Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

– Да, конечно, но я всегда терпеть не могла и этого вашего дядю Дэррела, и тетю Шарлотту, равно как жену одного и мужа другой. Что им вздумалось приехать на праздник? Они никогда раньше не приезжали! Они даже на ночь не остались в день похорон Сюзанны.

– У нас всегда были плохие отношения, – сказала Молли.

– Это другой вопрос, милая! Но почему вы пригласили их?

– Я не приглашала!

– В письме говорится…

– Я знаю, что говорится, и знаю, кто их пригласил!

Схватив шляпу от солнца с крючка возле задней двери дома, Молли надела ее и завязала ленты под подбородком.

– И я знаю, что мне надо делать!

– Неужели вы пойдете в город в этой шляпе? Она такая… нескладная!

– В этой нескладной шляпе я пойду в банк. Я не доставлю Клитусу Феррингтону или его приемной матери удовольствие видеть меня изысканно одетой для встречи с ними.

Но когда несколькими минутами позже она вошла в банк, Клитуса не было.

– Он в тюрьме, – объяснила секретарша Клитуса.

Она уставилась на обтрепанную ситцевую шляпу Молли, которая даже не шла к платью. Шляпа была грязной от отпечатков пальцев – ее надевала Молли для работы в огороде.

– Техасские конные полицейские рано утром забрали обоих Феррингтонов, и мистера Клитуса, и его отца, – добавила секретарша, мисс Инесс.

Выражение лица Молли отразило, как в зеркале, изумление самой секретарши. Все, что пришло ей в голову в первый момент, – это «тем лучше!» но она не сказала этого вслух. Не вслух! И не в банке! Молли вообще не думала, что когда-либо кому-либо скажет это вслух.

Спустившись по улице двумя кварталами ниже, она вошла в кабинет шерифа, находившийся в здании тюрьмы, и замерла на пороге. Клитус и его отец жались друг к другу в одном из углов комнаты, их окружали трое полицейских. Лицо мистера Феррингтона как-то умудрилось быть красным и мертвенно-бледным одновременно. У Клитуса же было обычное виноватое выражение лица. Молли всегда подозревала, что он нарочно натягивает это выражение себе на лицо, чтобы вызывать сочувствие окружающих, и ему уж, конечно, потребуется чье-либо сочувствие, после того как она с ним поговорит о приглашении в Блек-Хауз ее родственников.

Увидев Молли, Клитус бросился к ней, и прежде чем она смогла остановить его, он обнял ее за плечи и впился взглядом ей в глаза.

– Я не делал этого, Молли! Клянусь, я с этим вором не имел ничего общего! Ты должна мне верить.

Еще не зная, что за проблема, Молли, однако, поняла Клитуса очень хорошо. Эх, старина Клитус! Какой бы плохой ни была ее жизнь, его была всегда хуже. Сколь бы несправедливо он не поступал, он ожидал, что она поймет его. Прежде чем Молли смогла ответить, Клитус развернул ее лицом к полицейским.

– Она скажет вам! – он посмотрел на нее умоляюще. – Скажи им, Молли! Скажи! Я не крал твой лес!

Вряд ли ее слова имели б значение. Впрочем, она не очень удивилась бы, если б выяснилось, что крал. Молли втягивала полной грудью прокуренный воздух комнаты.

– Ты знаешь! Я не делал этого, Молли! Скажи им!

Как оказалось, Виктор Хеслет объявил Клитуса соучастником преступления, сообщив, однако, что напрямую он не получал от него указаний вырубить лес Молли.

– Но ты сказал, что тебе хотелось бы видеть ее лес вырубленным, – добавил Хеслет.

В задней части кабинета шерифа располагалась тюремная камера, где и был сейчас заключен Виктор Хеслет.

– Это ложь, – ответил ему Клитус.

Хеслет пожал плечами.

– Может быть, в точности я и не вспомню твои слова, но ты сказал, что был бы рад, если бы мисс Дюрант осталась с пустыми руками.

– С пустыми руками? – Молли пристально посмотрела на Клитуса.

Когда он потянулся к ней, она отступила, отбросив его руку.

– Клитус, как ты мог?

– Я не делал этого, Молли. Говор», тебе, я не имею ничего общего с вырубкой твоего проклятого леса.

– Ты сказал это, когда мы в последний раз говорили о займе, – напомнил Хеслет. – Ты придерживался мнения, что мисс Дюрант не избавится от детей, пока у нее есть средства содержать их. Я помню, как ты сказал, что пытался убедить ее, будто лес ничего не стоит, но потом этот Джаррет приехал и нежными речами убедил мисс, что она может сама и без твоей помощи позаботиться о себе и что лес – большая ценность.

Молли выбежала из кабинета шерифа, забыв обвинить Клитуса в приглашении на праздник ее тети и дяди. Она не сомневалась, что это миссис Феррингтон со своим приемным сыном пригласила их от ее имени. Еще одна попытка избавить ее от детей и Блек-Хауз!

Как она раньше не подумала? Блек-Хауз! Первый раз с тех пор, как они вернулись из Сан-Августина, она вспомнила: Клитус говорил, что люди из «Харвей» сделали предложение! Не принял ли он его от ее имени? О Боже!..

Молли волновалась, а полицейские собирали в Блек-Хауз – не проданном ли уже? – свои вещи. Прихватив с собой Виктора Хеслета, они покинули Эппл-Спринз.

И вдруг она почувствовала благодарность судьбе за возможность рассердиться на Клитуса. Это удержало ее от падения в бездну, куда так настойчиво увлекал он ее.

Когда Клитус, отпущенный полицейскими за недостаточностью улик, пришел на ужин, держа в руках шляпу, она уже была готова к встрече. Молли дождалась окончания ужина, прежде чем преступить к предъявлению претензий.

– Ты не веришь мне, да? – спросил он, когда после ужина она проследовала за ним на крыльцо.

С отъездом полицейских у Клитуса не было причин задерживаться в Блек-Хауз допоздна, что вошло у него в привычку, с которой Молли намеревалась покончить.

– Ты просил Хеслета срубить мой лес? – спросила она и сама ответила: – Я знаю, нет, но вещи, которые ты сказал ему!..

– Молли, прости меня и попробуй понять. Без тебя я несчастен. Я хочу…

– Мне неинтересно, чего ты хочешь. Иди и скажи, чего ты хочешь, своей матери. Она не остановится ни перед чем, чтобы выполнить твое желание. Пруденс Феррингтон избаловала тебя, Клитус. Она не одобряет твой выбор, я ничем не примечательная женщина, более низкого, нежели она, происхождения… Но главное в другом: я никогда не смогу сделать тебя счастливым.

– Ах, Молли, это несправедливо. Мы все уладим, ты и я…

– Нет, Клитус. Мы ничего не уладим, и прежде всего потому, что я не хочу этого делать. Но перед уходом, пожалуйста, объясни мне содержание письма, которое я получила сегодня от тети Шарлотты.

Он не понял, о чем речь, и Молли предположила:

– Если не ты, так, значит, это Пруденс пригласила в Блек-Хауз на праздник свою подругу, которая имеет счастье быть моей тетей.

Клитус, засунув руки в карманы, уставился в пол.

– И она им сказала, что это последний шанс провести несколько дней в Блек-Хауз, потому что вскоре я продам дом.

Он поднял голову, их взгляды встретились. Молли продолжала говорить, не давая ему возможности ответить: