Сабрина Йорк - Спасенная горцем

Когда он заставил себя игнорировать постоянные взгляды гостей на грудь жены, он с удивлением обнаружил, что очень многого не знает о Ханне, и хотя они стали очень близки, все же не вели долгих неспешных бесед о жизни, верованиях, мечтах и надеждах. Он решил это исправить, потому что хотел знать все. Каждую мелочь.

Его поразило то обстоятельство, что мать Ханны умерла, рожая ее. Ханна сказала, что была крупным младенцем, и хотя ничего больше не добавила, он почувствовал давнюю, не зажившую рану. Она винила себя.

Ее сестра Сюзанна тоже потеряла мать, которая вышла замуж за Магнуса вскоре после рождения Ханны и смерти его первой жены. Бедняжка умерла, когда пыталась привести в этот мир Сюзанну. И хотя мать Ланы благополучно родила свою первую дочь, она умерла, рожая вторую. Ребенок быстро последовал за матерью на тот свет. Потеряв третью жену, Магнус больше не испытывал судьбу.

Александр бросил взгляд на Ханну. Хотя она продолжала болтать, не забывая при этом есть, он задался вопросом, боится ли она, что однажды забеременеет и роды ее убьют? При этой мысли он ощутил невероятную нежность к своей женщине. Роды – вещь опасная, но Ханна сильна и крепка. И вне всякого сомнения, примет любой вызов и справится с задачей.

Вторая мысль наполнила его ужасом. А вдруг он ее потеряет? Он мигом лишился аппетита. Еда во рту превратилась в безвкусную массу. В животе горело.

Как можно жить без нее, не важно останется он лэрдом или нет?! Не важно, куда приведет его это путешествие, она должна быть рядом. Он в ней нуждается. Он ее хочет!

– Даннет?

Должно быть, он издал какой-то звук, возможно, рычанье, которое так долго сдерживал.

Александр насторожился. Руки были снова сжаты в кулаки, но сейчас у него не было желания кого-то ударить. Все, что он хотел, – держать Ханну в объятиях. Всегда.

– Даннет! С тобой все в порядке?

Ее голос был бальзамом на израненную душу, сладостной лаской прохладного ветерка.

Нет смысла думать о завтрашних бедах, и сегодняшних вполне достаточно.

– Да, – пробормотал он. – Все хорошо.

И это правда. Все хорошо, пока рядом Ханна.

Она улыбнулась, и ее улыбка проникла в душу, высвободила что-то, что до сих пор держало его в напряжении.

– Приказать подать десерт?

Десерт? Александр глянул в пустую тарелку. Потому что не помнил, съел ли хоть кусочек того, что ставили на стол.

– Да, конечно.

Ханна сделала знак лакею, который тут же исчез на кухне.

– Вам понравится торт Мораг, ваша светлость, – пообещала она, погладив герцога по руке. – Он восхитителен.

Лана кивнула.

– Это традиционный свадебный торт Даннетов, но мы так его полюбили, что убедили Мораг снова его испечь.

– Для вас, – добавила Ханна.

И хотя ему не понравилась улыбка жены, адресованная герцогу, Александр понял, что она предназначена ему. Ханна исполнена решимости помочь ему достичь цели, и это смягчило его недовольство, даже когда герцог улыбнулся в ответ, и его взгляд снова остановился на ее грудях.

– Мне не терпится его попробовать.

Александр был вне себя от бешенства. Это что еще за намеки?

– Обожаю торты. – Герцог потер живот.

Ханна восторженно рассмеялась, и груди ее вздрогнули.

Кейтнесс снова уставился на них.

– Еще бы, – кивнул герцог, и хотя тон его был небрежным, за ним крылось что-то странное и тревожное. – Я заметил ваш… кулон… это нечто необыкновенное.

Дремавший Дугал резко вскинул голову.

Ханна дотронулась до кулона. Жест был, возможно, инстинктивным, но нервы Александра, и без того натянутые, едва выдерживали происходившее. Он сейчас сорвется.

– Этот? Спасибо.

– Где… простите, где вы его взяли?

Вся притворная беспечность Кейтнесса мигом испарилась. Александра поразил хищный блеск в глазах герцога.

Да, это золото, но уж точно не драгоценности короны.

– Это кулон Ланы.

Герцог перевел взгляд на Лану. Слава богу!

– И где… где вы его взяли?

Лана пожала плечами.

– Он много веков хранится в нашей семье. Переходил от матери к дочери.

– Интересно, – протянул Дугал, что было очень странно, потому что именно так происходило во всех семьях – фамильные сокровища передавались детям. И взгляды, которыми обменялись они с Кейтнессом, тоже были странными.

– Говорят, он принадлежал Макалпину, – добавила Лана.

– Которому? – насторожился Дугал.

– Тому Макалпину, – нахмурилась Лана. – Кеннету. Первому королю Шотландии.

Герцог немного побледнел. Губы его шевелились, но он не произнес ни слова. Он откашлялся.

– Можно мне… посмотреть?

– Конечно. – Ханна подалась к нему.

Александр задохнулся от ярости. Хотя герцог делал все, чтобы не коснуться ее, все же, по мнению Александра, он был слишком близко. Поэтому он тоже придвинулся к Ханне, не только желая напомнить, кто сидит рядом с ней, но и потому, что, как он заметил, на поверхности кулона было вырезано нечто вроде рун.

– Он выглядит очень старым, – пробормотал Александр ей на ухо.

– Так и есть, – кивнула Лана. – Он очень древний.

Герцог ничего не ответил, он глядел на сверкающее золото и дрожащими пальцами обводил резьбу. Погладил камешек на конце кулона.

Глаза Дугала блестели.

– Это тот самый? – тихо спросил он. – Тот, что вы искали?

– Тот самый, – пролепетал Кейтнесс со вздохом. – Он и есть.

– Что именно? – уточнил Александр.

– Часть Креста. Того, о котором я тебе рассказывал.

– Какого Креста? – заинтересовалась Ханна, отодвигаясь. Герцог неохотно отпустил кулон, продолжая жадно пожирать его глазами.

– Креста Макалпина. Того, что принадлежал моим предкам. Филипп Длинноногий разломал его и бросил в море. С тех пор на нашей семье лежит проклятье.

Александр покачал головой:

– Как вы можете быть уверены?

– В замке есть изображение Креста. Он очень необычный. Я его искал. Искал всю жизнь. – Лицо герцога осунулось, глаза покраснели. – Мой долг соединить части Креста, – прошептал он. – Можно мне… получить его?

Ханна посмотрела на Лану, которая склонила голову набок и пристально смотрела на герцога.

– Не думаю, – ответила она наконец.

– Простите? – ахнул герцог.

Лана похлопала ресницами.

– Он находился в моей семье на протяжении многих поколений. И мне вовсе не хочется его отдавать.

– Мисс Даунрей, по-моему, вы не совсем понимаете значение этого Креста.

– Ошибаетесь, я все понимаю. Поправьте меня, если ошибусь. Это часть Креста Макалпина. Того, который, по вашему убеждению, может снять проклятье с вашей семьи, – если такое проклятье вообще существует, – и, вероятно, по вашему мнению, может спасти вам жизнь. Все верно? – мило улыбнулась она.

– Абсолютно, – заверил герцог.

Ее глаза блеснули коварством.