Тесса Дэр - Брачные узы

Логан самодовольно ухмыльнулся.

– За что боролась, на то и напоролась.

То ли насмешливый блеск его голубых глаз был тому причиной, то ли что-то еще, но Мэдди почувствовала, что краснеет.

– Вы разве не замечаете, что мы совершенно друг другу не подходим? – спросила Мэдди. – Не прошло и двух суток с тех пор, как мы поженились, а наш брак уже трещит по швам. Я не перестаю думать о том, что можно найти иное решение. Если аренда вас не устроит, тогда, возможно, я могла бы продать вам часть земель?

Логан хмыкнул.

– Как мне с вами расплачиваться? Я что, произвожу впечатление богатого человека?

– Вы офицер. Или были им. Комиссия за капитанский чин должна стоить немалых денег.

– Я пошел служить рядовым и получил продвижение за боевые заслуги. Я получаю капитанскую пенсию, и этих денег достаточно, чтобы прокормить себя и помочь моим ребятам встать на ноги, но на покупку земли этих денег не хватит.

– Плохи ваши дела.

– Если бы у меня были средства на покупку земли, я бы давно это сделал. И все было бы куда проще.

Мэдди не знала, как воспринимать его слова.

Должна ли она считать, что на бесчестный шантаж его подвигли благородные мотивы, или все-таки более важным является тот факт, что он пришел к ней, потому что другие возможности были для него закрыты?

Мэдди привычным жестом коснулась ключицы. Пальцы нащупали брошь, которая скрепляла концы тартана.

Вот он и ответ.

Маккензи обратился к ней от безысходности.

– Предположим, я никогда никаких писем не писала, – тихо произнесла Мэдди. – Предположим, ваши товарищи не нуждаются ни в какой помощи. Чего вы хотите для себя, Логан? Дом? Жену? Семью? Вы хотели бы заняться торговлей? Фермерством? О чем вы мечтаете?

– Я ни о чем не мечтаю.

– Так не бывает. Не может быть, чтобы у вас…

– Нет, – резко оборвал ее Логан. – Детка, я не знаю, что такое мечтать. Я даже снов никогда не вижу.

Проклятие.

Логан не хотел этого говорить. Мечты и сновидения не входили в число тем, которые он готов обсуждать. По правде говоря, о том, что он никогда не видит сны, Логан не говорил ни одной живой душе. Он знал, что эта особенность отличает его от всех прочих. На нем словно была черная метка.

Но отчего-то Логан проговорился.

Мэдди вдруг остановилась и повернулась к нему лицом, пристально глядя ему в глаза своими темными пронзительными глазами. Казалось, она смотрит ему в душу. И видит там пустоту.

– Я вам не верю, – сказала Мэдлин. – Сны видят все.

– Все, но не я. – Логан с деланным безразличием пожал плечами. Когда я закрываю глаза по ночам, то просто проваливаюсь в темную бездну. И в этой бездне я и нахожусь, пока не проснусь.

Больше всего на свете Логана пугало то, что смерть для него окажется лишь бесконечной ночью. Он снова станет маленьким мальчиком, дрожащим от холода в непроглядной тьме.

И это будет длиться вечно.

– Но прошлой ночью вы…

– Что я делал прошлой ночью?

– Ничего. – Мэдлин поджала губы. – Просто мне показалось странным, что вы не видите сны. Я таких людей не встречала.

– Мне, сироте, сны были ни к чему, вот я и не научился видеть их. И мечтать не научился по той же причине. Даже если бы я очень постарался, то все равно не придумал бы, о чем мне помечтать.

– Говорят, учиться никогда не поздно, – сказала Мэдди и зачем-то сняла пылинку с обшлага его рукава. Словно хотела его погладить, а потом передумала. – Вам ни к чему лезть в капкан по своей воле. Под капканом я подразумеваю брак со мной. Не надо этого делать, если вы не хотите.

Маккензи неожиданно и резко привлек ее к себе. Прижал так, чтобы она почувствовала его всем телом.

– Вы знаете, чего я хочу, – процедил он.

– Да, я понимаю, о чем вы. Но хотение хотению рознь. Желание тела может не совпадать с желанием души.

Маккензи пренебрежительно хмыкнул.

– Что это такое – желание души?

– Желание души, – терпеливо принялась разъяснять ему Мэдди, – это то, чего вы хотите для своих боевых товарищей. Это уютный дом, где о вас заботятся и где вас любят. Это земля, которая откликается на вашу заботу. Это животные на пастбище… – Мэдди прикоснулась к его груди совсем рядом с тем местом, где билось его сердце. – Это жена, красивая и добрая, которая встречает вас каждый вечер, когда вы усталый возвращаетесь с полевых работ, которая согревает вас ночью, которая рожает вам детей… Может, вам так хочется наделить всем этим ваших друзей просто потому, что вы хотите этого для себя.

Логан с ходу отверг ее предположение.

– У вас слишком буйное воображение. Как вы, думаю, заметили, с моим появлением жизнь ваша не сильно улучшилась, верно?

– Пожалуй, в этом вы правы.

– Мои желания не имеют значения. А тем более мои мечты. И душе моей тоже слова никто не давал. Я пришел сюда жениться на вас только потому, что я в долгу перед своими товарищами. Мои товарищи – это мой клан. И интересы клана для горца превыше всего.

Лицо ее исказила гримаса боли.

И он сразу понял, что обидел ее.

И, причинив ей боль, Логан, как ни странно, не испытал никакого удовлетворения. Напротив, он сам себе показался мелочным и подлым. Он чувствовал себя мальчишкой, которого поймали за швырянием камней в певчих птах.

Мэдлин тихо вздохнула и, кивнув, сказала:

– Спасибо вам за это. Наблюдая за вами в деревне, я была в опасной близости от того, чтобы проникнуться к вам теплыми чувствами.

И она быстрым шагом пошла прочь от него, маня и дразня его слегка покачивающимися бедрами.

– Вам был нужен повод, чтобы меня презирать, вот я и постарался его предоставить.

– У вас прекрасно это получилось.

– Значит, я тебя расстроил, да?

– Да.

– И ты на меня обиделась. Разозлилась. Я тебя взбесил.

– Все верно.

– Превосходно.

Логан догнал ее, схватил за предплечье и, развернув к себе лицом, медленно скользнул взглядом по разгоряченным щекам, по горлу, по часто вздымавшейся груди, и вновь вернулся к глазам: темным, загадочным, искристым.

– Тогда наша следующая остановка будет в спальне, сердце мое. Готовься к тому, чтоб исполнить свой супружеский долг.

Мэдди тут же пожалела о своих впопыхах сказанных словах.

– Что за бред вы несете, – сказала она.

– Бред? Может, и бред. Зато зажигательный бред. Берегитесь пожара, Мэдлин.

Ей очень хотелось сказать в ответ что-то язвительное, что-то такое, что сразу поставит его на место и отобьет охоту дразнить ее цитатами из тех проклятых писем, но в голову ничего не приходило. И тут единым порывом налетел ветер, и юбки ее захлопали, словно паруса.

Не найдя остроумного ответа, Мэдлин подхватила юбки и побежала к замку.

Извилистая тропка вдоль русла ручья вдруг показалась ей слишком длинной. Ей не терпелось поскорее добежать до спальни, запереть дверь на ключ и выплакаться в подушку. И Мэдди свернула с тропинки, решив срезать путь через пустошь.