Хелен Диксон - Любовь без правил

Именно эту картину застал Лукас, когда распахнул дверь в комнату. Став свидетелем незнакомой сцены в полутемной, уютной комнате, он замер на месте, чувствуя, что у него перехватило дыхание. Никогда раньше он не видел ничего более восхитительного и трогательного, чем забота миссис Броди о его дочерях, которые, судя по всему, души не чаяли в этой женщине. Она сбросила туфли, ее волосы свободно рассыпались по плечам. Эбигейл уснула, но Софи и Эстель прижались к Еве, жадно слушая сказку, их лица сияли от восторга.

Все трое лежали в объятиях Евы, заканчивавшей сказку о драконах, замках и рыцаре на белом коне, спасшем прекрасную принцессу. Это была чудесная сцена.

В конце сказки Софи серьезно заметила:

– Мне больше всего понравилась сказка о принцессе. Я хочу стать принцессой, когда вырасту, и папа найдет для меня красивого принца, у которого будет очень много драгоценностей.

– И слон? – спросила Ева очень серьезно.

Софи немного подумала, а затем сказала:

– Нет. Слон не нужен. Думаю, он будет выглядеть глупо в Лондоне, а я не хочу жить в Индии.

– Тогда, наверное, тебе подойдет хорошая лошадь, как тот белый конь в сказке, правда?

Софи кивнула:

– Но я все равно хочу быть принцессой.

– Ты сможешь стать тем, кем захочешь, Софи, – ответила Ева, поцеловав ее в лоб, – и я уверена, что, когда придет время тебе выходить замуж, твой отец найдет для тебя идеального принца.

Почувствовав присутствие лорда Стейнтона, она подняла голову. Прислонившись к двери, он пристально смотрел на нее.

– Лорд Стейнтон? – Ее голос прозвучал тихо и спокойно.

– Я пришел пожелать девочкам спокойной ночи и узнать, как вы устроились.

– Спасибо, все хорошо.

Софи и Эстель тут же улеглись в свои постели. Осторожно высвободившись из объятий спящей Эбигейл, Ева выпрямилась.

– Давайте я отнесу ее в постель. – Лукас торопливо подошел к ней и осторожно взял на руки ребенка.

Накрыв девочку одеялом, он некоторое время смотрел на нежное личико дочери и впервые за долгое время поцеловал ее в щечку. Увидев это, Софи тут же протянула руки ему навстречу. Лукас подошел к ней и, накрыв одеялом, поцеловал в нос.

Софи с нежностью посмотрела на него.

– А ты правда найдешь мне принца, когда я вырасту, – прошептала она, – как в той сказке?

На лице Лукаса промелькнуло довольное выражение, он улыбнулся дочери:

– Если я смогу найти красивого богатого мужчину, который будет любить тебя всем сердцем, то да, обещаю, милая.

Софи вздохнула и, закрыв глаза, свернулась калачиком под одеялом, прижимая к себе своего любимого, изрядно потертого плюшевого кота.

– Спасибо, – сонно пробормотала она. – Ты лучший папа на свете.

Отец улыбнулся. Он обожал своих дочерей и чувствовал горячее желание защитить их. Он уже собирался отойти от постели дочери, как вдруг Софи прошептала:

– Ты ведь не забудешь поцеловать на ночь и Эстель, правда, папа?

Не глядя на Еву, Лукас подошел к девочке. Эстель застенчиво смотрела на него, испытывая благоговение при виде этого большого и грозного мужчины. Взъерошив ее волосы, он улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб:

– Спокойной ночи, Эстель. Сладких снов.

У Евы перехватило дыхание от нахлынувших чувств. Она видела, как сильно нуждались в отце его дочери, нуждались в человеке, который защитил бы их от всего плохого, и было бы так естественно для него принять эту роль. Иногда ей казалось, что он вообще забывал о существовании своих дочерей, и теперь была потрясена, увидев в его глазах искреннюю любовь и нежность к своим девочкам.

– Они так устали, бедные малышки, – прошептала Ева, когда Лукас приблизился к ней. – И я тоже.

– Тогда вам надо лечь спать.

– Да, но сначала я должна обсудить с миссис Комбс, что приготовить на завтрак для девочек.

Они вместе дошли до лестницы, и Лукас, явно не желая расставаться с ней, направился следом.

– Теперь я понимаю, почему вы любите этот дом, – заметила она, чтобы поддержать разговор.

– И всегда любил. Лаурель-Корт очень много для меня значит, и я рад, что снова сюда вернулся. Я слишком долго отсутствовал.

Ева вдруг почувствовала непреодолимое желание лучше узнать его и решила, что, если расскажет ему о себе, он последует ее примеру.

– Вы когда-нибудь бывали в Нью-Йорке?

– Никогда. Вы всегда там жили?

– Да, до смерти отца. Он не болел, умер скоропостижно. Доктор сказал, что всему виной его сердце. Я очень тяжело переживала его потерю. С тех пор все стало не так, как раньше. Неожиданно дом стал таким тихим и совершенно пустым. Именно тогда я решила отправиться в Англию.

– У вас нет других родственников?

– Я была единственным ребенком. Мама умерла, когда мне было десять.

– И вы были близки с отцом?

– Я не знала мужчин лучше, чем он. Он всегда был рядом. Он заботился обо мне и об Эстель. Когда он не был занят делами, мы повсюду бывали вместе, и, когда его не стало, я почувствовала себя беспомощной.

Лукас с любопытством уставился на нее:

– Я удивлен. Вы производите впечатление спокойной, уверенной в себе молодой женщины, у которой на все есть свое мнение.

– Да, я не из тех женщин, которые сгибаются под ударами судьбы.

– Я понял это еще в нашу первую встречу, – мягко ответил он, вспомнив, как едва не сбил ее с ног в парке и как она тогда рассвирепела. – Расскажите о вашем отце. Как он заработал свое состояние?

– Он был биржевым дельцом и коммерсантом. Он вкладывал деньги в проекты других людей, у которых был талант вести прибыльный бизнес.

– А как он выбирал этих людей?

Ева пожала плечами:

– Думаю, у него была хорошая интуиция. Как бы там ни было, он добился успеха.

– А ваш муж? Я помню, вы говорили, что его убили.

Еве хотелось уклониться от ответа, но это оказалось невозможно под его пристальным взглядом.

– Да, в Новом Орлеане. Мы были женаты всего полгода. А чуть позже я узнала, что беременна, – призналась Ева, совсем забыв, что сама хотела выведать тайны Лукаса, а не рассказывать о своих.

– Мне очень жаль. Нелегко остаться вдовой в столь молодом возрасте, – так мягко произнес Лукас, что Ева не поверила своим ушам.

От этого глубокого голоса ее вдруг охватило странное и приятное спокойствие, и она внимательно изучала его красивое, мужественное лицо. Ева склонила голову набок и мягко произнесла:

– Мне было восемнадцать, когда его убили. Вы ведь тоже теряли близких людей.

Но к ее великому разочарованию, на его лице отразилось отчуждение, и Ева пожалела, что задала этот вопрос.

– Я был совсем маленьким, когда умерла мама. Отец был таким же неприступным человеком, как и я, а брату было на меня наплевать. – Лукас обернулся к ней и слегка наклонил голову. – Спокойной ночи, миссис Броди. Увидимся утром.