Уинстон Грэм - Штормовая волна

Джордж не был суеверным, но вспомнил, как его мать боялась старуху — в былые времена тетушку Агату давно бы отволокли на костер или к позорному столбу. И вполне заслуженно, потому что ни один колдун не причинил бы ему столько зла. Даже отцовский бронхит как будто начал прогрессировать именно с того вечера, когда камин дымил, словно сквозняк устроили какие-то сверхъестественные силы. Да и сам Джордж был чертовым идиотом, раз поддался злобной старухе. Даже в день рождения Валентина она указала, что он появился на свет во время лунного затмения, а значит будет несчастен всю жизнь.

Разумеется, она с самого начала ненавидела Джорджа, еще даже до того, как он начал ее замечать или ненавидеть. Живое воплощение четырех поколений Полдарков, которых она пережила, Агата как никто другой восставала против выскочки, поначалу допущенного в этот дом из сострадания, только в качестве школьного приятеля Фрэнсиса. А потом она наблюдала, как из ничтожества он стал важной персоной, с ненавистью наблюдала за его карьерой, пока он не завладел сначала Фрэнсисом, а затем и домом. Для Агаты было настолько же невыносимо это видеть, как для Джорджа — радостно и вдохновляюще.

Хотя многократно повторенное удовольствие уже не было столь ярким, как, впрочем, всегда и случается, Джордж по-прежнему с радостью приезжал в этот величественный дом эпохи Тюдоров, оглядывался вокруг и вспоминал свои первые визиты сюда, еще мальчишкой, потом юношей — не обученным светским манерам, простоватым и неискушенным. Тогда ему казалось, что Полдарки стоят неизмеримо выше, а их положение и собственность нерушимы.

Чарльз Уильям — отец Фрэнсиса, грузный и авторитетный, в длинном алом сюртуке, с вечной отрыжкой, переменчивым настроением и снисходительным дружелюбием. Его овдовевшая сестра миссис Джонс со своим сыном и снохой, преподобным Альфредом Джонсом и миссис Джонс. Старшая сестра Фрэнсиса — Верити, а также Росс, еще один кузен Фрэнсиса — темноволосый, молчаливый и с тяжелым характером, его Джордж тоже знал по школе и уже невзлюбил. И еще один родственник, вечно отсутствующий: отец Росса, поскольку он совершил столько неблаговидных поступков, что в доме о нем даже не упоминали. И всеми верховодила тетушка Агата — и старейшина, и позабытая старая дева, но в то же время вносящая в семью особый дух, за что все отдавали ей должное.

И теперь никого не осталось. Верити уехала в Фалмут, Альфред Джонс — в Плимут, у Росса есть собственное гнездо, а остальные в могиле. И он, когда-то неотесанный юнец, теперь владеет всем. Как и многим в Корнуолле. Но, пожалуй, именно эти владения он ценил больше всего.

— Урсула, — произнес он, озвучив свои мысли.

— Что? — встрепенулась миссис Чайновет. — Как? Что ты сказал?

— Так ее будут звать.

— Малыч-шку? Мою внучку?

— Так пожелала Элизабет. И мне тоже нравится.

— Урсула, — выговорил Джонатан, на дюйм оторвав лицо от стола. — Урсула. Маленькая медведица. Недурно. Недурно, скажу я вам.

Его голова снова упала на стол.

Миссис Чайновет потерла здоровый глаз.

— Урсула. Так звали бабуч-шку Морвенны. Она была крестной Элизабет. Умерла не так давно.

Джордж напрягся, но промолчал.

— Не могу сказать, что особенно ее любила, — продолжила миссис Чайновет. — Слич-шком много она разглагольствовала о правах женч-щин. Мой отец как-то сказал: «Если женч-щина носит синие чулки, то должна позаботиться, чтобы спрятать их под юбкой». А она — нет. Никогда она их не прятала.

— Будьте любезны, передайте мне горчицу, — попросил доктор Бенна.

— Почему вы сказали «маленькая медведица»? — спросил Джордж Джонатана, но его тесть ответил храпом.

— Полагаю, именно таково значение имени, — сказал доктор Бенна. — Как я понимаю, мистер Уорлегган, вы предлагаете мне остаться на ночь?

— Маленькая медведица, — повторил Джордж. — Что ж, я не возражаю. Урсула Уорлегган — прекрасно звучит. — Он бросил холодный взгляд на доктора. — Что вы сказали? Ах да, разумеется. Конечно же, вы останетесь на ночь. Вы же не собираетесь ехать в темноте?

Бенна кивнул с аналогичной холодностью.

— Прекрасно. Но раз до сих пор мне не позволили увидеть пациентку, то не могу понять, зачем я вообще вам понадобился.

— Боже мой! — нетерпеливо буркнул Джордж. — Дитя появилось на свет не больше трех часов назад. Доктор Энис дал моей жене микстуру, и теперь обе спят. Разумеется, вы можете их осмотреть, когда они проснутся! А до тех пор, как подсказывает здравый смысл, лучше позволить им отдохнуть.

— В самом деле, — раздраженно проговорил доктор Бенна. — Вот оно что.

— Даже мне не позволили их увидеть, — сказала миссис Чайновет. — А бабуч-шка все-таки имеет кое-какие права. Но наш жорогой мистер Уорлегган решил... Ты принимаешь большую часть реч-шений, Джордж, и как по мне, лишь так и следует вести хозяйство.

Джордж подумал о том, что в случае с тещей это было не так — ведь именно она всегда управляла Джонатаном. Тем не менее, в Тренвите она обрела правильный взгляд на важное место зятя в окружающем мире. Без него оба старика постепенно догнивали бы в старом доме, Касгарне, а здесь они жили в праздности и комфорте, под присмотром, в тепле и сытости, и будут жить до самой смерти. Миссис Чайновет никогда не упускала из виду жизненные реалии.

Но всё же он прекрасно знал, что когда-то миссис Чайновет пришла в ужас при мысли о том, что ее прекрасная дочь, похожая на фарфоровую статуэтку, опустится до союза с затрапезным Уорлегганом.

Но со временем ее взгляды изменились.

Элизабет проснулась только после ужина и чувствовала себя посвежевшей, и всем ожидающим визита было позволено ее увидеть. Урсула тоже получила свою порцию восхищения. Доктор Бенна ограничился беглым осмотром и остался доволен. В полночь все удалились спать. В три часа ночи Эллен Проуз разбудила доктора Бенну и сказала, что у хозяйки страшно болят руки и ноги.

Джордж послал за Дуайтом только в четверг утром. Кэролайн из чувства добрососедства собиралась навестить Элизабет и взглянуть на малышку и уже прикалывала шляпку. Теперь же она её сняла, и Дуайт поехал один.

Доктор Бенна и Джордж сидели в зале, но друг с другом не разговаривали.

Джордж не спал и был бледен.

— Миссис Уорлегган страдает от сильной боли уже тридцать шесть часов. Вы не могли бы осмотреть ее и как-то помочь?

Дуайт взглянул на Бенну, который чопорно заявил:

— Родовые схватки развились в резкие боли подагрического типа в брюшной полости, что проявляется в сильных схваткообразных спазмах конечностей. Сделано всё возможное, но мистер Уорлегган полагает, что раз уж вы приняли роды, то вас следует пригласить и для дальнейшей консультации.