Лесия Корнуолл - В сетях обмана и любви

– Вам не жарко под этой вуалью? – спросил герцог, и она от неожиданности чуть не подпрыгнула.

Ей действительно было жарко. И потом, нельзя же вечно прятать лицо. Мэг отложила букет в сторону и подняла вуаль, откинув ее назад со лба.

Темберлей разглядывал ее с ленивым интересом, не выказывая ни одобрения, ни разочарования. Она смело выдержала его взгляд, хотя ее и бросило в жар. Но все же первая отвела глаза и принялась рассматривать пейзаж над камином, словно это была самая восхитительная из когда-либо виденных ею картин.

Нет, он не ошибся там, в церкви. Она действительно была прекрасна. При мысли о том, что всего через несколько часов он овладеет ею в постели, его захлестнул неожиданный приступ похоти.

– Вы совсем не такая, как я ожидал, – сказал Темберлей. – Сколько вам лет?

– Двадцать, – ответила Маргарита, вновь устремив на него глаза – выразительные, умные, прекрасные глаза. – А вам?

– По годам – тридцать один, а по опыту – гораздо больше, – насмешливо произнес Николас и был вознагражден очаровательным стыдливым румянцем.

Похоже, она не знала, что ему ответить, и они вновь погрузились в молчание.

Он наблюдал, как ее глаза блуждают по комнате, разглядывая мебель, картины, драпировку – все, кроме него.

– Нет, вы совсем не такая, как я ожидал, – повторил герцог, заставив Мэг посмотреть на него.

Она высоко приподняла брови.

– А чего вы ожидали, ваша светлость?

– Женщину невзрачной внешности, недалекую, с широкими бедрами.

Она скривила губы и снова опустила глаза. О чем она думала?

– Роза, – произнес он, словно пробуя имя на вкус.

Она не ответила.

– Роза, – громче повторил он, и она испуганно подняла глаза, широко раскрытые от удивления. – Вы и вправду так невинны, как я слышал?

Она сжала губы и гордо вскинула голову.

– А вы действительно так греховны, как о вас говорят?

Ее дерзкий ответ вызвал у Николаса улыбку.

– Возможно, даже гораздо больше, потому что основная часть моих грехов совершается за закрытыми дверями.

Маргарита снова покраснела, и его улыбка стала шире. Не такая уж она смелая на самом деле.

– Да, вы определенно невинны. Слишком невинны, на мой вкус. – Он отхлебнул виски, чтобы отвлечься, но желание коснуться ее, проверить, так ли горяча ее щека, не проходило.

– Разве мужчины не ожидают, что леди, на которых они женятся, будут невинны? Даже женщины, с которыми вы теперь делите постель, когда-то были невинны.

Туше́ – положила на обе лопатки!

– Верно подмечено, герцогиня. Но я не похож на большинство мужчин. Вы когда-нибудь целовались… ну хотя бы с мальчиком?

Стараясь сохранять невозмутимое выражение, Мэг взглянула ему в глаза.

– Я целовалась с вами, – язвительно сказала она – и он рассмеялся.

Встав с кресла, Темберлей пересек комнату и уселся рядом с Маргаритой. Она посмотрела на него, как лань на настигшего ее голодного волка, но не утратила решимости.

– Нет, герцогиня. Тот жалкий клевок в церкви нельзя назвать поцелуем. Придется показать вам кое-что получше.

Он скользнул костяшками пальцев по ее щеке легким дразнящим движением. Ее кожа и вправду оказалась горячей, мягкой и шелковистой. Девушка опустила глаза, губы ее приоткрылись. Она не отшатнулась, хотя он почувствовал, как сильно она дрожит.

Николас неспешно завладел ее ртом и услышал вырвавшийся из ее горла слабый звук – выражение то ли страха, то ли желания. И она положила ладони ему на грудь.

Этот слабый звук нанес ему ощутимый удар прямо в пах. Она не оттолкнула его, и он осторожно потерся губами о ее губы, замерев в ожидании над ее ртом, пока она не закрыла глаза, слегка приоткрыв губы и вцепившись в рубашку на его груди.

Герцог снова поцеловал жену, на этот раз крепче, настойчивее. От нее веяло ароматом роз – возможно, это был запах ее букета, – и медом, и невинностью. Он втянул ее нижнюю губу в рот. Маргарита не шевелилась, позволяя ему это. Его губы скользнули по ее щеке, затем по подбородку к пульсирующей жилке у основания шеи, прокладывая себе путь поцелуями. Ее сердце бешено колотилось. Когда он вновь отыскал ее губы, она вздохнула и поцеловала его в ответ – неуверенно, неумело. И он вдруг осознал, что невинность все же необычайно притягивает его.

Ник отстранился в удивлении и прочел такое же изумление в ее затуманенных глазах. Он поднялся и возвратился на свое прежнее место, а Мэг поднесла дрожащие пальцы к губам.

Не без труда заставив себя принять скучающий вид, Темберлей закинул ногу за ногу и отхлебнул глоток виски, пытаясь удалить ее вкус со своих губ и подавить нестерпимое желание овладеть ею прямо здесь, в гостиной. Что бы сказала на это его высокомерная бабушка, возвратившись домой, чтобы поздравить счастливую пару? Она бы насмешливо хмыкнула, торжествуя победу и поощряя его продолжать. Потому что единственное, что имело для нее значение, – это обретение наследника.

– Вам понравилось? – спросил Николас.

Мэг облизала губы, все еще хранившие вкус виски. Да, ей очень понравилось. Но она не осмелилась ответить. Просьба о продолжении повисла на кончике ее языка.

– Вы дрожите, – продолжал он. – Должен признать, даже я нахожу это интригующим. Не знал, что женщина двадцати лет может быть до такой степени несведущей. Мне придется обучать вас, чтобы получить жену в соответствии с моими желаниями.

Возмущение жаркой волной захлестнуло Мэг. Она гордо выпрямилась и опалила его яростным взглядом.

– У меня нет ни малейшего желания меняться, ваша светлость. Это всего лишь долг.

Его глаза посуровели. Ведь она избранница бабушки. Деньги! – напомнил он себе. Он по-прежнему остро нуждался в бабушкиных деньгах, чтобы поднять поместье. До поры до времени он вынужден будет играть по ее правилам.

– Значит, мы понимаем друг друга. Как только этот показной брак будет консуммирован, каким бы неприятным это ни оказалось для нас обоих, вы немедленно отправитесь жить в замок Темберлей.

– Я намерена как можно скорее вернуться в Уиклифф-Парк.

Герцог поднялся, и Мэг в страхе наблюдала, как он с ледяным взглядом направился в ее сторону. Сердце ее тревожно замерло, но он не коснулся ее. Просто склонился над камином.

– Я не привык к тому, чтобы мои приказы не исполнялись. Когда служил в армии, я имею в виду.

Мэг тоже встала.

– Здесь не армия.

Он оглядел ее с ног до головы, и она почувствовала его взгляд как прикосновение.

– Боже, вас следовало послать в Испанию против французов. Наполеон с воплями бежал бы и спрятался под кроватью, не беспокоя Европу. Ваши сестры похожи на вас? Полагаю, мне следует радоваться, что вы хотите удалиться в деревню. Представляю, что было бы, пожелай вы остаться в столице. Вы произвели бы настоящий фурор в свете.