Жанна Макгрегор - Невезучая

Он бы узнал ее огненно-рыжую корону где угодно. Волосы леди Клэр были тем маяком, который приковывал его взгляд. В последний раз, когда они встречались, она была высокой, неловкой девчушкой. Сейчас, глядя на красивую рыжеволосую девушку, он ощутил неожиданную дрожь, которая застала его врасплох. Леди Клэр Кавеншем, единственная дочь покойного герцога Лэнгема, стояла вместе с группой молодых девушек. С противоположной стороны зала к ней направился ливрейный лакей с запиской, на которой Алекс заметил надпись бордовыми чернилами. Такими обычно пользовались члены семьи Барстоу.

Ужас ситуации поразил его в самое сердце.

– Ах, ублюдок, – выдохнул Алекс.

Этот подлец даже не потрудился явиться лично.

Лакей подошел к леди Клэр, и время замедлило свой бег. Алексу это напоминало транспортную аварию. Он чувствовал себя извозчиком, который видит, что его экипаж переворачивается, но не может ничего с этим поделать.

Алекс нахмурился. Это была не ее вина. Он поспешил вниз по лестнице в надежде свести ущерб к минимуму. Если ему повезет, то он сможет перехватить лакея до того, как тот передаст записку.

Алекс чуть не врезался в толпу гостей, спеша как можно быстрее подойти к леди Клэр. Бежать сквозь толпу приглашенных было недопустимо, но он не останавливался и стремительно приближался к леди Клэр, не обращая внимания на гостей, приветственно махавших ему руками. Сейчас от Клэр его отделяло всего метров десять.

– Пембрук! Что ты здесь делаешь? – Радостный лорд Фредрик Хоникатт преградил ему дорогу. – Сто лет тебя не видел. Ты в картишки идешь перекинуться?

– Не сейчас, Хоникатт. Встретимся позже.

Коротко кивнув, Алекс обошел его и поспешил к леди Клэр.

Лакей протянул серебряный поднос, на котором лежала записка. Девушка нахмурилась и удивленно посмотрела на листок бумаги. Должно быть, она узнала цвет чернил. В следующее мгновение она овладела собой и выражение ее лица стало непроницаемым. Улыбнувшись, она кивнула и взяла записку.

У Алекса все внутри замерло, когда она отошла от группы подруг и быстрым движением взломала печать на записке.

– Черт.

Клэр захотелось выкрикнуть это вслух. Она так резко смяла листок, что острые края бумаги впились в ее кожу сквозь кремовые атласные перчатки.

Это была записка от ее четвертого жениха. Лорд Пол коротко написал своим красивым почерком, что он не придет на официальное объявление об их помолвке. Его слова значили, что их брак теперь невозможен.

Она, конечно, не любила лорда Пола, но считала его другом. Возможно, со временем она смогла бы полюбить его. Но отрицать то, что случилось, не имело смысла.

Ужасное проклятие поразило ее снова.

Еще один отказ пополнил ее коллекцию. Не в силах вытерпеть этот позор, Клэр опустила голову и посмотрела на свое красивое платье, специально пошитое для ее помолвки. Всего лишь через час она планировала танцевать в нем с лордом Полом перед гостями, навсегда забыв о проклятии. Теперь же будущее сулило ей лишь унижение, которое придется пережить, как только все узнают о разрыве очередной помолвки. На этот раз ее ждал оглушительный скандал.

Она всегда хотела иметь собственную семью. Чтобы завести семью, ей надо было выйти замуж. Честно говоря, ее не так сильно заботило то, за кого она выйдет. Ей просто хотелось свою семью.

Клэр быстро заморгала, пытаясь убедиться, что не спит. Это была настоящая катастрофа. Слово «обесчещена» описывало ситуацию после второй разорванной помолвки, но теперь, когда это случилось в четвертый раз, на ум приходило слово «уничтожена». Клэр с ужасом думала об усмешках и презрительных взглядах, брошенных на нее, когда присутствующие узнают, что ее четвертый жених принял решение бросить ее за час до помолвки.

Да здравствует проклятие леди Клэр.

Она не принадлежала к числу женщин, готовых сдаться без боя. Девушка поняла, что ей пора бежать. Будучи истинной дочерью герцога, Клэр слабо улыбнулась и, высоко подняв голову, стала медленно удаляться от кузины Эммы и ее друзей. Принятое ею решение не оставило выбора. Ей надо сделать еще несколько шагов, чтобы, очутившись достаточно далеко от группы приятелей, она могла поспешить прочь из зала.

В тот момент, когда Клэр развернулась, она почувствовала, как острый край подноса уперся ей в бок. На пол упало несколько бокалов. Звон бьющегося стекла разнесся по всему залу, заставив гостей повернуться в ее сторону. Музыка стихла. Клэр закрыла глаза и тут же снова открыла их, чтобы оценить ущерб. Ее лицо залило краской.

Клэр повернулась к злополучному лакею, державшему в руках поднос:

– Простите меня. Это я виновата. Вы не поранились?

Лакей отрицательно покачал головой.

– Прошу прощения, миледи.

Он нагнулся и начал подбирать с пола осколки.

Глубоко вдохнув и расправив плечи, Клэр повернулась к гостям. Большая часть приглашенных вернулась к прерванным занятиям, за исключением тех, что стояли ближе к ней. Кто-то ухмыльнулся, заметив ее растерянность.

– Клэр, все в порядке? Ты выглядишь какой-то озабоченной.

Широко улыбаясь, к ней подошла кузина Эмма.

Если бы Клэр намекнула ей о том, что случилось, Эмма едва ли нашла бы в себе силы улыбаться.

– Все в порядке. Мне просто нужно выйти подышать воздухом.

Эмма кивнула, и ее медово-золотистые волосы засверкали.

– Твое волнение можно понять. Лично я с нетерпением жду официальное объявление. Наконец я смогу выпить целый бокал шампанского. Или даже два.

Убедившись, что все хорошо, она похлопала Клэр по руке и вернулась к друзьям.

Вечером тетя и дядя Клэр собирались поднять бокалы и пожелать ей семейного счастья. Они уже попросили разрешения у леди Энтони лично сообщить об одной приятной новости. К счастью, они не уточнили, о чем пойдет речь.

Ливрейный лакей, который принес записку, замер возле Клэр, ожидая распоряжений. В своей черной, отделанной золотым галуном форме, которая гармонировала с убранством зала, он был похож на пчелу из улья. Другой лакей в точно такой же ливрее ходил по залу и прислуживал гостям. Послышались первые звуки кадрили.

Слуга поклонился:

– Леди, вы будете писать ответ?

«Где эта бумажка?» – в смятении подумала Клэр.

Должно быть, она уронила записку. Оглядевшись, она обнаружила ее на полу в полуметре от себя.

Клэр нагнулась, чтобы подобрать ее. В тот же момент к бумажке потянулся какой-то мужчина. Клэр почувствовала острую боль, ударившись виском о голову незнакомца. Испугавшись собственной неуклюжести, она резко отпрянула. Да когда же закончится этот вечер? К счастью, она смогла удержаться на ногах.

– Я прошу прощения… – Клэр осеклась, посмотрев на симпатичное лицо незнакомца. Не думая о последствиях, она выхватила бумажку из его руки, чтобы не дать прочесть ее содержание. – Простите, но это принадлежит мне.