Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

Молли схватила Сэма за руку. Его волосы напоминали паклю, он был грязным с головы до ног. Брюки держались на одной помочи, врезавшейся в худенькое плечо, вторая болталась позади.

– Что случилось с этой помочью? – Молли попыталась отыскать пуговицу. – Ты оторвал пуговицу, чтобы использовать как грузило для удочки?

Глаза ребенка вспыхнули. Молли видела, он вот-вот взорвется, если сейчас же не выложит какую-то свою очередную ошеломляющую новость.

– Где же пуговица, Вилли Джо? Болтается на удочке?

– Рыба ее съела, – объяснил он взволнованным голосом. – Случайно вышло, Молли! Я не ожидал, – его голос стал громче, голубые глаза широко раскрылись. – Это была самая большая рыба, какую когда-либо мне удавалось подцепить на крючок! Честно! Она чуть не утащила меня в воду, я едва спасся.

– О, Вилли Джо, что мне с тобой делать?

В переднюю дверь дома негромко постучали.

– Молли?.. Молли?..

Молли узнала этот голос, прежде чем обернулась и увидела превосходно одетую старую матрону, вошедшую в дом, не дождавшись приглашения. У Молли скрутило внутренности в животе. Цветок на соломенной шляпе незваной гостьи раскачивался, будто палочка в руках дирижера. «Впрочем, – подумалось Молли, – Йола Юнг на самом деле дирижер, только она управляет не оркестром, а судьбами тех, кто менее удачлив».

Молли подтолкнула Вилли Джо к задней двери дома.

– Беги-ка, – прошептала она. – Быстренько!

– Подожди, Вилли! – повелительный тон Йолы Юнг заставил мальчика остановиться.

Обернувшись, он зажал юбку Молли в грязный кулачок и спрятался за сестру.

– Я договорилась с мистером и миссис Роуз на сегодняшний полдень. Они хотят встретиться с маленьким Вильямом, чтобы объяснить ему все и…

Молли проглотила возражения, пришедшие на ум, сказав только:

– Мне показалось, я достаточно обстоятельно уже несколько раз давала вам понять, что…

– Молли, дорогая, не ухудшай еще больше положение вещей, оно и без того хуже некуда.

– Мы останемся одной семьей! – перебила Молли. – Мне двадцать лет, и это вполне зрелый возраст для воспитания детей.

Йола Юнг обвела холл презрительным взглядом.

– Уже шесть месяцев, как умерла твоя мать, Молли. Ты не в состоянии содержать дом.

– Я… я…

Резкий голос женщины смягчился:

– Ты сама знаешь, что «Общество Милосердия» придерживается мнения, что, по возможности, после смерти родителей дети должны оставаться в своих семьях, но ты не в состоянии воспитывать сразу четверых. Молли, девочка, ты едва ли способна позаботиться о себе самой. Твои намерения похвальны, дорогая, но ты не можешь брать на себя подобные обязательства. Это будет несправедливо, как по отношению к тебе, так и по отношению к твоим братьям и сестре.

Молли отвечала ей автоматически, ее энергия давно истощилась в безуспешных попытках убедить «Общество Милосердия» Эппл-Спринз, что она в состоянии воспитывать четверых детей. Дамы «Общества» укреплялись в своем мнении с каждой новой стычкой и не собирались сдаваться, это она знала. Их намерения были благородны и хорошо продуманы, возможно, даже они лучше отвечали интересам детей, что огорчало Молли. Не совершает ли она ошибки? Может, детям, действительно, будет лучше в тех семьях, которые дамы из «Общества Милосердия» столь тщательно для них подобрали?

И почему, в то время как ее сердце и разум должны быть заняты крайне важными мыслями и делами, прибытие Рубела Джаррета, похоже, крайне занимает ее? Он вскружил ей голову! Иначе, почему она позволила ему остаться? Зачем сдала комнату?

– Мы обсуждали с детьми наше положение, миссис Юнг, и решили просить вас не разъединять нас.

Йола Юнг растянула свои тонкие губы. Было время, Молли принимала ее улыбку за выражение симпатии, но теперь она знала: эта улыбка чем-то сродни вызову, хотя главе «Общества Милосердия» не подобало бросать вызов людям, попавшим в несчастье.

– Полагаю, трудно найти лучшее решение, – сказала женщина. – К сожалению, альтернативы нет, ни одна семья не возьмет сразу всех четверых сирот, это ведь ясно.

– В этом доме дети – не сироты, и несмотря на мнение «Общества», я собираюсь сама воспитывать братьев и сестру. Я знаю, что смогу.

Йола Юнг тряхнула головой, вновь приведя в движение палочку дирижера.

– Разве, Молли? Тревис не ходит в школу. Полагаю, у тебя нет средств оплатить взнос. А Линди? Девушке нужны забота как отца, так и матери. В этом возрасте девочки часто попадают в беду, если живут… в не совсем подходящей для них обстановке. Мой муж и я можем помочь Линди, если возьмем ее к себе, прежде чем…

– Миссис Юнг, мне не хотелось бы показаться грубой, но вы пришли не вовремя. Мы обсудим все позже. Пожалуйста, извините меня.

– Ты подготовила Вилли к встрече с Роузами?

Молли почувствовала, как Вилли Джо ухватился за нее сильнее. За время беседы его руки передвинулись от края юбки Молли к ее коленям, за которые он держался, как за жизнь.

– Нет, сегодня встреча не может состояться.

Йола Юнг пришла в крайнее раздражение, кожа лица покрылась красными пятнами.

– Если не сегодня, то когда же? После того как эти бедные, беспомощные дети развратятся от неустроенности в жизни в доме для приезжих коммивояжеров и лесорубов?

– Я не сдаю комнат лесорубам.

– Холостой мужчина есть холостой мужчина, Молли. Ты уже взрослая, извини, что говорю тебе это. Если ты хочешь жить в одном доме с холостыми мужчинами, то, скажу тебе, это неудачный выбор, но, по крайней мере, выбор взрослого человека. Что же касается детей…

– До свидания, миссис Юнг, – руки Молли задрожали, слезы заблестели в ее глазах, она мужественно боролась, стараясь скрыть их от Йолы Юнг. – Извините нас. Вилли Джо и мне надо кое-что сделать по дому.

Йола Юнг пришла в еще большее раздражение, но все-таки повернулась и, не попрощавшись, вышла, бросив напоследок:

– Роузы были бы прекрасными родителями для маленького Вилли, Молли. У них есть деньги, чтобы послать его учиться в школу, и он не будет исключен из школы за неуплату взноса, подобно его брату Тревису. Они порядочные люди и добрые христиане.

Дверь заскрипела, хлопнув на «порядочных людях и честных христианах», будто заодно с Йолой Юнг дверь решила выговорить Молли за то, что она старается сохранить семью.

– Я не хочу жить у чужих людей, Молли, не хочу там жить!

– О, Вилли Джо! – обессилено Молли встала на колени и прижала перепачканного мальчика к груди, от него пахло потом и червяками.

– Я хочу остаться с тобой, Молли, и с Тревисом, и с Линди, и с Малышом-Сэмом.

– Ты останешься, милый, мы все будем вместе, я обещаю.

Она уткнулась лицом в его светлые волосы. Вероятность того, что она сдержит свое обещание, становилась все сомнительнее с каждым днем.