэдди и попятилась.

– Подождите, вы что, хотите, чтобы я один раздавал все это барахло?

– Я только что вспомнила, что хотела навестить одну женщину, которая болеет и не выходит из дома.

– Это можно сделать после того, как вы раздадите женщинам подарки.

Мэдди замотала головой, пятясь, а потом развернулась к нему спиной и побежала прочь.

Мэдди нырнула за угол крестьянского дома и, прижавшись к стене, спряталась в тени навеса, образованного двускатной черепичной крышей.

Здесь, оставшись, наконец, в одиночестве, она крепко обхватила себя руками. Зубы выбивали дробь. Ее бил озноб.

Нельзя сказать, что Мэдди совсем не чувствовала себя виноватой из-за того, что оставила Логана одного, да еще и под надуманным предлогом. Если и была в этой деревне больная женщина, которая не выходит из дома, то Мэдди ничего о ней не знала и, следовательно, навещать ее не собиралась. Но это не значило, что Мэдди совсем некого было навещать. В незапертом сарае во дворе дома, под крышей которого она укрылась, жила овца с двумя новорожденными ягнятами. Мэдди смотрела на счастливое семейство, мечтая о том, чтобы приступ поскорее прошел.

Мэдди давно свыклась с непониманием окружающих. Конечно, ей стало бы куда проще, если было бы достаточно сказать, что она не хочет бывать там, где много людей, и ее бы оставили в покое. Но нет, ее начинали уговаривать, рассказывать о том, какие радости ее там ждут, обещать, что на этот раз все будет по-другому, надо только настроить себя соответствующим образом. И Мэдди вынужденно шла на обман. Придумывала всевозможные отговорки. Порой самые нелепые.

Но все всегда заканчивалось одинаково.

Мэдди уже давно смирилась с правдой. То, что приносило радость другим, ей приносило только муку. И никто не хотел ее понять.

Придя в себя, Мэдди осторожно выглянула из-за угла.

Женщины все так же толпились вокруг Логана и ее корзины с косметикой. Они встряхивали бутылки, что он им предлагал и, открывая баночки с кремом, нюхали содержимое, оживленно обсуждая достоинства и недостатки средств, призванных сделать их еще более красивыми. По просьбе одной молоденькой крестьянки Логан откупорил бутылку с розовой водой.

Подушившись, девушка заулыбалась и зарумянилась так, что даже пропали веснушки на щеках. Мэдди догадывалась, что не розовая вода была истинной причиной столь чудесного преображения, а тот красавец, что преподнес ей этот дар.

Мэдди не могла не согласиться с тем, что капитан Маккензи и правда был особенно хорош этим солнечным весенним утром. Каштановые волосы его блестели и отливали медью, а лицо покрывал красивый загар. Он был сама уверенность и непринужденность. Он был в своей стихии. Скорее всего, он вырос в деревне, как две капли воды похожей на эту, и он точно знал, что сказать каждой из этих женщин. Чем порадовать и древнюю старушку, и бойкую девчушку.

Когда корзина Логана опустела, а представительницы прекрасного пола разбрелись по домам, прижимая к груди свои сокровища, Мэдди решила выйти из укрытия. Они с Логаном попрощались с детьми и пустились в обратный путь. Логан, похоже, был ею недоволен.

– Нехорошо вы поступили, оставив меня одного раздавать эти банки-склянки.

– Не думаю, что этих девушек так уж интересовали мои банки-склянки. Я думаю, их куда больше интересовали вы.

– Было бы куда полезнее, если бы я прогулялся до полей и поговорил с мужчинами.

– Вы хотите сказать, что это был бы поступок, более достойный хозяина земли.

– К чему мне демонстрировать, кто тут хозяин, – небрежно пожав плечами, произнес Логан. – Я просто считаю необходимым выполнять свои обязанности. А познакомиться с соседями – моя прямая обязанность. Я должен был дать им знать, что они могут не беспокоиться о своем будущем. – Логан послал ей долгий взгляд. – Кстати, о беспокойстве. Что это было?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Думаю, понимаете. Когда женщины окружили вас, вы словно уплыли куда-то. Или, скорее, ушли в себя. Вас там не было. И я заметил, что с вами случилось то же самое во время свадебной церемонии.

Мэдди прикусила губу.

– Вы думаете, женщины заметили?

– Этого я сказать не могу. Но я заметил.

Мэдди уставилась вдаль.

– Я говорила вам. Я застенчивая.

– По мне, так все куда серьезнее, чем простая застенчивость.

Мэдди покачала головой. Она привыкла к непониманию со стороны друзей и членов семьи. Но, даже если ее воображаемый возлюбленный отказывается ей верить, это уже удар ниже пояса.

– Я теряюсь, когда вокруг меня люди. Вот и все. Так всегда было. И мне очень неприятно из-за того, что порой я заставляю людей думать, словно они мне безразличны, но я не знаю, что еще могу сделать.

– Не переживайте. У вас есть шанс произвести хорошее впечатление на майский праздник. Я говорю о Белтейне.

– О Белтейне?

– Ну да. О празднике, что отмечается в ночь на первое мая. Традиционный горский праздник, уходящий в глубь веков. Он имеет языческие корни.

– Я знаю, что такое Белтейн, – сказала Мэдди, – но я не вполне понимаю, зачем мне производить на кого-то впечатление в этот день.

– Я пригласил в замок на праздник всех жителей деревни. Велел передать приглашение тем, кого я не смог пригласить лично.

– Значит, у вас будет праздник, так?

– Вернее будет сказать, что праздник будет у вас. Там, где я вырос, устроительницей праздника всегда была жена лэрда, помещика.

Мэдди со злости прибавила шагу и чуть было не упала, споткнувшись о камень.

До первого мая осталось чуть больше двух недель. Этого времени не хватит на то, чтобы подготовить замок к празднику. Или, что тоже немаловажно, подготовиться самой.

– Я никогда не устраивала никаких праздников.

– Этим людям необходимо чувствовать преемственность традиций. Им нужно знать, что нагорье все еще их земля. Людям нужны праздники. Важно и для них, и для нас, чтобы они верили, что мы с ними заодно.

– И все же мне бы хотелось, чтобы вы вначале спросили у меня, хочу ли я устраивать этот праздник.

– Я мог бы спросить. Но я решил, что все равно приглашу арендаторов в замок. Даже если вы этого не захотите.

– Ну что же, командовать, вижу, вам нравится.

– Я привык принимать решение единолично. Вас это не устраивает? Тогда стоило отправлять свои письма какому-нибудь пастору из Хартфордшира. Не стоило выдумывать себе офицера-горца.

Мэдди бесил его акцент.

– Намек понят. Надо быть скромнее в своих желаниях, – с сарказмом заметила Мэдди.