Лорен Уиллиг - Маска Черного Тюльпана

Генриетта покачала головой. Раз уж она ввязалась в столь нелепый разговор, решила девушка, вполне можно его и продолжить.

— Нет, они слишком скучны. Что нужно жилету — так это какое-нибудь милое мифическое существо. Мне особенно нравятся грифоны.

— Как необычно. — Лорд Вон смотрел на нее с легкой насмешкой, словно пытаясь определить, то ли она чрезвычайно умна, то ли принадлежит к числу забавных диковинок вроде попугая, декламирующего Донна [13] Джон Донн (1572–1631) — английский поэт и проповедник. . — А как вы относитесь к драконам?

Генриетта выразительно посмотрела на вдовствующую герцогиню Доувдейлскую.

— Некоторых я просто обожаю.

— Если ваше обожание распространяется и на восточные разновидности, то у меня есть скромная коллекция китайских драконов. Уверен, они отличаются от всего, что вы видели.

— Признаюсь, мои познания в драконах ограниченны, милорд, — осторожно проговорила Генриетта. Поверх плеча лорда Вона она увидела свою мать, решительно направлявшуюся к ним с необычайно раздраженным видом. — Нечасто их встречаешь. Они почти так же неуловимы, как единороги.

— Или Розовая Гвоздика? — легко подхватил лорд Вон. — Через два дня я даю у себя бал-маскарад. Если вы почтите его своим присутствием, я буду более чем рад познакомить вас с моими драконами.

— Надеюсь, у них нет привычки поедать нежных юных девушек, — язвительно заметила Генриетта, желая вернуть разговор в общее и ни к чему не обязывающее русло и прочь от предполагаемого посещения маскарада лорда Вона. — Я слышала, драконы имеют такое обыкновение.

— Моя дорогая юная леди, — длинные пальцы лорда Вона поглаживали змеиную голову-набалдашник, — могу со всей ответственностью заверить вас, что…

— Здравствуйте! — грубо ворвался в разговор Майлз. — Надеюсь, я не помешал. Генриетта, вот твой лимонад.

— Спасибо. — Генриетта встретила Майлза с некоторым облегчением и с сомнением уставилась в бокал, в котором оставалось на полдюйма желтой жидкости. Остальное, если судить по липким стенкам бокала, расплескалось, пока Майлз энергично добирался к ним от стола с закусками. — Лорд Вон, вы знакомы с мистером Доррингтоном?

— Вон, ты сказала? — Майлз почему-то насторожился, а потом расплылся в широкой улыбке. — Вон, старина! — Майлз хлопнул лорда Вона по спине. — Партию в карты?

Генриетта не знала, что Майлз был знаком с лордом Воном. Явно и лорд Вон, который взирал на Майлза как на непонятное липкое насекомое, выползшее из миндального ликера.

— Карты, — осторожно повторил он.

— Отлично! — воскликнул Майлз. — Ничто не сравнится с хорошей партией в карты, а, Вон? Расскажешь о своих путешествиях по континенту…

Подхватив графа под руку, он повел его в направлении карточного салона, миновав по пути леди Аппингтон.

— Молодец Майлз, — одобрила леди Аппингтон. — Твой отец поступил бы так же.

— Молодец? — недоверчиво повторила Генриетта. — Да он просто похитил этого человека.

— Он сделал то, что должен был сделать. Лорд Вон, — объявила леди Аппингтон своим лучшим тоном «я-твоя-мама-и-поэтому-лучше-знаю», — повеса.

— А разве Майлз — нет? — возразила Генриетта, припомнив несколько историй, которые ей не полагалось слышать.

Леди Аппингтон с нежностью улыбнулась дочери.

— Нет, дорогая. Майлз — милый притворный повеса. Лорд Вон, — неодобрительно добавила она, — настоящий.

— Он же граф, — поддела Генриетта.

— Дорогая, если я когда-нибудь превращусь в подобную многим мамашу — любительницу титулов, разрешаю тебе сбежать с первым проходимцем. При условии, что он будет добрым проходимцем, — поправилась, подумав, леди Аппингтон. — Я, конечно же, не против твоего брака с графом, но гораздо важнее, чтобы ты нашла…

— Знаю, — перебила Генриетта, умело подражая голосу утомленного младшего ребенка, — человека, который меня полюбит.

— А кто говорит про любовь? — удивилась леди Аппингтон, сама редкая обладательница одного из немногих в высшем свете браков по любви, брака настолько до тошноты счастливого, что и спустя десятилетия он вызывал поднятые брови и завистливые взгляды. — Нет, дорогая, ты должна искать красивые ноги.

— Мама!

— Как ее легко шокировать, — пробормотала леди Аппингтон, прежде чем сказать серьезно: — Будь осторожна с Воном. Ходят разговоры…

Леди Аппингтон посмотрела в сторону карточного салона, и между изящными дугами ее бровей пролегла отчетливая морщинка.

— Разговоры? — напомнила Генриетта.

— Они не предназначены для твоих ушей.

— Ну да, а оценка ног джентльмена предназначена? — пробурчала девушка.

Леди Аппингтон поджала губы.

— Не знаю, за что я наказана такими дерзкими детьми. Ты ничуть не лучше своих братьев. Брата, — поправилась она, поскольку все знали, что Чарлз являл собой образец благовоспитанности. — Но на сей раз, Генриетта Анна Селвик, я хочу, чтобы вы выслушали меня не возражая.

— Но, мама…

— Майлз не всегда будет рядом, чтобы выручить тебя из неловкой ситуации.

Генриетта открыла рот, собираясь отпустить ехидное замечание насчет единственной цели в жизни Майлза. Леди Аппингтон заставила ее замолчать, подняв руку.

— Послушай совета твоей мудрой старой матери и держись подальше от лорда Вона. Он неподходящий поклонник. Ну а теперь разве ты не должна с кем-то танцевать?

— Брр, — ответила Генриетта.

— Что скажете, Вон? Еще партию?

Майлз, искушая, раскинул веером на столе колоду карт. Он все еще не до конца поверил своей удаче — столкнуться с лордом Воном в «Олмаке», кто бы мог подумать. Ясное дело, кто-то где-то сейчас милостиво взирает на его усилия. Если бы Вон не разговаривал с Генриеттой как раз в тот момент…

Он все равно в итоге выследил бы Вона. Просто это заняло бы больше времени. В течение дня Майлз разработал очень логичный план выслеживания Вона, который включал выяснение, членом каких клубов является этот человек, в какие часы обычно посещает их и где его можно легче всего подстеречь. А так получилось гораздо проще.

Единственная проблема — ни один из пробных вопросов Майлза не дал ни малейших результатов. Майлз невзначай посетовал, как трудно нынче найти хорошего лакея. Лорд Вон пожал плечами:

— Об этом для меня заботится мой управляющий.

Не «Черт побери, они всегда у меня умирают!». Не «Забавно, как раз сегодня утром один из моих лакеев отошел в мир иной». От невинного хозяина, чьего лакея недавно убили, можно было ожидать какой-то реакции — удивления, раздражения, огорчения. А этот — ни вздрогнул виновато, ни глаза не отвел, но Майлз счел отсутствие реакции таким же подозрительным, как и то, что Вон умолчал о происшествии.