Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

Перекинув вожжи через перила для привязи лошадей, Рубел в нерешительности остался сидеть в седле, удрученно осматривая признаки обветшания: стены особняка нуждались в покраске, несколько ставень висело на одной петле, двор зарос сорняками и виноградной лозой, не было половины ступенек на крыльце… Открываясь, дверь так пронзительно скрипнула, что Рубел аж подпрыгнул.

Сердитый мужчина вышел из двери. Он был такого же, как Рубел, роста и возраста, одет по-городскому, Рубелу показалось – по последней моде: черные штаны, накрахмаленная белая рубашка, вышитый жилет. Темная куртка висела на плече. В руке он держал узкополую шляпу, которая совершенно не защитила бы владельца от солнца, ветра и холода, но шляпа всегда считалась необходимой вещью для мужчины.

Хрупкая женщина в сером ситцевом платье и белом фартуке вышла вслед за сердитым мужчиной на крыльцо. Рубел посмотрел на нее украдкой, пытаясь определить, может, это Молли? Если так, то она стала строга к своей прическе – темные косы плотно обвивали голову наподобие короны. «Как у старухи», – подобрал Рубел более точное сравнение. Неужели эта женщина, похожая на прачку, – Молли Дюрант?

Мужчина переступил сломанную ступеньку, бросив через плечо:

– Ты по-ослиному упряма, Молли! Нет смысла держаться за ту землю, и ты это знаешь. Ничего не стоящий лесоповал! – повернувшись, он потряс перед ней шляпой. – Пойми, наконец, что для тебя выгодно, а что нет, и позволь «Латчер и Мур» заключить с тобой сделку, пока они еще согласны.

Молли уперлась кулаками в бедра, и жест подчеркнул тонкость ее талии. Рубел облегченно выдохнул, задержанное было дыхание восстановилось. Молли не могла увлечься этим парнем молодцеватого вида, но, по сути вещей… она вполне могла выйти за него замуж! Разительный контраст между модной одеждой мужчины и утомленным обликом Молли, а также обветшание Блек-Хауз ошеломили Рубела. Злоба, мощная, как яд гремучей змеи, закипала у него в душе.

– Я не продам эту землю, Клитус! – закричала Молли.

Рубела неприятно поразил ее крик, целый год в своих мечтах он слышал лишь чувственный шепот мягкого голоса. А она продолжала кричать:

– Эта земля кормит моих братьев и сестру!

Рубел еще раз взглянул на мужчину по имени Клитус и увидел, как он расправляет плечи. Парень, должно быть, понизил голос, так как Рубел не расслышал его слов, но ответ Молли прозвучал столь же громко, как обычно звучит обеденный гонг.

– Ты можешь сказать Пруденс Феррингтон, чтобы она не вмешивалась в мои дела.

– Моя мать печется о твоих интересах, Молли, и мы с ней знаем, что тебе выгодно, лучше, чем ты сама.

– Вы лучше всего знаете, что выгодно вам самим, а не мне и моим братьям с сестрою.

– Гм! – повернувшись на сапогах с тонкой подошвой, мужчина спустился с крыльца и пошел по утоптанной земляной тропинке, его губы исказила сердитая гримаса, прямые каштановые волосы трепал ветер, пока он не нахлобучил шляпу.

Рубел вновь устремил взгляд к Молли, она же пристально смотрела на Клитуса. Рубел слез с лошади и привязал вожжи к покосившейся стойке, размышляя, наяву ли все это происходит, не спит ли он. Если спит, то определенно снится ему кошмар.

Ни Клитус, ни Молли, захваченные спором, не заметили его. Он показался себе призраком, вынужденным наблюдать, как рушится жизнь Молли.

Когда он подошел к незапертым воротам, входная дверь снова пронзительно скрипнула, и светловолосый мальчик лет двенадцати сбежал с крыльца, ловко перепрыгивая сломанные ступеньки. Молли протянула руку и ухватила его за жилетку.

– Не так быстро, Тревис. Ты еще не нарубил дров к ужину.

– Я бегу в школу, – Тревис завертелся, пытаясь высвободиться, но Молли прижала его спиной к перилам крыльца, и он стоял перед ней, лицом к лицу, волнуясь и нетерпеливо вертя в руке коричневую кепку. – Я сделаю это позже.

– Позже ты должен будешь подоить нашу старую Берту.

Руки Тревиса успокоились, мгновение он пристально смотрел на Молли, затем, неожиданно вырвавшись, он перепрыгнул еще одну сломанную ступеньку и, отбежав на безопасное расстояние, повернувшись, крикнул:

– Ты должна слушаться Клитуса, Молли! Не забудь, мистер Тейлор хочет усыновить меня.

Молли сделала было попытку вернуть мальчика, но, услышав, что он говорит, остановилась, одна рука безвольно упала на грудь, и пальцы судорожно смяли белый нагрудник. Рубел увидел, как выражение ее лица переменилось от сильного волнения. С такого расстояния он не мог понять, сердита ли она или ей больно. Скорее всего, и то и другое.

Кажется, прибыл он не вовремя. Но детали не имели значения. Он узнал Тревиса. Рубел видел мальчика в прошлом году, это был один из братьев Молли. Но кто такой этот Клитус, черт возьми? И какое ему дело, продаст ли Молли свою землю с лесом или нет? И почему мистер Тейлор должен усыновить Тревиса? И это еще не все странности! Дом разваливается, и Молли выглядит и говорит так, будто силы ее вот-вот покинут.

Тревис побежал за угол, который как раз обходил Рубел, но брат Молли не обратил на него никакого внимания, и Рубелу снова показалось, что он призраком упал в Эппл-Спринз с небес. Никто его не замечал, даже если видел. Тревис на ходу перепрыгнул забор из кольев, рубашка выбилась из широких выношенных брюк.

Погруженный в свои мысли, Рубел проследил взглядом за мальчиком, пустившимся бежать вниз по улице. Когда же он вновь взглянул на Молли, она сидела на крыльце, уткнувшись лицом в фартук. Плечи вздрагивали. У Рубела комок подкатил к горлу.

Твердым шагом он направился к ней по плотно утоптанной тропинке, окаймленной полоской сорной травы. Он обратил внимание на несколько тощих кустов роз, которые видел в Блек-Хауз и прежде, но тогда это были роскошные цветы. Что, черт возьми, случилось здесь за год, прошедший с тех пор, как он танцевал на приеме с Молли и занимался с ней в сторожке любовью… и затем покинул ее?

Молли не замечала Рубела, даже когда он остановился прямо перед ней. Он долго стоял, неловко подыскивая слова приветствия, пока она сама не подняла на него глаза. Как по мановению волшебной палочки, молниеносная перемена чувств отразилась на ее лице – то был полнейший шок. Голубые глаза широко раскрылись, в них заблестели слезы. Он хотел прикоснуться к ней, успокоить или хотя бы улыбнуться, но она смотрела на него, как смотрят на привидение, и Рубел нерешительно развел руками.

– Гм… – кашлянул он и попытался кашлянуть снова. – Гм…

– Ты? – тон Молли был таким, будто она видела перед собой гремучую змею, злость исказила ее лицо, и прежде чем он смог придумать какую-нибудь фразу, она вскочила и скрылась за дверью.

Когда Молли вернулась, в руках у нее была двустволка, которую она направила ему в живот. Выражение отчаяния на ее лице сменилось выражением враждебности. Он вспомнил, как говорил дяде Бейлору, что Молли, увидев его, может повернуться и убежать. Теперь он понял, что ему просто повезло бы, если б она всего лишь убежала.